Андрей Ефремов - Король Артур и его рыцари Страница 3

– Защищайся! – кричал Артур Кэю, нахлобучив на голову старый проржавленный шлем.

– Берегись! – отвечал Кэй Артуру, и много у них бывало крику и грохоту.

Частенько случалось, что Кэй задавал Артуру хорошую трепку, ведь он был старший. Тогда леди Эктор бежала к мужу и просила разнять мальчиков, но сэр Эктор отвечал ей:

– Кто знает, не ждет ли нашего Артура судьба повелителя и властелина, так пусть уж он теперь узнает, каково получать колотушки, да поостережется в будущем обижать тех, кто слабее, и наживать себе врагов.

А мальчики, отдышавшись, вскакивали на неоседланных коней и, накрепко прижав свои копья локтями, атаковали какую-нибудь несчастную яблоню.

– Сэр рыцарь! – кричали они яблоне. – Мы будем иметь честь сражаться с вами. – И норовили попасть своими жердями в самое маленькое яблочко.

А сэр Эктор никогда не говорил им: «Делайте то, попробуйте это». Только незаметно для братьев их игрушечные копья становились все длиннее и тяжелее, а кони из отцовских конюшен все сильнее и норовистее.

Когда же приходила зима, братья скликали сыновей окрестных баронов и из снега и поленьев строили укрепления, а какой-нибудь живущий в замке ветеран, весь в шрамах и рубцах от прежних битв, толковал юношам о стенах и башнях, о подъемных мостах и рвах. И они, поделившись на два войска, величали свои постройки то Иерусалимом, то Константинополем, и защищали их, и штурмовали так, что только снег да бревна летели в разные стороны.

Миновали еще годы, и голоса братьев зазвучали громче, чем меч, разрубающий доспехи, а плечи налились силою настоящих бойцов. Вот тогда-то и стал приучать их сэр Эктор к настоящему рыцарскому бою.

С тяжелыми ясеневыми копьями, на рослых боевых конях скакали братья по двору, а в противниках у них был деревянный воин. Воин на диво терпеливый и молчаливый. Ни Кэй, ни Артур, ни окрестные молодые бароны – никто не мог заставить сэра деревянного рыцаря просить пощады, какой бы удар ни обрушивался на его дубовые плечи.

– Эгей, удальцы! – кричал со ступеней замка сэр Эктор. – Уж не деревянного ли бойца прикажете посвящать в рыцари, когда придет срок?

А неутомимые братья откладывали копья и брались за мечи, карабкались на крепостные стены и, надев тяжелые доспехи, перепрыгивали рвы и перескакивали через изгороди.

И играть на арфе и лютне учились Кэй и Артур у леди Эктор, и вести учтивую беседу, а самое главное – ни одного дня не проходило без того, чтобы благородная леди не говорила с сыновьями о Христовых заповедях, о том, сколько слабых и обиженных ждут помощи и защиты.

Тут и приключилась смерть короля Пендрагона, и по наущению Мерлина прозвучал из Кентербери призыв архиепископа, чтобы все герцоги и бароны, все благородные рыцари королевства собрались под Рождество в Лондоне. Потому что крепко надеялся архиепископ, что в святую ночь своего рождения отметит Иисус того, кому по праву царствовать над этой страной.

Долго тянулась служба в величайшей из церквей Лондона, а когда затихли последние слова, дрогнули высокие стены храма, словно какой-то великан топнул по земле рядом с церковью. У многих тогда сжалось сердце в тревоге, и не всякий осмелился тут же выйти во двор храма. Но едва первые перешагнули порог, возгласы изумления разнеслись по двору, и те, кто еще медлил, затеснились у дверей.

Посреди двора, там, где нищие только что выпрашивали подачки, высилась мраморная глыба. Белая как снег, гладкая, будто искуснейший мастер трудился над ней, она была похожа на невесть откуда взявшееся надгробие. Но не на камень смотрели все.

Стальная наковальня стояла на мраморе, а под ней – чудный меч. Словно синий огонь горел его клинок, и золотые письмена теснились вокруг: «Кто вытащит этот меч из-под наковальни, тот и есть король над всей землей английской».

Страшная робость охватила всех поначалу. Однако иные, кто считал себя достойным британской короны, набрались мало-помалу духу и проталкивались к чудному камню, а протолкнувшись, хватались за рукоять и тянули клинок что было сил. Но не пошевелилась наковальня, и меч не сдвинулся с места.

– Нет среди вас того, кто добудет этот меч, – молвил архиепископ. – Однако Господь, без сомнения, укажет его. Так пусть пока что останутся здесь десять рыцарей, славных по всей Британии, и пусть они стерегут этот меч.

И сделали так. И возвестили повсюду, чтобы всякий кто пожелает, будь то благородный рыцарь или простой землепашец, приходил и пытался выдернуть меч из-под наковальни. А на Новый год решили бароны устроить турнир с поединками, чтобы рыцари могли сразиться на нем и показать свое искусство.

