Финляндия в противостоянии Советскому Союзу. Воспоминания военно-морского атташе Франции в Хельсинки и Москве - Мариус Пельтье Страница 11

В течение всего пребывания в этой стране меня будут поражать порядок и чистота, несмотря на обстоятельства. Мне отлично известно, что это входит в добродетели жителей Севера; в мирное время и в военное.

В Хельсинки мы приехали около 11 часов. Я вышел, ослепленный непрозрачностью ночи. Не успел я сделать и нескольких шагов по снегу, как меня окликнули по имени; я ответил; ко мне приблизилась тень; карманный фонарик бросил на меня свой луч. Меня встречал капитан-лейтенант Алексеев, назначенный мне в помощники.

Я познакомился с ним в 1921 году, в первый свой приезд в Финляндию, когда служил на Балтийской эскадре. Бывший офицер Российского императорского флота, он эмигрировал в Гельсингфорс (тогда его еще только-только робко начинали называть Хельсинки). В силу различных обстоятельств и благодаря услугам, оказанным французскому дипломатическому представительству, он получил французское гражданство и орден Почетного легиона. В начале войны, в сентябре 1939 года, он был мобилизован в звании капитан-лейтенанта и определен на службу в стране проживания.

Я был счастлив встретиться с ним, потому что он прекрасно знал регион. Он женился на финке из знатной семьи, чей отец занимал высокие посты в Гельсингфорсе и Санкт-Петербурге, когда Финляндия еще была Великим княжеством в составе Российской империи. Кроме того, он всегда внимательно наблюдал за тем, что происходит на Востоке, и я знал, что он является настоящей ходячей энциклопедией. Пикантная деталь: один из его товарищей по выпуску из училища имел звание вице-адмирала в советском флоте.

Конечно, он был старше меня, но это не должно было создать трудностей, поскольку оба мы думали лишь об успехе нашей миссии, а для этого необходимо было работать слаженно, в команде.

Фонарик бросил второй луч на пол; Алексеев взял меня за руку и повел пешком в отель «Центральный» на краю Вокзальной площади.

Там мне предстояло прожить много недель. Комфортабельный, хорошо отапливаемый номер, в котором без труда поместилось содержимое моих чемоданов. По северному обычаю, в помещении были установлены двойные оконные рамы для лучшей защиты от холода; между рамами прокладывается слой ваты, так что царящий в это время года на улице холод не проникал внутрь. Внешнее окно прикрыто черной доской, чтобы наружу не пробивался свет: полная изоляция.

Я чувствовал спокойствие и расслабленность от завершения поездки и испытывал ощущение предвкушения работы, о которой думал с самого отъезда из Бреста. Здесь, среди серьезных людей, война не должна быть «странной».

Алексеев должен был прийти завтра утром. Я заснул со спокойной душой.

Визиты

Я хотел немедленно по прибытии представиться французскому послу. К сожалению, посольства покинули столицу после первых бомбардировок и почти весь дипломатический корпус эвакуировался в Гранкуллу. Это раблезианское[19] название навело меня на разные мысли, но очень скоро я узнал, что оно означает всего-навсего «Сосновый холм», и успокоился. В посольстве я застал первого секретаря, который меня радушно встретил и сказал, когда посол сможет меня принять: назавтра я должен был отправиться в Гранкуллу на обед с ним.

А пока Алексеев предусмотрительно решил, чем я буду заниматься сегодня: обзаведусь подходящей одеждой.

Мой гардероб позволял мне неплохо чувствовать себя в городе, но в нем невозможно было выдерживать ветер и настоящий холод в сельской местности или на островах, когда мне пришлось бы столкнуться с зимой в разрушенных домах, без стекол, без дверей, где гуляет ледяной ветер, кусающий лицо, заставляющий неметь ступни ног и кисти рук, хватающий лоб в медленно сжимающиеся тиски.

Пригодиться мне могли только мои перчатки и меховая шуба. Все остальное требовалось покупать.

Этим занялась госпожа Алексеева. С нею я тоже познакомился еще в 1921 году. Однажды она пришвартовалась к моему кораблю «Марна» на маленькой яхте, на которой путешествовала по архипелагу в обществе своего мужа. Мы приняли обоих на борт… Она почти не изменилась, осталась такой же милой и решительной, а ее фигура была по-прежнему изящной и стройной. Целых два часа она водила меня по магазинам, в «Стокманн» и другие, откуда я вышел полностью экипированным: лыжные штаны, шерстяная кофта, лыжные ботинки и великолепная меховая шапка, белая, как у финских генералов.

Покупая эту шапку, я вступил в первый прямой вербальный контакт с населением Хельсинки. Продавщица, поняв, что я из Франции, спросила меня на английском, неуверенным голосом, с надеждой в глубине глаз:

– Вы приехали нам помочь, правда?

Как мне были симпатичны она и ее коллеги, заменившие ушедших на фронт мужчин! И как она напомнила мне француженок, которые в 1914–1918 годах выполняли работу сражавшихся мужчин!

Бедная маленькая финская продавщица, храбрая женщина, умевшая держаться в трудное время! Она ждала от нас помощи, помощи, которая в политических условиях текущего момента не могла прийти немедленно. И что я мог ей ответить в тот январский день 1940 года, едва приехав, еще не встретившись ни с кем из тех, «кто знает»? Помощь; какого рода? Я думал об этом по дороге в отель, когда мое внимание привлекли два покрашенных в белый цвет автомобиля с буквами RG на номерах, что в то время было кодом департамента Сены[20]. Во время войны в белый были покрашены не только они, а вообще все машины в Финляндии, чтобы темные пятна не выделялись на снегу и не привлекали внимания наблюдателей с воздуха; простой, но эффективный камуфляж. На боках двух машин с номерами RG был нарисован большой красный крест.

Госпожа Алексеева объяснила мне, что фургоны переданы Финляндии французским Красным Крестом; они принадлежали врачебной миссии, состоявшей из двух врачей и четырех девушек-медсестер.

Вот уже помощь, подумал я; конечно, капля в море, но жест, полный великодушия. Последуют ли за ним другие?

Впоследствии я узнал, с какой отвагой эти доктора и их помощницы выполняли свою задачу, в снегу, в ближайшем тылу, перенося раненых и больных в «скорые» и отвозя их в госпитали, стойко, не щадя себя, не обращая внимания на боевые и погодные условия, показывая бойцам привычное приятное тогда лицо страны, которая сейчас – увы! – погрязла в войне без правил[21].

Позднее из Франции в Финляндию, в миссию Красного Креста, приехали другие медсестры, и они тоже не разочаровали тех, кто возлагал на них надежды.

А «скорые» с номерами RG служили до конца…

На следующий день, перед тем как отправиться к послу в Гранкуллу, я посетил посольство, где