Пятеро детей и Нечто - Эдит Несбит Страница 34

И Сирил ушел.

– …Как ужасно медленно растут малыши! – сказал он после того, как Ягненок незаметно вытащил часы из его кармана и с восторженным бормотанием открыл крышку, чтобы начать копать ею, как лопаткой.

Даже в умывальном тазу не удалось смыть следы земляных работ, и часы больше не тикали. Сирил сгоряча выпалил кое-какие плохие слова, но потом успокоился и даже согласился пронести Ягненка часть пути до леса.

Утром Сирил убедил остальных согласиться с его планом и больше не загадывать ничего, пока они всем сердцем чего-нибудь не пожелают. Дети решили, что раз ничего стоящего пока не придумывается, хорошо бы сходить в лес за орехами.

В лесу все пятеро расселись на мшистой траве под каштаном. Ягненок большими пригоршнями вырывал мох, а Сирил мрачно созерцал руины своих часов.

– Он все-таки растет, – сказала Антея. – Не так ли, мой ненаглядный?

– Расту, – весело сказал Ягненок. – Вырасту больсим-пребольсим, у меня будут пистолеты… И мыски… и…

Тут у него кончилось то ли воображение, то ли словарный запас. Но в любом случае это была самая длинная речь из всех, какие когда-либо произносил Ягненок, и все пришли в восторг, даже Сирил, который опрокинул брата в мох и начал катать его под аккомпанемент восторженных визгов малыша.

– Когда-нибудь он вырастет, – сказала Антея, мечтательно глядя на голубое небо, видневшееся между длинными листьями каштана.

Но тут Ягненок, весело борясь с Сирилом, уперся ножкой ему в грудь, раздался треск – и оказалось, что стекло отцовских запасных часов «уотербери», которые Сирил взял без разрешения, разбилось.

– «Когда-нибудь вырастет»! – с горечью повторил Сирил, опрокидывая Ягненка на траву. – Да уж, вырастет, когда это будет уже не нужно. Я бы очень хотел, чтобы он…

– Осторожней! – тревожно воскликнула Антея – она поняла, что сейчас может случиться.

Но было уже поздно – как голос певца сливается с аккомпанементом, так слились реплики ее и Сирила:

– Осторожней!

– …Вырос немедленно!

Псаммиад оказался верен своему обещанию, и вот, прямо на глазах испуганных братьев и сестер, Ягненок вырос. Это было ужасное зрелище, хотя на этот раз желание не исполнилось мгновенно, как исполнялись другие желания. Сначала изменилось лицо ребенка. Оно быстро становилось больше и вытягивалось, глаза потемнели и сделались глубоко посаженными, на лбу появились морщинки, губы перестали быть пухлыми. Но что хуже всего, над верхней губой того, кто все еще был (если не считать лица) маленьким ребенком в детском комбинезончике и белых ажурных носочках, появились маленькие темные усики.

– О, я хочу, чтобы это не происходило! – вскричала Антея. – О, как я хочу, чтобы ничего этого не происходило! Мальчики, вы тоже желайте, чтобы этого не происходило!

Все стали желать изо всех сил, чтобы Ягненок не вырастал, потому что представшее перед детьми зрелище могло пронять даже самых бессердечных. Братья и сестры так сильно желали, чтобы Ягненок стал прежним, что у них закружилась головы и они чуть не потеряли сознание. Но они напрасно старались, потому что, когда лес перед их глазами перестал кружиться, они увидели очень приличного молодого человека во фланелевом костюме и соломенной шляпе – молодого человека с такими же маленькими черными усиками, какие только что появились под носом у Ягненка. Значит, это и был Ягненок – взрослый! Их Ягненок! Какой ужас!

Молодой человек грациозно прошелся по мху, прислонился к стволу каштана и надвинул соломенную шляпу на глаза. Он явно устал и собирался поспать. Ягненок – пока он был еще маленьким надоедливым, но любимым Ягненком – часто засыпал в самое неподходящее время и в самых неожиданных местах. Будет ли новый Ягненок в сером фланелевом костюме и бледно-зеленом галстуке похож на прежнего? Или его разум вырос вместе с телом?

Этот вопрос дети горячо обсудили на совете, второпях собранном среди желтеющего папоротника в нескольких ярдах от спящего.

– Каким бы он ни проснулся, все равно положение критическое, – сказала Антея. – Если он стал взрослым и внутри, он не позволит за собой присматривать, а если он в душе остался ребенком, как, во имя неба, мы можем заставить его нас слушаться? А ведь скоро обед.

– А мы так и не нарвали орехов, – вспомнила Джейн.

– Да ну их, эти орехи! – сказал Роберт. – Вот обед – дело другое. Вчера я остался полуголодным. Нельзя ли привязать его к дереву и пойти домой пообедать, а после вернуться?

– Хорошенький обед мы получим, если вернемся без Ягненка! – со страдальческим видом отмахнулся Сирил. – А если мы вернемся с ним теперешним, нам тоже несдобровать. Да, я знаю, что я во всем виноват, хватит уже напоминать! Знаю, я – скотина и мне не место среди живых. Можете считать, я с вами согласился, и закроем этот вопрос. Зато есть другой вопрос – что нам теперь делать?

– Давайте его разбудим, возьмем с собой в Рочестер или Мейдстоун и купим там что-нибудь в кондитерской, – с надеждой предложил Роберт.

– «Возьмем»? – повторил Сирил. – Валяй, попробуй! Да, я виноват и не отнекиваюсь, но вам придется попотеть, если вы попытаетесь «взять» куда-нибудь этого парня. Ягненок всегда был избалованным, а теперь, когда он вырос, стал сущим демоном. Это сразу по нему видно. Посмотрите на его рот!

– Что ж, давайте его разбудим и посмотрим, как он себя поведет, – сказал Роберт. – Возможно, он сам отвезет нас в Мейдстоун и угостит обедом. В карманах его модных брюк должна быть куча денег. А пообедать все равно надо.

Они тянули жребий, нарвав папоротник на кусочки, и разбудить взрослого Ягненка выпало на долю Джейн.

Девочка сделала это ласково, пощекотав ему нос веточкой жимолости. Ягненок дважды сказал:

– Провались эти мухи!

А потом открыл глаза и томно протянул:

– Привет, детки! Вы еще здесь? Какой сейчас час? Вы опоздаете на обед!

– Знаю, – с горечью отозвался Роберт.

– Ну так бегите домой, – сказал взрослый Ягненок.

– А как же твой обед? – спросила Джейн.

– Хм. А станция отсюда далеко, как думаешь? У меня появилась мыслишка смотаться в город и пообедать в клубе.

Беспросветное отчаяние темной пеленой окутало четверых детей. Ягненок – один, без присмотра, поедет в город обедать в клубе! Возможно, и поужинает там. Возможно, закат застанет его среди ослепительной роскоши клуба, и беспомощный сердитый сонный младенец окажется один среди несимпатичных официантов, жалобно взывая к «Панти» из глубин клубного кресла! Эта картина чуть не довела Антею до слез.

– О нет, Ягненочек, ты не должен этого делать! – неосторожно воскликнула