Алексей Пантелеев - Часы Страница 9

И больше всех Петька кричит и больше всех хлопает.

Загорелся Петька.

Не успели обед кончить, Петька:

- Дрова таскать!

И вскочил.

- Дрова таскать! - закричали ребята.

И все, кое-как одевшись, - во двор. И по чистому снегу - к дровам.

Стали дрова таскать. Стали по три человека над каждым поленом кряхтеть. А Петька и тут на первом месте... Суетится, командует.

- В цепь! - кричит. - В живую цепь валяй! Перекидом!..

Стали ребята цепью через двор к сараю, - живо работа закипела. Один другому полено передает - раз-раз! Машина.

А Петька и тут с подначкой!

- Живо! Поднажми!

И все удивляются:

- Что случилось с парнем? Откуда такой работник?

Но живо ребята работают. В сарае поленница за поленницей растет.

И вот уж кричат на другой конец первые в цепи.

- Хватит! - кричат. - Полно.

Опешил Петька:

- Как то есть полно?

Побежал в сарай - и верно... До самых дверей набит сарай дровами полена не впихнешь.

Застыл Петька. А дров на дворе еще прорва. Саженей тридцать.

Выскочил откуда-то Федор Иваныч.

- Ничего, - говорит. - Так. Ничего... Это мы за зиму сожжем. Спасибо, ребятки!

И Петьку по плечу:

- Спасибо, товарищ Петя. Постарался.

А Петька рукой махнул и пошел... Обидно.

В тот же день вечером шус устроил общее собрание. Выбирали старосту по хозяйственным делам. И на собрании чернявенький Миронов встал и предложил выбрать Петьку.

- Предлагаю, - сказал, - выбрать его по следующим данным. Парень активный и в работе горячий. Сами сегодня видели, как он с дровами орудовал. Ведь это он субботник наладил. Он организовал.

Проголосовали и выбрали Петьку старостой.

И стал Петька старостой по хозяйственным делам.

Сначала смешно было.

Ходит Петька с ключами, словно купец на базаре. Тетрадку за пазухой носит. Химический карандаш на веревочке. Фартук...

Ходит и прямо не знает, что делать. Что такое нужно предпринять?..

Но дело дали.

Дела на Петьку поднавалили - вздохнуть нельзя. Туда-сюда, налево-направо, - мало ли дел в интернатском хозяйстве?

Незаметно дни идут.

Петька ходит с ключами.

А за Петькой ребята:

- Петя Валет, отпусти вермишели к обеду!

- Петя Валет, мыла давай!

- Петя Валет, белье!..

- Петя Валет, ситный!..

- Дров гони, товарищ Петя Валет!..

И Петька все выдает, все принимает, все отпускает и химическим карандашом в синей тетрадке все пишет, все пишет...

Такой сознательный стал - смех!

А дров Петька не жалеет. С большой охотой дрова отпускает.

- Вязанку?.. Пожалуйста. Две?.. Еще лучше.

Никогда до этого раньше в приюте Клары Цеткин не было такой жары. Прямо зной. Прямо горячий полок в бане, а не класс "Б".

А ребята все продолжают:

"Саша у Маши, а Маша у Саши. У Саши Маша, у Маши Саша..."

А Петька над синей тетрадкой сидит, слюнявит огрызок химический и потеет.

- Три четверти фунта, да четверть, да еще полфунта, да пять осьмушек. Сколько это?

Это - дробь. А дроби проходят в классе "Г", где Миронов.

Вот поймал Петька снова Миронова и говорит:

- Мне, - говорит, - в ваш класс перейти необходимо. До зарезу... Я, говорит, - согласен на предметы нажать, только ты мне помоги!

- Ладно, - сказал Миронов. - Помогу.

И стал заниматься с Петькой. И так это быстро у них дело пошло, что уже к Новому году нагнал Петька класс "Г".

И перешел в мироновский класс.

Но тут опять неприятность вышла.

Неприятность вышла в марте месяце, в день Парижской коммуны.

В тот день светило румяное зимнее солнце и под ногами хрустел снег.

В тот день приют Клары Цеткин ходил в городской сад на могилу жертв революции.

Ребята шли бодро, смеялись и пели:

Смело, товарищи, в ногу...

И Петька со всеми пел и со всеми смеялся.

А когда подходили к городскому саду, попался навстречу пьяный. Качался он, поднимал руки и пел хриплым голосом:

Мать красавица-старушка,

Сына блудного пр-рими!..

Ребята смеяться стали. Снегом стали бросать в пьяного. А Петька поглядел и узнал: гражданин Кудеяр.

И как узнал, испугался и спрятался за чью-то спину. Идет согнувшись и варежками лицо закрывает.

А ребята пьяного повалили и снегом лицо ему набивают. Визжит Кудеяр, чертыхается и красным носом мотает.

И вдруг Петьке пьяного жалко стало. Что с ним случилось, - только выскочил он из рядов и закричал:

- Ребята! - закричал. - Оставьте!

И все перестали смеяться. И снег бросили.

