Месть зубной феи - Джеймс Норклифф Страница 9

А затем в неожиданной тишине – потому что клыки перестали лаять, но ещё не начали рычать – Артур услышал знакомый голос.

Мышь.

– Здравствуй, Сирил, – сказала мышь. – Давно не виделись.

А потом Артур услышал другой голос. Низкий, гортанный голос, словно бы немного осипший от воя.

– Здравствуй, Зубная фея. Почему ты в клетке с волнистым попугайчиком?

– Это долгая история, – ответила мышь.

– О, здорово, – произнёс клык. – Я люблю истории. Мы все любим истории, верно, банда?

Раздался согласный хор голосов.

Артур открыл глаза. Вместо того чтобы оказаться головой в пасти исполинского зверя, он стоял в окружении разлёгшихся и рассевшихся клыков, вываливших языки и смотрящих выжидательно. Вожак, Сирил, уже отошёл и устроился на тропе, громко и довольно дружелюбно дыша.

– Ты в дурной форме, – заметила мышь.

– Я знаю, – согласился Сирил. – Мне, наверное, надо бы походить в фитнес-клуб.

– Так почему ты не ходишь?

– В Рталии нет фитнеса.

Артур осторожно опустил птичью клетку и поставил её на землю. Неожиданный переход от немыслимой смертельной опасности к тихому дружелюбию выбил его из колеи. Но он ни в коем случае не жаловался. Наоборот. И всё же он чувствовал необходимость прилечь, что ли.

– История? – напомнил Сирил, и от окружающих клыков последовало согласное ворчание.

– Слишком сложно, – сказала мышь. – В другой раз.

– Ты не хочешь выйти из этой клетки? – спросил Сирил.

– Хочу, – ответила мышь, – но у меня есть договорённость. Спасибо за предложение, но со всем уважением я вынуждена отказаться.

– А это странное создание? – Клык уставился прямо на Артура, который вдруг заново оценил размер и мощь зверя. Мальчик вжался в дерево.

– Это Артур, владелец этой маленькой скудоумной птицы. Артур тоже немного скудоумен, но намерения у него добрые, – сказала мышь. – Честно говоря, он начинает мне нравиться.

Сирил вытянул свой громадный нос по ветру и начал принюхиваться.

– А где другой? Я чую ещё одного.

– Это Мэллори, – отмахнулась мышь. – Она сбежала.

– Зачем ей это делать? – удивился Сирил.

– Я думаю, её напугал шум, который вы подняли. Вы, ребята, те ещё горлодёры, – в голосе мыши легонько звучал смех.

– Испугалась небольшого шума? – ещё больше удивился клык.

– Её тревожило ещё то обстоятельство, что она может оказаться вашим завтраком, – ответила мышь.

Сирил хрипло взлаял – Артур решил, что он так смеётся.

– Но мы уже позавтракали. Густой кашей! Вот почему нам нужно было хорошенько пробежаться и пролаяться: растрясти эту жуткую замазку!

– Пролаялся ты знатно! – согласилась мышь.

– Значит, не будет истории? – спросил Сирил.

– Извини, – сказала мышь. – Может, попозже.

– Эх, – вздохнул Сирил. – Не повезло сегодня…

– Повезёт завтра… – закончила за него мышь.

– Ну тогда мы погнали, – откланялся Сирил. – Вперёд, банда!

И с этими словами он поднялся на свои высоченные ноги и развернулся. Другие клыки тоже поднялись, но почтительно подождали, чтобы Сирил возглавил обратный путь по тропе, по которой они так недавно примчались. На этот раз, однако, они были тихи и безмолвны.

– Пока! – крикнула мышь вслед убегающим клыкам.

Наверное, они её не услышали, потому что никто не ответил.

Артур подождал, пока последний из клыков не скрылся за поворотом, и только потом с облегчением выдохнул.

– Интересная встреча, – жизнерадостно проговорила мышь.

– Ты знала, что они безобидные, – сказал Артур, расстроенный тем, как мышь обдурила его своими рассказами о свирепых и голодных клыках.

