Александр Башлачев - Как по лезвию Страница 13

Осень

Ночь плюет на стекло черным.Лето прошло. Черт с ним.Сны из сукна. Под суровой шинелью спит северная страна.Но где ты, весна? Чем ты сейчас больна?

Осень. Ягоды губ с ядом.Осень. Твой похотливый труп рядом.Все мои песни июня и августа осенью сожжены.Она так ревнива в роли моей жены.

Мокрый табак. Кашель.Небо как эмалированный бак с манной кашей.И по утрам прям надо мной капает ржавый гной.Видно, Господь тоже шалил весной.

Время бросать гнезда.Время менять звезды.Но листья, мечтая лететь рядом с птицами, падают только вниз.В каждом дворе осень дает стриптиз.

Кони мечтают о быстрых санях — надоела телега.Поле — о чистых, простых простынях снега.Кто смажет нам раны и перебинтует нас? Кто нам наложит швы?Я знаю — зима в роли моей вдовы.

Минута молчания

Легче, чем пух, камень плиты.Брось на нее цветы.Твой плеер гоняет отличный рок,Но зря ты вошел с ним за эту ограду.Зря ты спросил, кто сюда лег.Здесь похоронен ты.Это случилось в период мечтыСтать первой звездой своего хит-парада.

Я жил радостью встречИ болью прощания.Смотри на меня.Ведь мы говорим, значит, можем петь песни.Постой! Нас может сжечь минута молчания.Не бойся огня.Ведь если сгорим,Значит снова воскреснем.

Твой «Телекастер» красив, как кастет,Но твой микрофон, как кляп.И кто сосчитал, сколько монетБрошено мимо протянутых шляп.

Несколько лет, несколько зим…Ну как ты теперь, звезда?Несколько Лен, несколько ЗинИ фото в позавчерашней газете…

Но чем пахнет водаВ твоем роскошном клозете?Ты спекулируешь сказкой о лучших мирах,Нуждаясь в повышенной дозе наркоза.

И вновь прячешь свой прахВ стандартной кассете.Я вижу, как ложь превращается в страх,И это логичная метаморфоза.

Ты продаешь радужный грим.Ты покупаешь дым.Скучно дразнить мертвого льваИ пить с тобой спирт из высоких фужеров.

Ты не поймешь меня.Ты не шагнешь через себя к себе.Так не лги о борьбе — велики все словаТебе — лилипуту в стране Гулливеров.

Забудь боль наших встречИ радость прощания.Я вижу, огню больше нечего сжечь.Тебе, как обычно, пора на конвейер.И все же попробуй сберечь минуту молчания.Но ты бросишь цветыНа край могильной плиты.Потом улыбнешься и включишь свой плеер.

Час прилива

Час прилива пробил.Разбежались и нырнули.Кто сумел — тот уплыл.Остальные утонули.

А мы с тобой отползлиИ легли на мели.Мы в почетном карауле.

Мы никому не нужны,И не ищет никто нас.Плеск вчерашней волныПовышает общий тонус.

У нас есть время поплевать в облакУ нас есть время повалять дуракаПод пластинку «Роллинг Стоунз».

Безнадежно глупаЗатея плыть и выплыть первым.А мы свои черепаОткрываем, как консервы.

На песке расползлисьИ червями сплелисьМысли, волосы и нервы.

Это — мертвый сезон.Это все, что нам осталось.Летаргический сонУнизителен, как старость.

Пять копеек за цент.Я уже импотент.А это больше, чем усталость

Девяносто заплат.Блю-джинс добела истерты.А наших скромных зарплатХватит только на аборты.

Но, как прежде, звенятИ, как прежде, пьянятПримитивные аккорды.

Час прилива пробил.Разбежались и нырнули.Кто умел — тот уплыл. Остальные утонули.

А мы с тобой отползлиИ легли на мели.Мы в почетном карауле.

Влажный блеск наших глаз

Влажный блеск наших глазВсе соседи просто ненавидят насА нам на них наплевать,У тебя есть я, а у меня — диван-кровать.

Платина платья, штанов свинецДушат только тех, кто не рискует дышать.А нам так легко. Мы наконецСбросили все то, что нам могло мешать.

Остаемся одни,Поспешно гасим огниИ никогда не скучаем.И пусть сосед извинитЗа то, что всю ночь звенитЛожечка в чашке чая.

Ты говоришь, я так хорош…Это оттого, что ты так хороша со мной.Посмотри — мой бедный ежСбросил все иголки. Он совсем ручной.Но если ты почувствуешь случайный укол,Выдерни занозу, обломай ее края.Это оттого, что мой ледоколНе привык к воде весеннего ручья.

Ты никогда не спишь.Я тоже никогда не сплю.Наверное, я тебя люблю.Но я об этом промолчу,Я скажу тебе лишьТо, что я тебя хочу.

За окном — снег и тишь…Мы можем заняться любовью на одной из белых крыш.А если встать в полный рост,То можно это сделать на одной из звезд.

Наверное, зря мы забываем вкус слез.Но небо пахнет запахом твоих волос.И мне никак не удается успокоить ртуть,Но если ты устала, я спою что-нибудь.

Ты говоришь, что я неплохо пою.И в общем это то, что надо.Так это очень легко.Я в этих песнях не лгу,Видимо, не могу.

Мои законы просты —Мы так легки и чисты. Нам так приятно дышать.Не нужно спать в эту ночь,А нужно выбросить прочьВсе, что могло мешать.

Ржавая вода

Красною жар-птицею,салютуя маузером лающим,Время жгло страницы,едва касаясь их пером пылающим.Но годы вывернут карманы —дни, как семечки,валятся вкривь да врозь.А над городом — туман.Худое времечкос корочкой запеклось.

Черными датамиа ну, еще плесни на крышу раскаленную!Лили ушатамиржавую, кровавую, соленую.Годы весело гремят пустыми фляжками,выворачивают кисет.Сырые дни дымят короткими затяжкамив самокрутках газет.

Под водопадом спасались, как могли,срубили дерево.Ну, плот был что надо,да только не держало на воде его.Да только кольцами годазавиваютсяв водоворотах пустых площадей.

Да только ржавая водаразливаетсяна портретах великих дождей.

Но ветки колючиеобернутся острыми рогатками.Да корни могучиезаплетутся грозными загадками.

А пока вода-водакап-кап-каплеюлупит дробьюв стекло,Улететь бы куда белой цаплею! —обожжено крыло.

Но этот город с кровоточащими жабраминадо бы переплыть…А время ловит нас в воде губами жадными.Время нас учит пить.

Поезд