А Кудеяр Петьку узнал и заорал:

- Мошенник! Часы украл!

И Петька пошел, опустив голову, и все удивлялись, почему он больше песен не поет.

А Петьке стыдно было. Стыдно было, что у пьяного часы украл. Сам удивился: что за черт? Что такое случилось? Откуда такое - стыд?.. Непонятно!..

...А время шло, весна подходила, снег таял, и вместе со снегом дрова на дворе таяли.

Вышел раз Петька во двор, поглядел, а там дров совсем пустяки - сажени две.

Испугался Петька.

"Ох, - думает, - скоро уж! Скоро копать надо".

В тот же день встретил Петька в коридоре Федора Иваныча и говорит:

- Весна, Федор Иваныч, подходит. Тепло уж становится. Пожалуй, можно и не топить в классах? А?

- Так, - сказал Федор Иваныч. - Можно и не топить.

И стал Петька дрова экономить. Скупо стал отпускать дрова. На кухню только. На прачечную.

И каждое полено считал.

И все удивлялись.

Миронову тетка из Новочеркасска три рубля прислала. Было это на вербной неделе. Вот Миронов Петьке и говорит:

- Пойдем в воскресенье на вербу? Гулять...

Дождались воскресенья, у Федора Иваныча отпросились и зашагали. На вербный базар.

Очень было тепло. Снег таял. И люди на вербе все веселые были, смеялись, шумели, толкались. Музыка играла.

Вокруг разные сладости продавались - коврижки разные, вафли, халва...

И Миронов всего понемножку покупал и Петьку угощал.

Так до вечера грязь промесили, а вечером засветились огни, громче заиграла музыка и закрутились карусели.

У каруселей Миронов сказал:

- Прокатимся?

- Не стоит, - сказал Петька. - Нет. Лучше на эти деньги купим стрючков.

- Купим, - сказал Миронов. - Хватит денег... Купим и стрючков.

- Ну ладно, - сказал Петька. - Только давай на лошадей, а не в лодку.

Остановилась карусель, бросился народ занимать места. Петька с Мироновым вперед, а уже все лошади заняты. Свободна одна только лодка на четыре места. Два места девчонки какие-то заняли, два свободных...

- Лезем! - сказал Миронов. - Все равно... Лезем!

Ничего не попишешь - полез и Петька.

Вот заиграла музыка, и поплыла лодка. Все шибче и шибче... Все круче и круче... Мелькают вокруг фонари. Мелькают белые рожи. Лихо.

Сняли ребята шапки и шапками машут. А девчонки напротив пищат.

Одна, высокая, рыжая, глазами мигает, а поменьше, белокуренькая, прижалась к ней и:

- Ох! Ах!

Смешно ребятам. Ребята девчонок дразнят.

- Трусихи! - кричит Миронов.

- Кролики! - задирает Петька.

А девчонки тоже спуску не дают:

- Сами кролики!

И смеются, кривляются.

Вот остановилась карусель, выскочили девчонки вон.

И ребята выскочили. Миронов Петьке и говорит:

- Давай познакомимся?

- Что? - говорит Петька.

А уж Миронов девчонок догнал и, как большой:

- Разрешите с вами познакомиться?

Рыжая мигает глазами и говорит:

- Пожалуйста! - говорит. - С удовольствием.

А белокуренькая молчит. И Петька молчит.

Пошли тут всей компанией гулять. В две пары. Впереди Миронов с рыжей, а сзади Петька с белокуренькой. Миронов семечек купил и девчонок угощает. И все время говорит и разные шуточки произносит. А Петька молчит. Не знает Петька, о чем говорить с белокуренькой. А белокуренькая грустная какая-то, все думает и семечки как-то клюет, как птица.

Вот Петька и спрашивает:

- Что это вы все думаете? О чем?

- О разном, - отвечает белокуренькая. И улыбнулась: - А вы о чем?

И Петька ответил, что думает тоже о разном. Потом спросил, как белокуренькую зовут.

- Наташа...

- А меня Петр.

И разговорились.

Наташа даже смеяться стала. Даже семечки стала клевать веселее.

Петька говорит:

- Вы на коньках, Наташа, умеете ездить?

- На коньках?.. Летом?.. Ха-ха... Зимой-то я прошлую зиму каталась... И даже не худо. Возле нашего дома напротив коммунальный каток.

- А где вы живете?

- Там... Недалёко...

И к Петьке:

- А вы где?

- Я-то?

И Петька вдруг растерялся:

- Я-то? Я - в детдоме.

- В каком?

- В дефе... ративном.

- Это что значит - деферативный?

- Это... такой... особенный. Для особо нормальных детей.

- Для сирот?

- Ну да. Для круглых.

- Вы - круглый?

- Круглый. Ни отца, ни матки. Ни даже тетки. А вы?

- У меня... отец. То есть... нет, то есть... да.

Опять закраснелась Наташа.

"Что за черт?" - думает Петька.

Удивляется Петька.

И дальше идут.

Так незаметно до позднего вечера прошатались. Семечек одних фунта два склевали.