Елена Егорова - Наш влюбленный Пушкин Страница 12

«Ангел любви» или «вавилонская блудница»?

19 июля 1825 года Анна Керн уезжала мириться с мужем по совету тётушки и увозила с собой ещё шуточное стихотворное послание поэта к А.Г. Родзянко в ответ на его письмо, где речь тоже шла о ней:

Ты прав: что может важнейНа свете женщины прекрасной,Улыбка, взор её очейДороже злата и честей,Дороже славы разногласной;Поговорим опять об ней.

Хвалю, мой друг, её охоту,Поотдохнув, рожать детей,Подобных матери своей,И счастлив, кто разделит с нейСию приятную заботу…

Но не согласен я с тобой,Не одобряю я развода!Во – первых, веры долг святой,Закон и самая природа…А во – вторых, замечу я,Благопристойные мужьяДля умных жён необходимы:При них домашние друзьяИль чуть заметны, иль незримы.

Поверьте, милые мои,Одно другому помогает,И солнце брака затмеваетЗвезду стыдливую любви.

Потом Анна переписывалась с поэтом. Письма Пушкина ещё два – три месяца дышали любовью, но в них уже чувствовался налёт литературности. Счастливым соперником поэта и здесь оказался юный сердцеед Алексей Вульф.

Анна Петровна в письмах Пушкина, с одной стороны, «божественная», «прелесть», «прекрасная и нежная», женщина с «сильно развитым органом полёта», «ангел любви», «ангел – утешитель», «чудотворка», «чародейка». С другой стороны, она же и «мерзкая», и «сладострастная» обладательница обворожительных «глаз, зубов, ручек и ножек». Её же поэт и любит, и иногда ненавидит, и «третьего дня говорил гадости».

Значение последних нелестных эпитетов и выражений Пушкина в письмах нередко преувеличивается, отчего возникает неверное впечатление, будто стихи «Я помню чудное мгновенье…» совершенно не отражают истинного отношения поэта к А.П. Керн в период, предшествовавший их сочинению. Однако великий поэт был очарован не только внешними прелестями Анны Петровны, но и её духовным обаянием, вдохновенным пением полного драматизма произведения Козлова «Венецианская ночь», искренним увлечением и самозабвением, с которым она слушала его «Цыган». От внешнего облика вдохновительницы в стихотворении «К ***» остались только «голос нежный», «милые черты», «небесные черты». Перед нами уже не просто конкретная земная женщина с её достоинствами и недостатками, а увиденный «сквозь магический кристал» вдохновения воплощённый образ «гения чистой красоты».

А.С. Пушкин

Худ. И.—Е. Вивьен. 1826 г.

В октябре 1825 года Анна приехала в Тригорское с мужем, встретилась там с Пушкиным, но прежнее чувство поэта уже стало утихать, они даже поссорились, правда ненадолго. Для них «разлуки час» оказался «живее сладкого свиданья».

Анна Керн (?)

Рис. А.С. Пушкина 1830 г.

Примирение Анны с Ермолаем Фёдоровичем оказалось недолгим. Зимой она окончательного его бросила и переехала в Петербург, где в 1827–1829 годах часто встречалась с Пушкиным в доме его родителей и позднее в доме любимого лицейского друга Пушкина барона Антона Дельвига. Она дружила с женой Дельвига Софи и с сестрой Пушкина Ольгой. Отношения поэта с Анной Петровной переросли тогда в дружбу. Вероятно, была между ними и интимная близость, но та романтическая любовь, которую Пушкин пережил в Тригорском, не вернулась. Возвышенных стихов поэт Анне больше не посвящал, ограничиваясь короткими шутливыми записями в её альбоме. Положение Керн в обществе было двусмысленным, и, может быть, её имел в виду Пушкин, сочиняя стихотворение:

Когда твои младые летаПозорит шумная молва,И ты по приговору светаНа честь утратила права, –

Один среди толпы холоднойТвои страданья я делюИ за тебя мольбой бесплоднойКумир бесчувственный молю.

Но свет… Жестоких осужденийНе изменяет он своих:Он не карает заблуждений,Но тайны требует для них…

Две старшие дочери Анны Керн Екатерина и Александра воспитывались в лучшем женском учебном заведении Петербурга – Смольном институте благородных девиц; младшая дочь Ольга, названная в честь О.С. Пушкиной и её крестница, жила то с матерью, то у родственников, умерла от детской болезни в 1833 году. С благодарностью вспоминала Анна Петровна поддержку, оказанную ей Пушкиным в связи с этим горестным событием. В то время отношения её с литературным миром прервались, она жила довольно бедно, в свет не выезжала, пыталась подрабатывать переводами французских романов. Причиной было все то же положение «не вдовы, не мужней жены».

«Нам всегда хорошо, потому что в нас много любви»

Последующие годы принесли Керн не только горе и испытания, но и долгожданную любовь, верную и счастливую. Жила она в материально стеснённых обстоятельствах, потеряла мать и вторую дочь Александру.

Комната А.П. Керн в С. – Петербурге Неизв. худ. 1820–е гг.

Пережила Анна Петровна несколько сердечных драм, пока в конце 1830–х годов горячая любовь не связала её с троюродным братом Александром Васильевичем Марковым – Виноградским (1820–1878), за которого она вышла замуж в 1842 году после смерти Е.Ф. Керна. Несмотря на то что муж был её на 20 лет моложе, он до самой смерти благоговел перед нею и очень любил. Его «Дневник» наполнен самыми нежными воспоминаниями:

«Я помню приют любви, где мечтала обо мне моя царица <…>, где поцелуями пропитан был воздух, где каждое дыхание её было мыслью обо мне. Я вижу её улыбающуюся из глубины дивана, где она поджидала меня… Никогда я не был так полно счастлив, как на той квартире!» (25 марта 1850 года);

«Благодарю тебя, Господи, за то, что я женат! Без неё, моей душечки, я бы изныл скучая. Все надоедает, кроме жены, и к ней одной я так привык, что она сделалась моей необходимостью! Какое счастье возвращаться домой! Как тепло, хорошо в её объятьях. Нет никого лучше, чем моя жена» (3 ноября 1849 года).

А.В. Марков – Виноградский

Фото 1860–х гг.

Марковы – Виноградские жили в материальном отношении очень скромно: ни Александр Васильевич, ни позднее сын Александр Александрович, родившийся в 1839 году до заключения родителями официального брака, не смогли сделать успешной карьеры, несмотря на свои таланты. Нужду помогали переносить тёплые отношения в семье. 9 января 1852 года Анна Петровна писала золовке Е.В. Бакуниной: «Бедность имеет свои радости, и нам всегда хорошо, потому что в нас много любви. За всё, за всё благодарю Господа! Может быть, при лучших обстоятельствах мы были бы менее счастливы».