Евгения Пастернак - Открытый финал Страница 28

– А где ваша палка? – спросил следователь Егорова.

Тренер продемонстрировал уже подсохшую осиновую веточку.

– Нет, другая. Которой вы коснулись локтя Захара.

– Не знаю. С утра найти не могу, – в голосе тренера послышался привычный сарказм. – Наверное, Кузнечик изничтожил. Он, знаете ли, не любит моих указок. Предыдущую в щепки разломал.

Веснин не среагировал на иронию.

– Ладно, пусть будет ветка. Коснитесь ею локтя потерпевшего.

Егоров усмехнулся и слегка дотронулся до руки Захара. Захар напрягся, ожидая боли, но прикосновение получилось очень аккуратным, почти нежным.

– Хорошо, – сказал следователь и неожиданно рявкнул. – Никому с места не сходить! И не вертеться!

Все испуганно замерли, как в детской игре «Морская фигура, замри». Следователь медленно и тяжело переводил взгляд с одной пары на другую.

– Свободны! – он слегка хлопнул по плечу Льва и Свету. – Вы ничего не видели.

Освобожденные синхронно выдохнули.

– Вы тоже ничего не видели! – сказал майор Лене почему-то с упреком.

– Я все видела! – запротестовала Лена. – Мы не так стояли! Я не туда лицом, а сюда…

Но следователь только отмахнулся, как от назойливой мухи. Осмотрел тех, кто продолжал стоять неподвижно.

– Начнем с вас!

Он резко повернулся к Полине.

– Еще раз повторите, что вы видели?

– Ничего, – глухо ответила Полина. – Я же говорила. Я в другую сторону смотрела.

– Почему в сторону, а не на партнера?

– А я и не должна, – процедила Полина.

Следователь оценил тон и удовлетворенно хмыкнул. Он уже повернулся к Федору, но Полина вдруг добавила, с трудом выговаривая каждое слово:

– Но он дернулся…

– Кто? – заинтересовался Веснин. – Ваш партнер?

– Да.

– Сильно?

– Сильно, – казалось, Полине больно говорить.

– А почему сразу не сказали? – Следователь подошел совсем близко и рассматривал Полину в упор.

– Не знаю… Не вспомнила. Теперь в поддержку встали – вспомнилось.

– Спасибо, – майор ткнул пальцем в Федора, – теперь вы…

– Я уже сказал, – с вызовом ответил тот, – что толком не помню.

– Но медсестра сообщила, что именно вы привели Кузнечика с травмой. И именно вы сказали, что травму нанес ваш тренер, Егоров.

Федор набычился.

– Или она врет? – теперь следователь буравил взглядом Федора.

– Не врет. Но мало ли я что тогда болтал! Мне тогда показалось… А теперь не кажется.

Майор молчал, задумчиво пожевывая губу. Федор наливался краской, но старался не отводить глаз.

– Ладно, – решил следователь. – Последний свидетель.

«Всё, – подумал Захар, – сейчас признаюсь…»

Но следователь повернулся к Марине, про которую Захар и думать забыл.

– Что видели вы?

– Егоров сделал замечание Захару. Захар… очень расстроился. Тогда Егоров разозлился и ударил его своей железякой. По локтю.

Все обалдело смотрели на Марину. Она никогда не выглядела такой уверенной.

– Ударил или прикоснулся? – следователь не отрывал взгляда от лица последнего свидетеля.

– Ударил. Примерно так. Разрешите?

Она спокойно подошла к Егорову и отобрала у него ветку. Егоров наблюдал за своей помощницей с отрешенным видом. Так, наверное, доктор Франкенштейн смотрел на своего ожившего мертвеца.

Марина резко взмахнула и хлопнула следователя веткой по локтю. Это стало сюрпризом даже для самого майора.

– Вообще-то, – сказал он, потирая локоть, – следственный эксперимент подразумевал, что вы покажете не на мне. А на пострадавшем.

– Ему и так больно, – Марина мягко улыбнулась Захару. – Зачем человека мучить?

Теперь и Захару пришлось испытать на себе взгляд следователя. «Как у кобры, – подумал Кузнечик. – Жуть какая».

– Вы подтверждаете слова свидетеля? – спросил майор.

Это была самая долгая секунда в жизни Захара.

А потом он кивнул.

Захар сидел у корпуса, прикрыв глаза.

– Вот ты где!

Захар вздрогнул, он не слышал шагов. Рядом со скамейкой стояла Марина с бутылкой воды.

– Выпей, станет легче, – сказала она и улыбнулась.

Захар не шевелился. Марина, как ни в чем не бывало, присела рядом.

– В зале было очень душно, – сказала Марина, – а у тебя еще и свежая травма. Ты не переживай, к сезону будешь как огурец! Рука болеть перестанет, и мы с вами такого наворотим! Медленный вальс и фокстрот у вас уже вытанцовывается, танго и квикстеп не будем трогать, пока локоть не заживет.

