Александра Перминова - Приключения маленькой Пипиты, которая жила в цирке Страница 3

Пипита начала тайно готовится к поездке в Италию. Она расстелила под своей кроватью узелок и складывала в него свои вещи: сырные шарики, часы дедушки Пика, на всякий случай, и даже любимую бабушкину красную кастрюльку, в которой можно было при любых условиях приготовить пи-пищу – подарок соседа-изобретателя.

– Не знаешь, куда делись мои именные часы? – спрашивал дед.

– Вспомни, куда ты их последний раз положил, и найдешь, – отвечала бабушка, – может, дал соседским мальчишкам поиграть, а они и не вернули. – Через два дня она прибегала к мужу, всплескивая лапами:

– Дорогой, где моя кастрюлька, та, которую на пшеничную свадьбу подарил нам сосед-изобретатель Пипин?

– Ума не приложу, небось, ты сама пошла с ней к какой-нибудь соседке и оставила, – успокаивал ее Пик, – не коты же ее, в самом деле, унесли.

– Ох, типун тебе на язык, – пугалась бабушка, – если эти зверюги поднимутся, нам житья не будет. Даже не поминай их, а кастрюльку надо найти.

– Нет, ты только посмотри, – говорила Пипита подруге Мими, – правда, у меня взгляд, как у той итальянки? – и она посмотрела на Мими, страшно вытаращив глаза.

– Полное сходство, – усмехнулась Мими, – эх, Пипита-Пипита, ты что, серьезно решила смыться из родной норы?

– А чего тянуть усатого за хвост? – спросила Пипита. – Я уже все собрала, даже выучила эту… как ее… тырынтеллу… Видела, как итальянцы ее разучивали и запомнила. Хочешь, станцую? – И Пипита быстро запрыгала на одном месте, громко стуча когтями об пол норы. – Ну как? – спросила она, когда танец кончился.

__Слапсшибательно, – захохотала Мими.

– Ну ладно, – засуетилась Пипита, – заболталась я тут с тобой. Мне еще собираться надо. Загляну к тебе перед отъездом. – Сказав это, она побежала к себе, а до Мими еще долго доносился частый-частый стук ее когтей.

За ужином дедушка был в приподнятом настроении:

– Сегодня заходил к Пипину. Он сейчас работает над сверхскоростными ходулями, чтобы любая мышь, завидев кота, могла удрать на них за секунды. Показывал мне схему, удивительная штука! Надо и тебя, Пима сводить к нему, – говорил Пик, накладывая себе сырного соуса к лепешкам.

– Да, Пипин – настоящий мастер, – восхищалась бабушка, – скольким соседям он помогает, одна моя кастрюлька чего стоит, только бы найти ее. Пипита, тебе положить еще лепешек?

– Нет, – ответила Пипита, – я, наверное, спать пойду, а то за ушами трещит.

– Вот бегаешь, где ни попадя, потому и трещит, – вставил дедушка. – Между прочим, Пима, Пипин звал нас сегодня на чай. Правда, мы уже поели, но ведь не грех зайти к соседу.

– Даже не знаю, – замялась бабушка, – а вдруг Пипите чего-нибудь понадобится?

– Что понадобится, – не утерпел дед. – Здоровая мышь, невеста, можно сказать, Скоро женихи серой толпой повалят, а ты с ней как с мышонком носишься. И потом, если ей что-то будет нужно – это через нору. Она всегда может туда зайти.

– Да, конечно, идите, – пролепетала Пипита.

– Ну, вот и умница, – похвалил дед и помял гибкое внучкино ухо.

После вечернего представления, на котором Мими была без подруги, она решила пораньше лечь спать, а то что-то набегалась за день. Но едва мышь собралась провалиться в объятия мышиного Морфея, как раздался стук. Мими выглянула наружу: в коридоре с фиолетовым узелком в лапе стояла Пипита.

– Я уезжаю, синьорина, чао!

– Синьорина – Пипита, это, конечно, все очень здорово, но ты не боишься, что твои бабушка и дедушка могут умереть от ужаса и тоски, когда не найдут тебя, да и с тобой может что-нибудь приключиться в пути, – предостерегла ее Мими.

– Не боись, – уверенно ответила Пипита, – они у меня крепкие, как-никак дед войну прошел. А я не пропаду.

– Но как ты собираешься туда отправиться, на чем? – не унималась Мими.

– Я, кажется, знаю как, – таинственно прошептала Пипипта, – идем за мной.

Озадаченная Мими, поплелась за подругой. Через какое-то время они очутились в темной комнате. Это была гримерка девушки-акробата, из-за имени которой началась вся эта котовасия. На кресле, какие встречаются обычно во всех гримерках, стоял большой черный рюкзак.

– Помоги! – скомандовала Пипита своей ошалевшей подруге.

– Пипита, а ты не боишься? – прошелестела Мими.

