Анри Жюль-Буа - Невидимый мир

Анри Антуан Жюль Буа

Невидимый мир

Об авторе

Анри Антуан Жюль-Буа (Henri Antoine Jules-Bois), известный также под псевдонимом Жюль Буа (1868–1943) – французский писатель, литературный критик, журналист, оккультист и теоретик феминизма, получивший скандальную известность благодаря своим связям с парижскими сатанистами и декадентами.

Родился в Марселе 29 сентября 1868 года. Уже в юности он оказался вовлечён в литературную жизнь и активно общался с представителями марсельской богемы – социалистами, феминистами и поэтами. В 1888 году перебрался в Париж, где вскоре сделался личным секретарём писателя Катулла Мендеса.

В этот же период он заинтересовался оккультизмом и свёл знакомство с несколькими известными мистиками того времени – Папюсом, Станисласом де Гуайтой, Жозефом Пеладаном и Рене Кайе. Первоначально он сотрудничал с последователями теософии и мартинизма, одновременно публикуя статьи в символистских литературных журналах.

В 1889 году Жюль-Буа познакомился с писателем-декадентом Жорисом Карлом Гюисмансом, чьим верным другом оставался на протяжении многих лет. Отчасти под его влиянием он отошёл от сотрудничества с «христианскими оккультистами», а после того, как в 1893 году Жюль-Буа и Гюисманс открыто поддержали Жозефа-Антуана Буллана, французского священника, осуждённого католической церковью за поклонение дьяволу, его отношения с бывшими друзьями окончательно испортились.

В одной из своих статей Жюль-Буа обвинил де Гуайту в убийстве Булляна, после чего получил вызовы на дуэль и от де Гуайты, и от Папюса. Журналист принял оба вызова; тот факт, что он вышел из обоих поединков невредимым, а пистолет де Гуайты так и не выстрелил, он сам впоследствии объяснял «магическим вмешательством».

Вскоре последовала ещё одна скандальная дуэль: на этот раз Анри Антуан принял вызов от Катулла Мендеса, своего старого учителя, который счёл личным оскорблением статью Жюль-Буа «Конец Мессии», опубликованную в журнале Gil Blas в июне 1893 года и содержавшую нападки на христианство.

После всех этих событий Жюль-Буа приобрёл столь зловещую репутацию, что даже в некоторых современных исследованиях его характеризуют не иначе как «отъявленного сатаниста». Судя по всему, в этот период он действительно был вхож в круги парижских дьяволопоклонников и, возможно, консультировал Гюисманса относительно некоторых деталей сатанистских обрядов, когда тот работал над романом «Там, внизу».

6 января 1894 года Сэмюэль МакГрегор Мазерс принял Жюля-Буа в свой Герметический Орден Золотой Зари.

После участия в деле Буллана Жюль-Буа занялся литературным творчеством, опубликовав драму «Героические врата Небес», музыку для которой написал композитор Эрик Сати, роман «Вечная кукла», в котором высказывались феминистские идеи, и исследование под названием «Маленькие религии Парижа», посвящённое анализу деятельности парижских оккультных кружков – от люцифериан до «мистических гуманистов».

В этой работе он открыто высказался в поддержку Эжена Вентра и Буллана. В 1895–1898 годах он активно печатается, публикует феминистские романы и пьесы, участвует в конвенциях оккультистов и изучает восточную мистику под руководством Вивекананды. Его книга «Сатанизм и магия», опубликованная в 1895 году и снабжённая предисловием Гюисманса, практически сразу после выхода в свет была внесена в ватиканский Индекс запрещённых книг. Некоторые исследователи считают, однако, что большая часть этого труда представляет собой эксцентрический вымысел и не может использоваться как достоверный источник информации.

В 1900 году Буа вместе с Вивеканандой предпринял путешествие в Индию, однако в итоге отверг восточные практики и внезапно принял решение обратиться в католичество. Перенеся тяжёлую болезнь, он вернулся в Европу, где вновь взялся за литературное творчество и издал книгу «Невидимый мир» (1902).

В 1906 году Жюль-Буа по представлению министерства народного просвещения Франции стал кавалером ордена Почётного Легиона. Позднее он начал дипломатическую карьеру, посещал с миссиями Испанию и США.

1 августа 1928 года он был по представлению министерства иностранных дел Франции возведён в ранг офицера Почётного Легиона.

