Глашенька и Машенька. Ну очень страшные сказки - Александр Мансуров Страница 6

Пошли дальше. Лужайка у дома выкошена. Травка короткая, мягкая. Папа её каждые выходные косилкой косит. Ворчит при этом всегда. Больно эта работа ему не нравится. Зато бегать по выкошенной лужайке одно удовольствие. Да и скошенная трава очень хорошо пахнет. По-летнему.

Ковёр вблизи оказался ещё огромней, чем виделся из дома. В лунном свете можно было разглядеть замысловатые узоры и густой ворс. Явно очень мягкий. От его вида сразу захотелось забраться на него, поваляться, посидеть, поиграть. Да просто дотронуться.

Но это оказалось ещё не всё. При приближении девочек ковёр взял, да и приподнялся над землёй. Взлетел!

— Ковёр-самолёт! — вскрикнула Машенька, запрыгала на месте и захлопала в ладоши.

— Ух ты! — восторженно выдохнула Глашенька.

И тут раздалось хлопанье крыльев.

— Здррасте! — раздался знакомый каркающий голос.

— Гик-Кар! — ещё больше обрадовались девочки. — Здравствуй!

Мудрый ворон появился из темноты, покружил над самыми их головами, чуть не задевая крыльями, и сел прямо на лужайку, сбоку от ковра самолёта.

— Мы так рады!

— Давно тебя не видели!

Гик-Кар оглядел сестричек одним глазом, потом другим.

— Я тожже ррад!

— Это твой ковёр?

— Нет… но он со мной! Нужжна помощь! Болльше прросить некого! А вы хррабрые, ловкие, с ведьмой спрравились. Поможжете?

Девочки переглянулись. Справиться-то они справились, да только не с ведьмой, а с Царь-Сон-грибом. Ну ещё со стражем, может быть. А страху тогда натерпелись. И чуть волки их не загрызли. Еле спаслись. С другой стороны, Гик-Кар им тогда помог, без него бы родителей не спасли, как же они теперь ему отказать могут?! Нельзя друзей в беде бросать!

— Конечно поможем! — сказал Машенька.

— Говори, что стряслось! — кивнул Глашенька.

— У меня дрруг — прринц…

— Ах, целый принц… — не удержавшись, перебила его Маша.

Глаша дёрнула сестру за руку, шикнула!

— Продолжай, пожалуйста, — сказала она, украдкой показывая сестричке кулак.

Ворон развернулся, пошёл вдоль ковра, оглядывая девочке глазом.

— Каррр… Прринц! Прравитель летающего горрода. У них что-то случилось. Пррислал ковёрр… Это значит — беда. Нужжно лететь, рразобрраться… Спасти…

— А больше ничего не известно? — нахмурилась Глаша.

— Нет.

— Мы согласны, — выпалила Машенька. Очень ей хотелось увидеть настоящего принца. Ещё больше, конечно, хотелось, чтоб он её спас. Как в сказке. У них, правда, всё наоборот выходило, но это не беда. Сперва она его спасёт, а потом уж он её. А от чего, придумают. Непременно.

— Тогда собиррайтесь. Саддитесь на ковёрр… Он досставит!

— А родители? — забеспокоились сестрички.

— Там врремя по-дрругому течёт…Тут ночь прройдёт — там несколько дней… Успеете до утрра веррнуться!

Девочки открыли от удивления рты. Так бывает? Но с расспросами решили к ворону не лезть. Раз говорит, значит так и есть. А им в дорогу собираться надо. Не в пижамах же и босиком к принцу лететь.

Пришлось обратно в дом через окно лезть. В темноте одежду искать да разные полезные в походе вещи. Несмотря на это собрались быстро и маму с папой не разбудили.

Гик-Кар ждал их у ковра. Оглядев подошедших к нему сестричек, он взмахнул крыльями.

— Садитесь на ковёрр. Дерржитесь. Удачи.

Не успели Машенька с Глашенькой ничего ответить, как ворон взлетел и унёсся к лесу.

Делать нечего. Раз вызвались помочь, теперь поздно отступать. Девочки забрались на ковёр-самолёт. Сели посередине, рядом друг с другом. За руки взялись. Страшновато лететь-то. Это ведь тебе не самолёт. Всё открыто, ремнями к креслу не пристегнуться. А ну как сдует. Или ещё чего случится.

Ковёр начал подниматься вертикально вверх. Всё выше и выше. Вот уже и крыша их дома мимо проплыла. Внизу виден их дворик, лужайка, теплица и грядки. Чуть в стороне — банька. А вон игрушки разбросанные, что вчера забыли убрать. Взлетели ещё выше. Соседние участки, дома, за огородами-поле, а дальше и лес виднеется, где ведьма живёт. Глашенька к краю подползла, вниз смотрит. Любуется. А Машенька боится. От страха глаза зажмурила.

— Глашка, отойди от края, упадёшь.

— Не упаду. Глянь лучше, какая красота. Вон смотри, в реке луна отражается, блестит! А вон дорога, по ней машина едет, фарами светит…

— Не буду смотреть! Страшно.

Ветер всё сильней становился. Волосы трепал. И уже не тёплый он и ласковый как внизу на земле, а злой и холодной. Так скоро девочки мёрзнуть начнут. Чем выше, тем холоднее, а у них только платьица да кофточки лёгкие. На большой высоте они от мороза не спасут. Но не успели они об этом подумать, как что-то громко хлопнуло, и ветер сразу прекратился. Совсем. Будто кто-то выключателем щёлкнул.

— Смотри, — крикнула Глашенька, — мы теперь в пузыре!

Машенька храбрости набралась, один глаз открыла, осмотрелась. И правда. Вокруг ковра-самолёта теперь будто плёнка прозрачная. Как мыльный пузырь. Видать защита от ветра и от холода такая. А ковёр всё выше поднимается. Деревня под ними совсем уменьшилась. Сперва как игрушечная выглядела, а потом и вовсе не разглядеть её стало. А тут ковёр скорости прибавил. И полетел уже не просто вертикально вверх, а вперёд. Да не полетел, а помчался. Облака, что ещё недавно высоко над ними были, теперь придвинулись и с каждым мгновеньем всё приближались.

От удивления Маша забыла бояться и открыла второй глаз.

— Ой, Глаша, мы же сейчас в облака влетим! — выдохнула она.

Через мгновенье ковёр-самолёт на полном ходу вошёл в облако. Девочки ничего не почувствовали — пузырь защищал. Вокруг просто стало бело и пушисто. Эх, жаль дотронуться нельзя. А так хотелось потрогать настоящее облачко. Сестрички с восторгом озирались. Но спустя короткое время ковёр вылетел из облаков и полетел над ними.

— Гляди-гляди! — вдруг закричала Глашенька и даже на ноги вскочила!

Машенька посмотрела, куда указывает сестра. А там…

А там, над облаками, неспешно летел настоящий белокаменный город. Дома, дворцы, башни и башенки. Мощёные улицы и целые площади. К отдельно парящим зданиям перекинуты мостики, большие и маленькие, железные, каменные, деревянные. К другим, тем что летели выше или ниже — вели лестницы — широкие, узкие, винтовые. А ещё, кругом очень много зелени. В кадках росли высокие деревья и пышные кусты, в горшках — цветы, и просто какие-то диковинные растения.

Город освещали тысячи фонарей. Каждый домик, каждый мостик был подсвечен. И от этого город казался ещё красивей, ещё волшебней. Но вот кого девочки не увидели, так это жителей. Совсем! Ни одного прохожего. Ни одной живой души.