Ирина Ободовская - Пушкин и Натали. Покоя сердце просит… Страница 12

Приписка Надежды Осиповны Пушкиной:

«Твое письмо, дорогой Александр, преисполнило меня радости, да благословит тебя небо, мой добрый друг, да будут услышаны молитвы, которые я воссылаю к нему, моля о твоем счастье, сердце мое переполнено, я не могу выразить всего того, что чувствую. Мне хотелось бы заключить тебя в свои объятия, благословить, сказать тебе вслух, до какой степени жизнь моя связана с твоим благополучием. Будь уверен, что если все закончится согласно твоим желаниям, м-ль Гончарова станет мне так же дорога, как вы все, мои родные дети. С нетерпением жду Льва, чтобы поговорить с ним о тебе. Мы немедленно приехали бы в Москву, если бы это зависело только от нас. Нежно обнимаю тебя».

Как мы видим, отношение стариков Пушкиных было вполне благожелательным. Может быть, действительно они надеялись, что женитьба сына благотворно скажется на его дальнейшей судьбе и будет для них более «утешительна», нежели его бурная молодость, принесшая им так много тяжелых переживаний.

В те времена при женитьбе сына или замужестве дочери родители, имевшие поместья, обычно выделяли им в потомственное владение какое-либо из них, в той или иной степени обеспечивая будущее семьи. Сергей Львович выделил сыну часть Болдина, хотя, правда, только в пожизненное владение.

Иначе обстояло дело с Гончаровыми. Получив согласие матери, Наталья Николаевна просила у главы семьи Гончаровых Афанасия рассеять сомнения деда.

«Сего 5 майя 1830 года[18].

Любезный дедушка! Узнав через Золотарева сомнения ваши, спешу опровергнуть оные и уверить вас, что все то, что сделала Маминька, было согласно с моими чувствами и желаниями. Я с прискорбием узнала те худые мнения, которые вам о нем внушают, и умоляю вас по любви вашей ко мне не верить оным, потому что они суть не что иное, как лишь низкая клевета. В надежде, любезный дедушка, что все ваши сомнения исчезнут при получении сего письма, и что вы согласитесь составить мое щастие, целую ручки ваши и остаюсь на всегда покорная внучка ваша

Наталья Гончарова».

6 мая состоялась помолвка, и в том же месяце предполагалось сыграть свадьбу.

Теперь Пушкину предстояло нанести визит деду, познакомиться с ним. Видимо, в середине мая в Полотняный Завод поехали Наталья Ивановна и все три дочери. Во всяком случае достоверно, что Наталья Николаевна была уже там, когда в двадцатых числах приехал Пушкин. Пробыл он в гостях у Афанасия Николаевича дня три. Надо полагать, возникал вопрос и о приданом, дед обещал не обидеть внучку.

Жених и невеста, несомненно, много гуляли по великолепному гончаровскому парку. Эти дни сблизили их еще больше. Сохранилось интересное тому свидетельство В. П. Безобразова, ездившего в Полотняный Завод в мае 1880 года. В письме к Я. К. Гроту он пишет:

«Я читал в альбоме стихи Пушкина к своей невесте и ея ответ – также в стихах. По содержанию весь этот разговор в альбоме имеет характер взаимного объяснения в любви». Альбом, увы, не сохранился, и остается только сожалеть, что Безобразов не переписал эти стихи для Грота.

Получив «благословение» деда, Пушкин уехал в Москву, а Наталья Ивановна с дочерьми осталась на некоторое время в Заводе. Казалось бы, теперь ничто не препятствовало браку.

Сохранилось черновое письмо Александра Сергеевича к невесте, которое он написал тотчас по возвращении в Москву.

«Итак, я в Москве, – такой печальной и скучной, когда вас там нет. У меня не хватило духу проехать по Никитской, еще менее – пойти узнать новости у Агра[фены?]. Вы не можете себе представить, какую тоску вызывает во мне ваше отсутствие. Я раскаиваюсь в том, что покинул Завод– все мои страхи возобновляются, еще более сильные и мрачные. Мне хотелось бы надеяться, что это письмо уже не застанет вас в Заводе. – Я отсчитываю минуты, которые отделяют меня от вас».

Было это письмо отправлено или нет, мы не знаем. Но предчувствие не обмануло Пушкина. Возник вопрос о приданом, занимавший важное место в переговорах будущей тещи с женихом, испортивший много крови поэту и не раз ставивший под сомнение возможность этого брака вообще.

Выдать дочь замуж без приданого Наталья Ивановна не соглашалась. Как мы уже говорили, она имела свое собственное состояние, но всячески оберегала его от посягательств всех членов семьи. Принадлежавшее ей поместье Ярополец в Московской губернии было заложено, хозяйничать она, очевидно, не умела и доходов получала мало. Однако все же обещала выделить дочери часть Яропольца. Впервые об этом ее намерении стало известно из новонайденного нами письма Пушкина к Дмитрию Гончарову, которое мы приведем далее. Но Наталья Ивановна рассчитывала «выжать» приданое с деда.

К свадьбе она сделала дочери «подарок»: залоговую квитанцию на бриллианты. Вероятно, те самые, что в свое время подарила ей императрица. Сумма залога, видимо, была немалая, и Наталья Ивановна решила не выкупать их, а предоставить это Пушкину. И приличия соблюдены, и расходов никаких! В одном из приведенных нами писем Пушкин пишет, что ему никак не удается это сделать – нет денег.

Кроме майората, в который входили калужские фабрики и некоторые поместья, почти все остальное Афанасий Николаевич заложил и перезаложил. Получаемые с предприятий и имений доходы уходили на уплату процентов по закладным и безрассудно широкий образ жизни главы гончаровского дома, совершенно не думавшего о том, что он оставит потомкам.

Началась переписка между Афанасием Николаевичем и Пушкиным.

Поверенный Пушкина ездил в Полотняный Завод, но «способа совершить сию крепость» не нашел. Дело в том, что Афанасий Николаевич предполагал дать в приданое трем внучкам имение Катунки Нижегородской губернии. По тому времени оно оценивалось в значительную сумму – 112 тысяч рублей, но на нем лежал огромный долг Опекунскому совету, почти в 186 тысяч, то есть превышавший стоимость самого имения! Получив треть поместья, Наталья Николаевна должна была бы выплачивать и третью часть долга казне – таково было условие.

Далее возникло еще одно затруднение: законным наследником Афанасия Николаевича был его сын Николай Афанасьевич, и дед, по-видимому, не мог, минуя его, дать дарственную внучке. Поэтому, очевидно, он предложил Пушкину взять на себя только управление имением, на что тот, конечно, не мог согласиться.

Пушкин писал деду, чтобы он дал Наталье Николаевне доверенность на получение доходов с выделяемой ей трети имения и заемное письмо. В архиве Гончаровых хранится черновик этого документа (сумма не указана). Но тем дело и кончилось, никакого заемного письма не оформили, и ясно одно: дед ничего не сделал для своей любимой внучки Ташиньки.