Большая книга ужасов – 87 - Елена Арсеньева Страница 23

Девочки переоделись в пижамы, умылись, почистили зубы и улеглись. Лиза сразу заснула, а Таня то задремывала, то просыпалась, чувствуя непонятное беспокойство, и в конце концов открыла глаза, когда между ставнями уже начал пробиваться бледный утренний свет.

– Лиза, вставай! – прошептала она, и сестра неохотно подняла голову.

Изо всех сил стараясь не разбудить спящих за стенкой родителей, они оделись, забежали в ванную, поплескали в лицо холодной водой, чтобы поскорей проснуться, а потом Таня первой подошла к лестнице. Конечно, девочки уже давно знали все скрипящие ступеньки и на какой край каждой наступать, чтобы пройти бесшумно, но сейчас нужно было соблюдать особую осторожность. Если родители проснутся – беды не миновать! Одно дело взять незадолго до завтрака велосипеды, чтобы быстренько сгонять до заветного моста и обратно, но совсем другое – уходить около пяти утра, даже не зная, когда вернешься!

А вернутся ли они вообще?..

Но об этом лучше не думать!

Таня уже спустилась, а Лиза замешкалась. На улице было еще так серо и неуютно, что в одной футболке определенно замерзнешь. Она вернулась в комнату, чтобы взять джинсовые курточки себе и сестре, и заметила, что страничка из рукописи колдуна Марсо слетела со стола на пол. Лиза вдруг почувствовала, что эту страничку надо взять с собой. Не знала почему, но знала, что надо, обязательно надо! Она наклонилась поднять ее, но страничка скользнула под кровать. Пока Лиза ее достала, пока аккуратно свернула и положила в карман курточки, пока осторожно-преосторожно, крадучись, спустилась, Тани внизу уже не было.

Дверь, ведущая из кухни в сад, оказалась приоткрыта. Значит, сестра вышла здесь.

«Я догоню ее, – подумала Лиза. – Только попью».

Осторожно, стараясь не шуметь, она достала из посудомоечной машины чашку, налила воды, попила и вышла в сад, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Трава, скошенная пару недель назад, уже немного подросла. Она была покрыта росой, которая в утреннем неярком свете казалась седой. На росе отчетливо были видны темные Танины следы.

– Ну вот куда помчалась без меня? – проворчала Лиза и пошла вперед, стараясь наступать именно в следы сестры, чтобы не намокли кроссовки.

Тут она вспомнила, что забыла спички. Ну, надо надеяться, в доме Марсо они найдутся!

Лиза перелезла через ограду на краю сада, там, где обвалилось несколько камней, и побежала к лавуару. Тани уже не было видно.

Лиза поджала губы. Она знала, что Таня, несмотря на то что была на два года младше, считает себя такой же умной, как старшая сестра, даже умнее, такой же сообразительной, как Лиза, даже сообразительней, такой же проворной, даже проворней… и вообще все у этого «Гастона» было «даже, даже, даже»!

Честно говоря, Лизу достали эти вечные Танины попытки соревноваться (совершенно бессмысленные с точки зрения старшей сестры!).

«А вот я сейчас как пробегу по траве мимо кабана[32] Жибе и окажусь у лавуара одновременно с Танькой, даже быстрей», – подумала она.

Жибе, студент-медик, был приятелем девчонок и вообще всех детей, которые приезжали в Мулян на лето. Года два назад он выстроил в зарослях на окраине Муляна, поблизости от дороги во Френ, хижину из веток и травы, и вся компания натащила туда старых ненужных вещей. Там лежали журналы и книги, в жару было здорово посидеть в прохладном кабане, а на зиму и в дожди Жибе накрывал это замечательное строение полиэтиленом. Мимо кабана вела узкая дорожка к развалинам старой стены, через которые можно было выбраться прямо к лавуару.

Дорожка эта была довольно крутой, а сейчас, когда ее покрывала роса, она стала еще и скользкой, поэтому Лиза спускалась черепашьим шагом и опасалась, что Таня ее все-таки опередит.

И вдруг она услышала крик сестры:

– Нет! Нет! Я ничего не знаю!

И в голосе сестры звучал такой ужас, что Лиза замерла и ее пробрала дрожь. Что-то случилось… что-то ужасное!

Береза над ручьем

Лиза где-то запропастилась. Таня оглядывалась, оглядывалась, а потом это ей надоело. Она добежала до лавуара, всматриваясь в деревья, тающие в предрассветном сумраке, и крикнула:

– Адриан! Бруйяр! Где вы? Я знаю, что надо делать! Я знаю, как избавиться от Калиго Корней!

– Да неужели?! – раздалось над ухом насмешливое карканье.

Таня покачнулась и, чтобы не упасть, прижалась к стволу какого-то дерева.

Как черный, самый зловещий из всех призраков, прямо перед ней опустилась на землю Калиго Корней – в ореоле своих вздыбленных волос. И сейчас Тане казалось, что в этих волосах не только роятся вороны, но и извиваются змеи как у Горгоны Медузы![33]

– Ну и что надо делать? – вкрадчиво спросила она, приближая свое бледное лицо к лицу девочки. – Как расколдовать этих глупцов, которые шляются где-то по округе в поисках спасения? Что же ты узнала – и от кого? От того человека, который раздобыл рукопись колдуна Марсо? Говори! Говори все, что знаешь!

Ох, какое ужасное, какое мертвое, мертвящее лицо у Калиго Корней!

Таня еще крепче прижалась к стволу:

– Нет! Нет! Я ничего не знаю!

– Не знаешь? Врешь, врешь! – хрипло каркнула ведьма. – Ну ладно, я дам тебе время подумать. – Она простерла к Тане руки. Длинные пальцы с острыми ногтями скрючились как птичьи когти, изо рта вылетело черное облачко – и словно прилипло к лицу девочки.

Утро было прохладным, Таня давно уже озябла, но сейчас показалось, что все льды и снега, все студеные ветры налетели на нее, заморозили, отняли способность двигаться, говорить, даже моргать. Она почувствовала, что задыхается. Воздух с трудом пробивался в легкие. Страшно закружилась голова, боль скрутила тело, руки против воли вскинулись, пальцы растопырились, кожа сделалась сухой, шея словно одеревенела. И только волосы шевелились под ветром, Таня чувствовала это, только они стали какими-то тяжелыми…

Она покосилась на свою руку – и вместо нее увидела ветку, на которой шевелились листья. Листья имели форму сердечка, украшенного мелкими зубчиками. Опустив глаза, Таня обнаружила, что вместо ног у нее древесный ствол – да-да, ствол с белой корой, испещренный там и сям черными черточками. У самой земли ствол был темно-серым. Пальцы Таниных ног ощущали сырую землю, и их оплетали тонкие корни травы, которая выросла вокруг березы.

Да, вспомнила Таня, тут росла береза – в Муляне их было всего две или три, да и вообще берез мало во Франции, поэтому мама любила приходить сюда, гладить белую кору и вздыхать о тех шумных березовых рощах, которых так много в России, на ее родине. Когда она привозила дочек в Россию, первым делом