Божественная комедия - Данте Алигьери Страница 17

Песня семнадцатая

1 «Вот, вот оно, чудовище с хвостом,Как пика, заостренным! Через горыОно летит и рушит все кругом:4 Оружие и стены, и затворы,И целый мир умеет заражатьЗловонием». Так вверх, поднявши взоры,7 Сказал певец и стал к себе он зватьЧудовище, маня его рукою.И тот, в ком приходилось нам узнать10 Коварства образ, начал головоюИ туловищем на берег ползти,Но страшный хвост свой прятал под водою.13 В его лице могли бы мы найтиДуши прекрасной, чистой выраженье:То дух добра, казалось, во плоти, —16 А хвост его, родивший омерзенье,Змеиный был. Две лапы и спинаПокрыты шерстью; адского творенья19 Крутая грудь была испещренаУзорами и пестрыми цветами:По яркости им уступить должна22 Ткань Азии с турецкими коврами;Арахны ткань поспорить не моглаС их пестротой узорными каймами.25 Как бы ладья, которая всплылаВдруг на берег одною стороною,Другою же погружена была28 Еще в воде, иль, как бобры весною,В стране Тедесков ждут на берегуНедвижные, с согнутою спиною,31 Чтоб броситься к беспечному врагу,Так мерзкое чудовище таилосьУ берега, – забыть я не могу, —34 Поднявши хвост, над бездною крутилосьИ, жало ядовитое раскрыв,Как жало скорпиона, наклонилось37 У пропасти. «Мы обойдем обрыв,Чтоб подойти, – мне молвил мой вожатый, —К чудовищу. Иди, не будь ленив,40 Туда, где отдыхает зверь мохнатый».Спустились мы по правой сторонеИ тихо шли, боясь, чтоб дождь проклятый43 Нечаянно не повредил бы мне.К чудовищу уж близко подошли мы;Как на отвесном склоне, в стороне46 Теней мы увидали. Недвижимы,Они сидели молча на песке,Мучительными думами томимы.49 Их лиц не видно было вдалеке.«Чтобы узнать всю горечь их страданий,Иди, приблизься к ним: по их тоске52 Ты разгадаешь участь тех созданий,Но краток будь в речах своих, смотри,А я меж тем, предвидя все заране,55 Чудовищу промолвлю слова три:Пусть он своими мощными плечамиПоможет нам. Иди ж, поговори58 С несчастными». Учителя речамиЯ успокоен был и шел туда,Где бледные, с потухшими очами,61 Сидели тени. Слезы никогдаНа лицах их в Аду не высыхали.Чтоб жгучий дождь не сделал им вреда,64 Они руками тощими махали,Отбрасывая пламенный песок:Так иногда, язвимый комарами67 И осами, усталых псов кружокТо мечется, то лапами сгоняетНесносных мух… Я оторвать не мог70 Своих очей от призраков: смущаетМеня их скорбь под огненным дождем,Который, как и прежде, не смолкает.73 Но кто они? Их образ незнакомБыл для меня: ни разу я не встретилИх на земле в дни прежние. Потом76 На каждой шее призрака заметилЯ сумки разных красок. УкрашалТе сумки знак особенный{97}. И светел79 Дух каждый становился и дрожалОт радости, когда с особым знакомСвою суму глазами пожирал.82 Я подошел поближе, чтоб под мракомИх рассмотреть, и на одной суме,Которая желта была, под лаком85 Льва синего я разглядел во тьме.Затем я не оставил обозренья:На красной сумке видно стало мне88 Гусыни небольшой изображенье,Которая, как снег, была бела.Вот далее явилось привиденье,91 И белая сума его былаУкрашена свиньею голубою,И эта тень тогда произнесла:94 «Скажи, зачем ты занесен судьбоюСюда и в эту яму погружен?И знаешь ли, кто рядом здесь с тобою97 Появится? Я вижу, смертный сонНа голову твою не опустился,Так знай, что Витальяно{98} осужден,100 И хоть в Аду пока он не явился,Но вечно здесь он осужден страдать.Так уходи ж отсюда!.. Поселился103 Как Падуанец, здесь я, чтобы вниматьТакие флорентинцев восклицанья:«О, рыцарь полновластный! Будем ждать,106 Что он сойдет в мир вечного страданьяС той сумкой, где три клева он носил…»И призрак, кончив горькое сказанье,109 В одну минуту рот свой искривилИ высунул язык свой он; так точноОблизываться бык иной любил.112 Меж тем, боясь, чтобы меня заочноЗа медленность учитель не корил,Я поспешил назад к нему нарочно115 И за тенями больше не следил.Учитель мой уже сидел в то времяНа раменах чудовища и был118 Готов лететь. «Садись, двойное бремяЕму легко; будь тверд теперь и смел.Отсюда спуск, – скалы отлого темя, —121 Опасен нам, и ты бы оробелБез помощи чудовища спускаться.Хочу, чтоб в середине ты сидел,124 Иначе хвост, что очень может статься,Тебе дорогой может повредить».Как человек, успевший растеряться,127 Когда его в ознобе станет битьЛихая лихорадка и, синея,Захолодеет тело, – может быть,130 Таков был я. От ужаса бледнея,Учителя слова я услыхал,Но, увещанья слыша, стал бодрее,133 Как раб, который возле увидалБесстрашного владыку. ПоместилсяЯ на плечах чудовища, желал136 Просить певца, но только не решилсяЕму сказать: «Ах, обними меня!»Но мысль мою он понял, наклонился,139 Привлек к себе, руками охраня,И крикнул так: «Ну, Герион, в дорогу!Ты, ношу непривычную ценя,142 Спускайся вниз кругами понемногу:Пусть будет тих могучий твой полет».Я затаил в себе души тревогу,145 Прильнув к путеводителю, – и вот,Как челн, с песчаной отмели сходящийИ тихо выплывающий вперед,148 Так двигался наш кормчий настоящий;Махая грозно лапами во тьме,И с нами быстро в воздухе летящий…151 Боюсь сказать, как страшно стало мне:Не так смутилось сердце Фаэтона,Когда, поводья бросив в вышине,154 Зажег он небеса во время оно, —Не так Икар несчастный был смущен,Когда под жарким солнцем небосклона157 Воск на крылах его был растопленИ услыхал отца он восклицанье:«Избрал ты путь несчастный, и вот он160 Тебя сгубил!» Мой страх, мое страданьеУжасней были в миг, когда из глазИсчезло все, когда лишь колебанье163 Чудовища я видел в страшный часИ воздух под собой и над собою.Мы плыли тихо, медленно кружась,166 Но я не мог, кругом охвачен мглою,Воздушного полета замечать,Лишь услыхал, что вправо подо мною169 Ад темной бездны начал грохотать.Чтоб вниз взглянуть, я круто вдруг нагнулсяИ в тот же миг стал сильно трепетать172 И в ужасе невольном содрогнулся:Из темной бездны стоны к нам неслисьИ огоньки сверкали там… Свернулся175 Почти в клубок я, заглянувши вниз,И зрелище мучительных страданийСтал постигать… Все житье напряглись…178 Как сокол после долгого летанья,Не видя птиц, спускается назад,Кончая бесполезное порханье,181 Так Герион спустил нас в темный Ад,Стал на одно мгновенье под скалоюИ, бросивши на нас последний взгляд,184 Помчался и из глаз исчез стрелою.