– А с чего это? Я слона не испугалась, а тут вдруг трястись… да ну… Взяв сыра куш, не говори, что не дюж.

Взобравшись на стол, Пипита махнула передней лапкой и уже собралась прыгать в рюкзак, как вдруг остановилась.

– Мими, – строго сказала она, – успокой стариков. Скажи, что я напи-пи-шу им, когда смогу. А пока передай им вот это, – она протянула Мими кусочек бумаги и сиганула в рюкзак.

Мими постояла в задумчивости на столе: «Ну и задачку ты задала мне норушка-путешественница!» Она взглянула на записку и прочла: «Я с этим разберусь и сразу же вернусь. Утешет вас Мими пи-пи-пи.»

– Вот тоже мне… как же я их утешу? – Мими хотела задать этот вопрос самой Пипите, но та уже скрылась в глубинах рюкзака.

Новая жизнь

Как ехала в аэропорт на дне темного рюкзака, как летела в самолете, ничего этого не помнила Пипита. Утомленная суетой и, взбудораженная волнениями, она, то спала, то просыпалась. Когда самолет приземлился, она заметалась: «Кажется, Италия». Но это было еще не все. Рюкзак снова начал покачиваться, как на верблюжьих горбах – его хозяйка куда-то шла. Убаюканная качкой, Пипита снова задремала. Очнулась путешественница в полной тишине и, не понимая сначала, куда ее принесло, начала шустро выбираться из рюкзака. Наконец мышка покинула свою полотняную пещеру и огляделась: она находилась в просторной светлой комнате, в углу которой заметила небольшую дыру. Словно что-то подтолкнуло Пипиту, и она, не задумываясь, шмыгнула прямо в нее. Снова наступила темнота, только слышно было, как по каменному полу подполья (а это было именно подполье) стучат ее коготки, да переговариваются невидимые сверчки.

– Падре, падре, – трещали самые младшие сыновья мудрого сверчка Лючано, – ке шуршаре?

– Мышани, – ворчал Лучано, – мышани.

Мимо Пипиты, словно добрый дух этого подполья, пролетела почтенная летучая мышь – старушка Лючия в черной шали. Она прижимала к себе мешочек с едой. Протопала супружеская пара Лаурита и Карло – местный образчик семейного благополучия. Держа за лапу одну из своих дочерей, спешила в нору мамаша Беатриче. Она была крайне плодовита, и уже в десятый раз у нее намечалось брюшко. Со скоростью ветра друг за другом пронеслись синьор Марко и синьор Матео. Синьор Марко был чем-то очень рассержен и старался как можно быстрее уйти от своего преследователя. «Амико, амико!», – надрывался синьор Матео, еле поспевая за обиженным. Имена всех жителей подполья Пипита узнала гораздо позже. Теперь же она видела множество своих собратьев, спешащих по своим делам. От такой суеты и шума у нее зазвенело в ушах. Пипита присела на узелок и задумалась: «Кот его знает, куда здесь идти. И спросить-то не у кого – все по-своему лопочут». От растерянности и страха она даже вспомнила, как дед рассказывал, что во время гражданской войны их белые противники выкапывали на пути разведчиков Бермудские норы, и почти все серые воины, отправлявшиеся на задание, исчезали там навсегда. Пипита тряхнула головой: «Да что это я? Сейчас не война и Бермудских нор нет». Вдруг густой бас заставил ее подпрыгнуть до потолка: «О, любиче, любиче сыринье дольче!», – раздалось как будто из-под мышиных лап. Тут же Пипита ощутила знакомый сладковатый запах сыра. Сразу нахлынули воспоминания – бабушкины сырные лепешки, сырная подливка. Но новоявленная итальянка не стала предаваться воспоминаниям и уже смелее потопала на голос. Через некоторое время она оказалась около небольшой норы; вход был без двери, мышка затаилась и стала наблюдать за происходящим. Было ясно – хозяева ужинают. На полу вокруг ящика, который, по-видимому, служил столом, сидело восемь мышей. Шкуры их были темны, сами они казались больше почтенного дедушки Пика. Особенно огромными показались Пипите две взрослые мыши. «Может быть, это крысы? – подумала она, – тогда я пропала».

– Карро, сыринье добавлинье? Густо? – сказала миловидная синьора-мышь, по-видимому, жена хозяина. Пипита не услышала, что ответил синьор – от пыли у нее засвербило в носу, и она оглушительно чихнула.

– Мамма! Мамма! Кошани! – всполошились испуганные мышата.

– О, мама миа! – вскричал отец. – Проклято кошано! О!

Он бросился к выходу, но наткнулся на Пипиту. Долгое время они, молча, разглядывали друг друга. Дети бросили еду. Робкие прижались к матери, а те, кто посмелее, повскакали со своих мест и, перешептываясь, стали с любопытством рассматривать нежданную гостью.

– Пиколло…, мышано…, сериньо…, – ловила она обрывки фраз.