Последнюю часть жизни Жюль-Буа провёл в США, где активно печатался в New York Magazine, New York Times и других изданиях. В своих поздних работах он критиковал фрейдизм, пропагандировал либеральные идеи. В одном из своих футурологических эссе, опубликованном в New York Times в 1909 году, он верно предвидел установление равенства полов, отток городского населения в пригороды и ряд технических изобретений, таких как мускулолёт. В статьях и эссе, посвящённых общественному устройству, Жюль-Буа пропагандировал идеи феминизма, описывая свой идеал «современной женщины» как женщину, свободную принадлежать самой себе, а не зависимую от мужчины, для которой обязанности жены и матери отступают на второй план.

Анри Антуан Жюль-Буа умер от рака во французском госпитале в Нью-Йорке 2 июля 1943 года.

Титульная страница первого издания книги «Неквидимый мир»

Оккультизм и магия

Судьба дала мне возможность говорить о современных мне мистиках с беспристрастием летописца и симпатией. Жизнь сталкивала меня со всеми ними, и, признаюсь, мне интересны были эти люди; выделяясь на сером горизонте современной жизни, их фигуры имеют какой-то мрачный и преувеличенный, но почти всегда оригинальный характер. И самые интересные из них – это, конечно, оккультисты.

Чтобы понять причудливость души магов, нужно познакомиться с их учением.

Оккультизм сильнее всего проявляется в смутные эпохи, полные нервных и умственных волнений; и может ли быть лучшая почва для него, чем наше время! Оккультизм напоминает пленительный цветок, распустившийся на горькой траве, излюбленной колдуньями, – траве, дающей и забвение горя, и яд… Можно вдохнуть мимоходом благоухание прелестных и опасных лепестков, но увлекшийся ими теряет голову и навсегда сохраняет очарование их навязчивого запаха: в его вдохновении отныне слышится дыхание химеры; лицо омрачено боязнью; душа охвачена вихрем, поднимающимся из тех туманных бездн мысли, где вулкан гордости тлеет под пеплом бессилия и неудач.

Что же такое оккультизм, представление о котором обычно связывается с представлением о магии?

Трудно ответить на этот вопрос, ибо оккультизм спутан и многообразен, темен и блестящ одновременно и почти не поддается определению. Тем не менее мы не уклонимся от истины, если скажем, что оккультизм есть тайная система философии, обычно излагаемая в виде ряда символов; для того чтобы узнать ее во всей полноте, необходимы устные поучения особого руководителя – «Гуру», как называют его индусы. Цель оккультизма – дать окончательное решение одновременно и позитивное и мистическое, тех великих проблем, нал решением которых бьется все человечество: о существовании Бога и мира, о происхождении зла, о человеческой душе и судьбе ее.

Метод оккультизма имеет характер поэтический и восточный, ибо он состоит в аналогии и интуиции, которые приводят к непосредственному познанию через экстаз.

Путем аналогии, от законов видимых явлений, оккультизм поднимается к законам мира невидимого; мир физический – единственная реальность в глазах толпы – есть только иллюзия в глазах ясновидящего и посвященного. Но иллюзия эта не бессодержательна; это – книга чудес для того, кто умеет читать ее и постигать скрытый смысл ее знаков. Весь мир, доступный чувствам, все вещи я тела – вот то покрывало, та одежда души, которую ткёт Персефона в Элевзинских Таинствах. Иллюзорность внешнего мира не заключает в себе лжи. Существование его делает науку и опыт возможными; путем усилий, борьбы, изучения и скорби мир готовит нас к восприятию величайших истин духа, – и в этом его смысл и значение. В Библии видимого мира, в каббале прожитой и продуманной жизни заключены великие истины духа.

Писаная Библия и бесчисленные страницы каббалы – для оккультиста лишь выражение в словах, знаках и аллегориях Библии и каббалы природы, той поэмы, которую тростинкой сил Бог начертал на папирусе вещества. Писаная Библия есть, в некотором роде, «второе откровение»; первое откровение есть внешний мир и душа – два аспекта единой тайны и единой субстанции. Второе откровение – иначе говоря, второе покрывало, окутывающее нагую истину. Ибо, по выражению Элифаса Леви, имеющему смысл точный и глубокий, «открыть» – значит «скрыть вновь», – reveler, c’est revoiler.

Наша интуиция, представляющая, по мнению оккультистов, более могущественное оружие познания, нежели философская индукция и дедукция, дает возможность проникнуть в смысл фигур, построенных аналогично выражаемым ими тайным истинам; и всё равно, будут ли эти фигуры аллегориями и геометрическими схемами, как в Библии и каббале, или живыми формами, как в теле человека и в мире.