– О, я бы не сказала, что они безобидные, – заявила мышь. – Напротив!

– Но они были вполне дружелюбные, – возразил Артур.

– О да, но дружелюбные и безобидные – вовсе не одно и то же.

Артур подумал об этом. Звучало это как-то неправильно, хотя, вероятно, на деле так и было. Он пожал плечами. А что Мэллори? По-настоящему дружелюбной её не назовёшь, да и безобидной она точно не была. Он подумал, не спросить ли мышкиного мнения, но затем передумал. Это было бы, пожалуй, не по-дружески.

А ещё он вспомнил кое-что, сказанное мышью.

– Я начинаю тебе нравиться? Что ты имела в виду?

– Начинаешь, Артур. У меня есть чувство, что ты вовсе не вредный. Ты просто притворяешься, – спокойно и серьёзно ответила мышь.

Артур кивнул.

– Мэллори может быть… – начал было он, но передумал.

Заговорив о Мэллори, он, однако, вспомнил, как она убежала прочь, бросив его на… что уж там клыки собирались с ними сделать. Ну, с ним, если честно. Мышь и Брюс в своей клетке были в безопасности.

– Интересно, где она? – вслух полюбопытствовал мальчик.

– Твоя подруга? – спросила мышь.

Артур покосился на маленькую зверушку, не ехидничает ли она снова, но не так-то просто сказать, когда мышь ехидничает. И всё же убежать вот так – это было, по правде сказать, совсем не по-дружески.

Он кивнул.

– Ага, Мэллори.

– Могу вообразить, – усмехнулась мышь, – что она в нескольких километрах дальше по тропе, если судить по той скорости, с которой она бежала.

– Думаю, да, – согласился Артур, протягивая руку к клетке.

– Если, конечно, – таинственно прибавила мышь, – её не остановили.

– Остановили?

– Это всегда возможно, – сказала мышь.

10. Большой маленький дом

Мэллори терпеть не могла бегать. Хотя она и чувствовала в себе потенциал выдающегося атлета, однако ни в одном соревновании у неё не получалось прийти первой. Какое-то время она могла бежать в числе первых, но затем выдыхалась или у неё начинало колоть в боку, и тогда кто-то из ребят помельче, попрыщавей, помясистей, поглупее проносился мимо неё и достигал финишной черты прежде, чем она успевала пробежать и половину дистанции.

Возможно, это страх подстёгивал её, но, несясь по тропе, Мэллори в первый раз чувствовала, что она наконец реализовала свой выдающийся потенциал. Она как будто летела. Она огибала корни деревьев и, не падая, возвращалась к прежнему курсу. Инерция несла её вперёд громадными прыжками и широченными шагами. Она глотала воздух и выдыхала, не сбивая дыхания, и проклятая резь в боку не давала о себе знать.

А самым радующим результатом этого выдающегося забега было понимание того, что она оставляет позади яростный лай и вой. Она летела вперёд, и звуки делались всё тише, и постепенно Мэллори стала чувствовать себя увереннее.

А когда пришла уверенность, страх начал таять. А поскольку страх был её движущей силой, она вдруг разом почувствовала себя совершенно вымотанной и перестала бежать, едва переводя дух.

От невероятной усталости она рухнула на колени. Затем она перекатилась и легла на спину, глядя сквозь кроны высоких дёсенных деревьев на голубое небо, усеянное небольшими пригоршнями белой ваты.

Теперь клыков и вовсе не было слышно. Слышен был только шелест листвы, скрип деревьев и пришепётывающий звук сбившегося дыхания самой Мэллори.

Она лежала так какое-то время, пытаясь успокоиться, но мысли у неё кружились и путались. Что она делает здесь, в этом странном бесконечном дёсенном лесу? Как вышло, что её хитрейший план пошёл настолько вкривь и вкось?

Она надеялась, что с Артуром всё в порядке, – нет, ну правда, вот слабак, не мог поставить клетку и убежать вместе с ней. Глупая мышь ясно сказала: им ничего не грозит в клетке, и допустим, попугай