Захар посмотрел на Марину с подозрением.

– Ты молодец, Захар, многие бы на твоем месте струсили, побоялись, что Егоров мстить начнет, а ты – боец. Вернулся.

Против своей воли Захар почувствовал гордость.

– Я, кстати, всегда в тебя верила! – продолжила Марина. – Такие партнеры, как ты – один на тысячу. В сентябре все кубки сгребете, я тебе обещаю.

– А Лев? – спросил Захар.

Марина неопределенно пожала плечами.

– Ты – боец, – повторила она, – мне с тобой интереснее будет работать.

– Вам? – удивился Захар.

– Мне кажется, Егоров больше тренировать не будет, – сказала Марина, – так что выдыхай. Потанцуем в свое удовольствие!

Захар представил себе, что приходит в зал, а Егорова там нет. А есть Марина, которая не орет, не бьет, а спокойно и ласково ставит им со Светой новую красивую программу. Улыбнулся. Взял у Марины бутылку воды и выпил ее залпом.

Лена рыдала. Когда Федор пришел в девчачью комнату, она уже собрала вещи и пыталась выяснить расписание автобусов до города. Интернет зависал, нужный сайт отказывался грузиться, Лена психовала и ругалась.

– Лена, не пори горячку! – сказал Федор.

Лена высказалась трехэтажно. Федор поморщился.

– Предатели! – зашипела Лена, набирая номер на мобильном. – Что я тут забыла? Если Егоров уедет, в гробу я видела ваши сборы!

– Лена, уймись… – Федор попытался взять партнершу за руку, но Лена отпихнула его и заорала в трубку:

– Девушка, такси в лагерь Озерный! Сколько?! Да вы что, сдурели все сегодня?!

От полета в стенку Ленкин телефон спас Федор.

– Послушай, – сказал он, – может быть, еще найдут железную палку, которой Егоров Захара ударил…

– Он его не бил! – взвилась Лена.

– Хорошо-хорошо, – сказал Федор, – но Егоров же ее зачем-то спрятал? Если он не бил Кузнечика, то можно провести экспертизу и доказать, что он ни при чем.

Лена оцепенела. Вид у нее стал точь-в-точь как тогда, в Питере. «Что там папа советовал? – лихорадочно вспоминал Федор. – Не спорить… Быть помягче…»

– И вообще, – произнес он мягко, но убедительно, – чем ты поможешь Егорову, если уедешь? Наоборот, покажешь, что он и тренер фиговый. Как только уехал, так и мы разбегаться начали.

«Ну и пургу я несу, – тоскливо подумал Федор, – самому противно!»

Но остановиться не мог.

– Короче, надо успокоиться, взять себя в руки…

– Ты прав, – неожиданно твердо сказала Лена. – Я никуда не еду.

– Да? – поразился Федор.

– Да, ты был очень убедителен.

Лене повезло, было полнолуние. На хорошо освещенном берегу девушка быстро разделась, всмотрелась в мутную речную воду и достала из пакета с полотенцем моток веревки.

– Нет! – сказал Федор, выступая из темноты.

Лена от испуга завизжала, но быстро умолкла – ночью звуки разносятся далеко.

– Я тебе не позволю это сделать! – партнер крепко взял ее за плечи.

Очень некстати захотелось поцеловать Лену, но Федор сдержался. Он тут не для этого.

– Что сделать?! Отпусти, придурок!

Федор мудро (очень хотелось думать, что именно мудро) покачал головой.

– Топиться из-за всего этого…

– Топиться? – Лена вытаращилась на партнера. – Да кто топиться собрался?

– А веревка тебе зачем?

Лена зверела на глазах.

– Веревка? Чтобы вешаться! – издевательски ответила она.

– Или чтобы камень к шее привязать…

– Ты «Муму» начитался? Я купаться пришла! Купальник надела! Полотенце взяла! – Лена сунула полотенце партнеру в лицо. – Нафиг мне полотенце, если я топиться собралась?

Федор понял, что слегка запутался.

– Допустим. Но все-таки, зачем тебе веревка?

– Не твое дело!

Лена решительно направилась к обрыву. Федор вздохнул и принялся раздеваться. «И почему я не додумался плавки надеть?» – подумал он.

Лена которую ночь подряд не могла заснуть. Она плавала по поверхности сна, проваливалась ненадолго и опять всплывала, открывала глаза и таращилась в потолок.

«Надо заснуть, – твердила она себе. – Завтра опять тренировка. Нужно продержаться до приезда Егорова. Он ведь вернется, обязательно вернется…»

Егоров говорил, что нужно перед сном мысленно повторять самые сложные композиции. Лена честно пыталась сосредоточиться на фигурах, но все время сбивалась.