Евгения Пастернак - Открытый финал Страница 29

Квикстеп… На прошлой тренировке Захар столкнулся со Львом. Две пары на большой зал! Как они вообще умудрились встретиться?! Оба летели прыжковые связки. На соревнованиях за такое хамство дисквалифицировали бы обоих! Марина их с трудом растащила. Тренировку сорвали.

Медленный вальс… Марина хотела переделать вторую сторону композиции. Ни за что! Это все, что у меня осталось от Егорова! Пришлось хлопнуть дверью и уйти. Если бы не Федор, вообще бы никогда не вернулась.

Фокстрот… Стажер Шурик смешной, полез к Захару показывать основной шаг. Сказал ему, мол, повторяй за мной. Захар и повторил, как Шурик, приволакивая ногу. Нельзя так, это же тренер! Шурик ни в чем не виноват.

Танго… Лев с Полиной странные. Что-то между ними происходит. Не разговаривают, шарахаются друг от друга. Полина стала в теплом болеро танцевать. Такая жара, а она не раздевается! Диана, дурочка, попыталась права качать, что девочки тренируются не в форме, – огребла от Полины по полной программе.

Венский вальс… Захар тащит на себе Свету, как мешок с картошкой. А та только виновато улыбается. Влюбленная дура!

Хорошо ей, у нее Захар под боком, а у меня Егорова забрали. Но ничего, он вернется, он обязательно вернется.

Я все для этого сделаю…

– Леночка, – ласково сказала Марина, – это, конечно, медленный вальс, но не настолько, чтобы не шевелиться вообще. Соберись!

Марина взяла Лену за руку и нахмурилась. Приложила ладонь ей ко лбу. Лена с гримасой отшатнулась.

– Федор, – тихо сказала Марина, – что ж ты молчишь! У нее температура! Ты что, не чувствуешь?

– Правильно, давайте на меня все свалим, – раздраженно отмахнулся Федор.

– Лена, срочно к врачу!

– Не пойду! – заартачилась Лена.

Марина почувствовала, что сейчас взорвется, но постаралась говорить спокойно.

– А вдруг это вирус? А если ты мне детей перезаражаешь?

– Это не вирус, просто она ночью перекупалась, – кинулся объяснять Федор.

Марина пошла красными пятнами.

– Что? – спросила она. – Что ты сказал?! Вы совсем с ума посходили? – в голосе стали появляться истеричные нотки. – Вам же Егоров в первый день сказал, никаких походов не речку! Это запрещено!

– А нет Егорова, – нагло сказал Федор, – нету!

– Из-за вас, между прочим, – встряла Лена.

– Из-за меня?! – задохнулась Марина. – Я в полицию жаловаться не бегала!

Теперь уже Федор стал наливаться малиновым.

– Да что вы к Федору привязались?! – неожиданно вступил Лев. – Это он, что ли, нюни распустил?

– Лев! – Полина угрожающе покачала головой.

– А что «Лев»?! – партнер уже орал в полный голос. – Да я бы на месте Егорова этому нытику давно по голове настучал бы!

Всех прорвало одновременно, и сложно было разобрать, кто что кричит.

– Себе постучи!

– Придурок!

– Давно пора было!

– Вы вообще соображаете?..

И над всем этим вдруг разнеслось оглушительное:

– Ти-и-и-ихо!

Все замерли с открытыми ртами, уставившись на Свету.

– Тихо, – повторила она уже нормальным голосом. – Чего вы? Совсем уже?

Повисла долга пауза.

– Пойдем, Леночка, тебе надо прилечь, – устало сказала Марина.

– Я отведу! – предложил Федор.

– Давай. Я сейчас парацетамол принесу. Тренировка закончена.

Они так и сидели около зала. Скандал отнял столько сил, что Света с Полиной рухнули на скамейку, а Захар со Львом – прямо на траву.

– Лёвушка! – от окрика мамы Льва все едва не подпрыгнули. – Встань немедленно! Земля холодная!

И началось…

– Ты почему такой худой? Тебя тут кормят вообще? Ты складывал грязные трусики, как я просила? Тебя не слишком нагружают?

Лев вскочил и пятился от остальных, уводя маму от нервно хихикающих слушателей, как куропатка – лису от гнезда. Но мама вцепилась в его руку мертвой хваткой. Лев пытался тащить ее за собой, но разница в весе была слишком велика.

– Мама, все нормально, – бормотал он, стараясь не видеть ехидную ухмылку Захара. – Мама, пойдем вон там поговорим.

– Никуда я не пойду, пока не пообщаюсь с тренером! Где он?

Лев заметил возвращающуюся Марину и крикнул он с отчаянием в голосе:

– Марина! Подойди, пожалуйста! С тобой мама поговорить хочет!

Мама всполошилась еще больше.

– Какая Марина? При чем тут Марина? Где Егоров?