– А что до остального, – сказал архиепископ, – Господь найдет способ указать достойного.

Вот так и случилось, что отправился сэр Эктор на Новый год в Лондон, да и Кэя к тому времени уже посвятили в рыцари, и мечтал он отличиться на турнире и покрасоваться перед знатными дамами.

Любо было посмотреть, как они, нарядные и веселые, в окружении баронов, ехали к Лондону. Люди заглядывались на славных молодцов, и шептались между собой, и дивились, отчего лишь один из братьев носит рыцарские золотые шпоры. Потому что ни в чем не уступал Артур старшему брату. Разве только светлее было его лицо, и плечи шире, и стройнее стан, да на проезжающих мимо не смотрел он свысока, но радостно и дружелюбно улыбался всякому, с чьим взглядом встречались его серые глаза.

Но когда завиднелось впереди турнирное поле и шум голосов, подобно гулу морских волн, раскатился вокруг, остановил Кэй коня и принялся горько сетовать на судьбу и толковать о своем позоре. И немудрено: ибо меч свой забыл он дома и негде было взять другой.

– Не печалься, рыцарь, – сказал Артур. – Или я не брат тебе? Еще не закончатся первые бои на турнирном поле, как я уже вернусь с твоим мечом. А покуда – выбирай себе соперника!

И тут стиснул Артур бока своего коня и стрелою помчался к замку сэра Эктора.

Но надо было случиться, что к тому часу и леди Эктор со всеми домочадцами съехала со двора. В великой досаде колотил Артур по воротам, пока не пришло ему на ум, что, верно, один сэр деревянный рыцарь остался в замке. А уж он-то известный упрямец и нипочем не отопрет ворота. Досадно стало Артуру, что не сдержать ему слова.

– Так не бывать же этому! – крикнул он в сердцах и снова пустился к Лондону.

Видно, и в самом деле могучие бойцы съехались в тот день на турнирное поле. Даже рыцари, что поставлены были архиепископом у камня с наковальней, все, как один, ушли туда, где слышался грохот схваток. Оттого-то никто и не видел, как вбежал Артур на церковный двор. «Вот клинок для моего брата», – сказал себе Артур и легко, словно из ножен, вытянул меч из-под наковальни. Вспыхнула сталь в его руках, и показалось Артуру, что солнечный свет померк рядом с этим сиянием. Не удержался Артур, взмахнул чудным мечом, но долетел до его ушей шум турнирного поля, и бросился он к своему коню.

– Честью клянусь, я долго ждал тебя, брат мой! – воскликнул сэр Кэй, чуть только завидел Артура. Он схватил меч и хотел уже устремиться туда, где состязались рыцари, но взглянул на него и узнал славное оружие. И тогда сэр Кэй развернул своего коня и поскакал туда, где стоял отец его, сэр Эктор.

– Смотрите, сэр, – сказал он отцу, – вот меч, которым никто не мог овладеть, и, как видно, быть мне королем этой страны.

Не говоря ни слова, пришпорил сэр Эктор коня и поскакал к храму, и вошел в него вместе с сыновьями. Он приказал сэру Кэю поклясться на святом Евангелии и говорить всю правду.

– Сэр, – спросил он своего сына, – откуда у вас этот меч?

– Брат мой Артур принес его мне, – отвечал Кэй.

И тогда сэр Эктор велел Артуру положить руку на Евангелие и поклясться отвечать правдиво. И Артур рассказал все как было. В великом волнении глядел сэр Эктор на своего приемного сына, но показалось Артуру, что старый рыцарь не верит ему. И тогда он подошел к белому камню и вложил меч на место, и снова вытащил его и вложил еще раз. Попробовал вытянуть его сэр Эктор, но тщетно. Тянул его и Кэй что было сил, но и он безуспешно. Тут опустился сэр Эктор на колени, а с ним и сэр Кэй.

– Господи Иисусе! – вскричал Артур и закрыл лицо ладонями. – Милый мой отец, брат мой Кэй, почему стоите вы на коленях передо мною?

– Нет, нет, господин мой Артур, – ответил сэр Эктор, – никогда я не был вам ни отцом, ни кровным родичем и клянусь своим мечом, что оказались вы еще выше родом, чем думалось мне.

И тут рассказал ему сэр Эктор обо всем – как принес его Мерлин и как взял он его по воле чародея и мудреца на воспитание.

Однако не радовался благородный Артур, но сильно печалился, потому что крепко любил сэра Эктора и не хотел себе другого отца.

– Не пристало вам нынче печалиться, – проговорил благородный сэр Эктор. – И если судьба мне быть вашим подданным, то с радостью послужу вам.

– Быть по сему, – отвечал Артур.