Виктор Лунин - Король Артур и рыцари Круглого Стола Страница 7

Герейнт был ею совершенно очарован и в какой-то момент ощутил страстное желание поцеловать её нежную маленькую ручку. А когда отужинал, стал горячим взором следить за тем, как Энид легко и непринуждённо выполняет работу простой служанки. Неожиданно повернувшись к графу, он спросил:

– Кто этот Ястреб, о котором болтает весь город? Уж не тот ли рыцарь из белой крепости? Да? Тогда, прошу вас, не говорите, как его зовут. Я, Герейнт из Девона, поклялся, что своё имя он мне скажет сам!

И Герейнт поведал графу Иниолу обо всём, что с ним приключилось утром.

Граф несказанно обрадовался, услышав, что перед ним принц Герейнт:

– Так вот, значит, кто вы! А я, признаюсь, частенько рассказывал Энид о ваших подвигах и приключениях. И она всегда ужасно расстраивалась, когда я умолкал, и просила рассказать что-нибудь ещё. А насчёт Ястреба… Не называя его имени, скажу лишь, что он – мой племянник. Три года назад он посватался к моей дочке, но я ему отказал. Слишком уж он несдержан и жесток. Меня он за это, конечно, возненавидел и распустил слух, будто я, являясь его опекуном, присвоил себе всё золото, что оставил ему отец. И, представьте, люди ему поверили и готовы были разорвать меня на части. Однажды ночью, как раз перед днём рожденья Энид, Ястреб поднял против меня весь город, разграбил мой дом, а меня с семьёй выгнал на улицу. Для себя он вскоре выстроил белую крепость, нас же держит здесь, в этих руинах.

– Найдите мне доспехи, – сказал Герейнт, – и я на завтрашнем турнире с ним разделаюсь!

– Доспехи у меня есть, хотя и проржавевшие, – ответил старый граф. – Но, к сожалению, только тот рыцарь, чья дама сердца присутствует на турнире, может быть его участником. Там, на поле, вбиты два шеста, на шесты положен серебряный прут, а на прут посажен ястреб – награда для той, чей рыцарь одержит на турнире победу. Такой турнир проводился уже три раза, и всякий раз побеждал на нём мой племянник, за что он и получил своё прозвище. Однако у вас нет дамы сердца, а значит, вам нельзя участвовать в турнире.

– Дозвольте мне сразиться за вашу прекрасную дочь. Пусть она будет моей дамой сердца. Я полюбил её с того самого мгновения, когда впервые увидел, – воскликнул, сверкнув очами, Герейнт. – И если я не погибну, то буду счастлив стать ей верным мужем.

Он оглянулся, надеясь увидеть Энид. Но девы нигде не было видно. Услышав, что говорят о ней, Энид тихонько выскользнула из зала.

А старый граф обрадовался, хоть и понимал, что дочь вскоре покинет отчий дом.

– Наш замок, конечно, опустеет, зато дочь будет счастлива, – сказал он и, взяв улыбающуюся жену за руку, добавил: – А ты, мать, пойди и спроси у Энид, по сердцу ли ей принц?

Жена, кивнув, поспешила к дочке, и та, разумеется, ответила, что по сердцу. А потом всю ночь ей снились рыцарские поединки, и в каждом из них побеждал принц Герейнт.

Утром, когда бескровный восток слегка порозовел от солнца, дева поднялась и, разбудив графиню, пошла с ней на луг, где вскоре должен был начаться турнир.

Туда же явились и старый граф с Герейнтом. Рыцарь был в ржавых доспехах Иниола, но даже в них он выглядел, как истинный принц.

Множество рыцарей и дам пришло посмотреть турнир. Казалось, весь городок стекся к широкому лугу.

Тут из рыцарских рядов выступил вперёд тот, кого прозвали Ястребом, и презрительно бросил в толпу:

– Кто готов выступить против меня?

Он был совершенно уверен, что такого храбреца не найдётся. Но Ястреб ошибся.

– Я готов, – выкрикнул принц Герейнт, – и не только выступить, но и получить награду для самой прекрасной девы на этом поле!

И он указал рукой на Энид, чьё потёртое шёлковое платье лишь подчёркивало её красоту.

Лицо Ястреба вспыхнуло от гнева.

– Что ж, побьёмся! – прорычал он и, выставив вперёд копьё, поскакал навстречу выехавшему на поле Герейнту.

Трижды съезжались они, и трижды ломались их копья. Тогда рыцари сошли с коней и стали биться на мечах. И так могучи и часты были их удары, что все вокруг дивились, а на дальних стенах без конца гремели рукоплескания. Наконец рыцари остановились перевести дух, а затем вновь вступили в бой. Капли пота, смешанные с кровью, ручьём стекали с их израненных тел, истощая силы. Но ни один не мог победить. Тут раздался крик старого Иниола:

– Вспомни, принц, как тяжко он оскорбил нашу королеву!

Слова эти так воспламенили Герейнта, что он тотчас обрушил на шлем противника свой меч и разрубил его, задев при этом кость. Ястреб рухнул на землю. А Герейнт, поставив павшему ногу на грудь, спросил:

– Как твоё имя, рыцарь?

– Эдирн, сын Надда, – со стоном ответил тот.

– Ты, Эдирн, должен сделать два дела, – потребовал Герейнт, – а иначе ты умрёшь. Во-первых, ты вместе со своим карликом поскачешь к королеве и попросишь её простить тебя. А во-вторых, вернёшь графу Иниолу его владения и богатства.

– Я всё исполню, – прошептал Эдирн. – Слово рыцаря!

И поскакал он в королевский замок, и королева легко его простила. А потом он остался при дворе и, как случается порою лишь в юности, изменился, возненавидел себя за прошлые свои злодейства и, вырвавшись наконец из тьмы на свет, погиб за Короля в одном из великих сражений с язычниками.

А Герейнт после окончания турнира передал Энид полученную им награду и уже вечером, когда страсти немного улеглись, попросил её стать его женой и отправиться с ним ко двору, дабы предстать пред очи королевы. Энид с радостью согласилась и сказала, что, не раздумывая, отправится с ним куда угодно.

Конец ознакомительного фрагмента.