Марина прибавила шагу и тут же была атакована:

– Кто вы такая? Где Егоров? Почему моего сына тренирует какая-то девчонка?

– Вы не волнуйтесь! – Марина прижала руки к груди, чтобы выглядеть поубедительнее. – Все под контролем! Я много лет работала с Максимом Геннадьевичем…

– Прекратите мне вешать лапшу! Где Егоров? Я хочу с ним поговорить!

– Да нет его! – неожиданно рявкнула Марина. – Уволился! Теперь я их тренер!

На несколько секунд повисла оглушительная тишина.

– А что это вы на меня орете? – с поразительным спокойствием спросила мама Льва. – Вы на меня не орите. Я деньги заплатила. Не за ваши красивые глаза, а за Егорова.

– Но, – Марина попыталась говорить спокойно, но ее тут же перебили.

– И не повышайте на меня тут! – постепенно голос мамы Льва набирал привычную степень истеричности. – Я требую вернуть деньги! Если нет Егорова, нам эти сборы не нужны. Лева! Иди собирай вещи!

– Мама, Егоров еще может вернуться, – сказал Лев.

– Что значит «может вернуться», он же уволился? – не поняла мама.

– Ой, мам, тут долгая история, давай я тебе потом объясню, – Лев попытался утащить маму от Марины.

– Какая история? Что значит история? – взвилась мама. – У вас тут не может быть никаких историй! Я буду жаловаться! Я напишу в вашу федерацию! Я…

– Мама, успокойся! – крикнул в отчаянии Лев.

Марина испуганно хлопала глазами.

– У нас все отлично! У нас все прекрасно! Егоров уволился понарошку, он скоро вернется, пойдем в столовую, посмотришь, как нас кормят. – Лев навалился всем телом и сдвинул маму с места.

При слове «столовая» мама переключилась и позволила утащить себя в сторону.

– Пойду посмотрю, как мальчика из ложечки супчиком кормят, – заявил Захар и направился следом.

– Кушай, Лёвушка! – приговаривала мама, умильно глядя на сына. – Тебе нужно каждый день есть супчик.

Лев мрачно хлебал щи, стараясь не смотреть на соседний столик. Там сидел ухмыляющийся Захар. Поймав взгляд Льва, он демонстративно понюхал щи, скривился и отставил в сторону. Лев уткнулся в тарелку. Влил в себя последнюю ложку.

– Вот и молодец, вот и докушал! – обрадовалась мама. – Я сейчас второе принесу!

Мама унеслась на кухню. Захар, все так же ухмыляясь, взял со своего столика салфетку и направился ко Льву.

– Что ж ты без слюнявчика кушаешь? – заботливо спросил он, расправляя салфетку. – Забрызгался весь…

Лев молча взял компот, секунду помедлил, а потом выплеснул его в лицо Захару.

Когда мама прибежала, они уже барахтались на полу в полном молчании. Растерянные зрители стояли вокруг.

– Убивают! – закричала мама и ринулась в гущу событий.

Это стало сигналом. Взрослые бросились ей помогать. Секунд десять еще длилось трепыхание на паркете, потом мальчишек разняли.

– Хулиганье, – бормотала мама, отряхивая Льва. – Я буду жаловаться! Сейчас же уезжаем!

– Я никуда не поеду! – заорал Лев, стряхивая с себя мамины руки. – И щи я ненавижу! И чтоб не приезжала больше, понятно?

Мама Льва, растерянная и несчастная, замерла.

– Лёвушка, – растерянно сказала она. – Я же всем для тебя пожертвовала! Я же… Я же ночей не спала! Я же певицей стать могла! Знаешь, как я в молодости пела…

– Ну так пой, мама! – тихо, но внятно сказал Лев. – Пой!

– Что? – от удивления мамины глаза округлились, и она стала похожа на заплаканного Мумми-тролля. – Почему «пой»? Как «пой»?

– Громко! – очень отчетливо ответил сын. – Голосом! Горлом! Связками! Чем там поют еще?

– Диафрагмой, – сказала мама, которая окончательно запуталась.

– Вот! А я буду фотографировать!

– Фотографировать? – мама растерянно моргала. – То есть?

– Да ну тебя! – Лев раздраженно дернул плечом и вышел.

Захар шагал к домику, на ходу сдирая липкую от компота майку. Света заметила его издали и бросилась навстречу.

– Что случилось? Ты весь в крови!

– Это компот, – процедил Захар.

– Нет, вон, под глазом!

Захар остановился и провел рукой по скуле. С удивлением увидел кровь.

– Так что случилось? – спросила Света.

– А пусть не лезет!

– Давай я вытру, – предложила Света.

И не осознавая, что делает, прижалась к его щеке губами. Ей казалось, что она умрет от блаженства или между ними проскочит молния, но не случилось ни того ни другого. Кожа у Захара оказалась соленой от пота и крови. Света смущенно отпрянула.