Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков - Автор Неизвестен Страница 54

|100| [7] А Илья Муромец назвалса з Добрынеи Никитичем братьями, и оседлали своих добрых конеи, и поехали в чистыя поля гулять. И ездили ровна 3 месяца, не нашли себе сопротивника, толко наехали в чистом поле — идет колечища прохожеи, гуня на нем в 50 пуд, шляпа в 9 пуд, кастыль 10 сажен. Илья Муромец стал на нево напущать и хочит отведать |105| своеи силы богатырския. И увидел количища прохожеи Илью Муромца, и говорит: «Ои еси ты, Илья Муромец, помниш ли, мы с тобои в однои школе грамоте училис, а ныне ты на меня такова колеку напускаеш, как на некакова неприятеля, а того ты не ведаеш, что в славном городе Киеве великая безгодушка учинилас. Приехал невернои силнои богатырь Идолища |110| нечестивои, голова у нево с пивнои котел, в плечах сажень, промеж бровми пядь, промеж ушеи колена стрела, а ест он по быку, а пъет по котлу. И князь киевски велми об тебе соболезнует, что ты ево в едакои печали оставил».

[8] И нарядяс Илья Муромец в колечищина платья, и едет прямо на |115| княженецки двор, и закричал богатырским голосом: «Ои еси ты, киевски князь, сошли мне, колечище прохожему, милостину». И увидел ево князь, и говорит таковы речи: «Поди ко мне в полаты, колечища, я тебя накормлю и напою и золотои казны на дорогу дам». И вошол колечища в полаты, и стал у печи, поглядывает. И Идолища просит есть. И принесли |120| ему быка целова жирнова, и он ево и с костми съел. И Идолища попросил пить, и принесли котел пива, а несли 12 человек, и он взял за уши, и выпил ево весь. Илья Муромец говорит: «Была у моево батюшки кобыла обжерлива, обожралас и издохла». И Идолища не утерпел и говорит: «Ои еси ты, количища прохожеи, што ты меня замаеш? Мне нечево тебя в руки |125| взять. Не то што ты, каков у вас был Илья Муромец, я бы и с тем стычку дал!» — «Да вот он каков!» И схватил с себя шляпу, ударил ево в голову тихонко, толко прошиб стену полат, и, взявши туловище, туды ж выкинул. И за то князь Илью Муромца почтил великими похвалы, и причел в силныя могучия богатыри.

|130| И сеи истории конец.

21

ИСЪТОРИЯ О СЛАВНОМ И ХРАБРОМ БАГАТЫРЕ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ И О СОЛОВЬЕ РАЗЪБОИНИКЕ

В славном было городе Муроме, в селе Карачарове, жил в нем крестьянин Иван Тимофеевичь. У нево было любимое детище Илья Муромец. Сидел он сиднем 30 лет. И как минуло 30 лет, то стал он ходить на ногах кърепко и ощутил в себе силу великую, и зъделал себе збрую ратъ[ную] |5| и копье булатное, и оседълал коня своего багатырскова. И приходил ко отцу съвоему и к матери, и сътал у них просить благословления: «Государи батюшко и матушка, отъпустите меня в славнои Киев град богу помолится, а князю киевскому объявится». Отец и мать ево дают ему благосъловение, и кладут на нево заклятие великое, и говорят такие речи: |10| «Поежаи ты в Киев прямо на Чернигов град и, будучи в пути своем, не делаи обиды и не проливаи крови христианския напрасно».

Илья Муромец принял у отца и матери благосъловление, богу молитъца, со отцем и матерью прощается и поехал в путь свои. И тако далеко заехал в темны леса, что наехал на таборы разбоиничьи. И те разбоиники |15| увидели Илью Муромца, и разгорелись у них сердца разбоиничьи на коня багатырскова, и стали между собои разговари[ва]ть, чтоб лошадь отнять, что «мы такои ни в которых местах не видывали, а ныне едет на таком добъром коне незнаемо такои то человек». И стали на Илью Муромца напущать человек по 10-ти и по 20-ти. И сътал Илья Муромец |20| останавливать коня своего багатырскаго и вынимал ис кончана калену стрелу, накладывает на тугои лук. И пустил калену стрелу под землею, и калена стрела1 стала ръвать в косую сажень. И, видя то, разбоиники исъпужались, и собирались во един круг, и пали на [ко]лени, и стали говорить: «Государь наш батюшъко, удал доброи молодец, виноваты мы пред тобои! |25| И за нашу такую вину бери казны сколко надобъно, а платья цветново и табуны лошадеи съколко угодно!» И усмехнувъшись сказал: «Некуды мне девать, но есътли хотите живы быть, то впередь не отъваждесь етова думать!»

И поехал в путь свои к славному граду Киеву, и подъежает ко граду |30| Чернигову. И под тем градом Черниговым стоит воиско босурманское, что ему и съметы нет. И Чернигов град осадили, и хотят ево вырубить, и божии церкви на дым пустить, а самого князя киберскаго и воеводу черниговскаго живых в полон възять.

И тои великои силе Илья Муромец ужаснулся, одънако положил на |35| волю создателя своего, господа бога, и въздумал положить гълаву свою за веру христианскую. И стал побивать силу босурманскую копием булатным, и всю силу поганую побил, и царевича босурманскаго в полон възял, и ведет во град Чернигов.

И въстречают из града Чернигова граждане с честию. Идет сам къняз |40| киберскои и воевода черниговскои, принимают доброва молотъца с честию, благодарение господу богу возсылают, что господь прислал нечяянъно граду очищение и не дал всем напрасно погибнути от такои силы босурманския. И взяли ево в полаты своя, и сотъворища велии пир, и отъпустиша его в путь съвои.

|45| Илья Муромец поехал ко граду Киеву прямою дорогою от Чернигова, которую заложил Соловеи разбоиник ровно 30 лет, не пропушал ни конново, ни пешево, а убивал не оружием, но своим разбоиничьим съвистом. И выехал в чистое поле, и увидял попрыски багатырския, и по них поехал. И приехал на те леса Брянския, на те грязи топучия, на мосты калиновы, |50| к тои реке Съмородине. И Соловеи разбоиник послышал себе кончину и бесъщастие великое и, не допуская Илью Муромца за 20-ть верст, засвистал своим свистом разбоиничьим крепко, но багатырское сердце не усътрашил.2 И, не допустя еще за 10 верст, засвистал громче того. И с