Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления - Тарик Али Страница 13

поняли, что описанная им с таким отвращением тьма – это не темнокожие африканцы, а белый угнетатель, которого они прекрасно знали. Как бы их ни описывали, события в Конго никак нельзя было назвать «маленькой веселой войной с варварскими племенами». Мне, однако ж, так и не удалось найти ни одного упоминания о геноциде в Конго ни в одной из книг или статей, вышедших из-под пера Черчилля.

Политики-империалисты вообще не склонны выступать с обвинениями в адрес друг друга, если они не конфликтуют между собой, но замалчивание того, что творилось в Конго, со стороны правительств Европы само по себе неудивительно. Оно с очевидностью демонстрирует ту глубоко и прочно укоренившуюся неприязнь к темнокожим, которая накапливалась в течение столетий. Три мудрые обезьяны – Великобритания, Франция и Германия – просто отводили глаза. Правители «отважной маленькой Бельгии», как эта страна прославится в предстоящих двух мировых войнах, были мастерами в деле массовых убийств (столкнувшись с вооруженным противником одного с ними цвета кожи, они капитулируют без борьбы). Да и впоследствии отважная маленькая Бельгия не потеряла аппетита к совершению убийств. После Второй мировой войны она с удовольствием сотрудничала с США, этим новым империалистическим гегемоном, в деле подрыва конголезской независимости, и кончится это все убийством Патриса Лумумбы в 1961 г. и сменой режима, а в финале – еще и передачей власти марионеточному правительству полковника Мобуто. Покушение на Лумумбу всколыхнуло Черную Африку и весь постколониальный мир. В Москве именем Патриса Лумумбы был назван университет[48], созданный с целью предоставить бесплатное образование по различным направлениям (включая медицину) студентам из африканских и азиатских стран, которые иначе остались бы без образования. Афроамериканский поэт Лэнгстон Хьюз в 1961 г. написал:

Красная кровь

Лумумбы пролита.

В безвестной могиле

Его тело сокрыто.

Могила – на солнце,

В мире звезд, на луне,

Могила – в космической глубине.

Сердце мое

Ее поместило.

Завтра повсюду

Будет эта могила.

Шестьдесят лет спустя, когда вместе с очередным подъемом движения Black Lives Matter в США набрала обороты кампания по сносу памятников, одна бельгийская писательница по поводу статуй Леопольда, стоящих в ее собственной стране, вспомнила слова Адриенны Рич из стихотворения «Что это за времена?» (What Kind of Times Are These):

…это не где-то там, а здесь,

наша страна идет навстречу собственной правде и страхам,

собственным способом заставить людей исчезнуть.

Колонизация Африки проходила не без сопротивления. Довольно часто народы и лидеры континента давали отпор. Европейские варвары реагировали так, как и положено варварам: подкупали, грабили, истребляли.

Вначале Великобритания установила свою власть на западном побережье континента, а затем стала медленно продвигаться вглубь. Она столкнулась с ожесточенным сопротивлением государства Ашанти[49], власть правителей которого основывалась на контроле над внутренними торговыми путями и военном превосходстве над соседними племенами. Воины Ашанти эффективно вели партизанскую войну в условиях африканского буша и в первой же пробе сил против англичан в 1824 г. нанесли последним поражение, да еще и убили в бою командира сэра Чарльза Маккарти. Прошло более семидесяти лет, прежде чем Великобритании удалось разгромить Ашанти и установить в стране свое господство. Обе стороны нанимали контингенты воинов хауса[50], но, помимо превосходства в численности войск, у англичан было еще и новейшее оружие.

В 1896 г. королевство хова[51] на Мадагаскаре после долгого сопротивления пало под ударами французов. За четыре года до этого французы атаковали королевство Дагомею. Короли и королевы Дагомеи стремились постепенно превратить свою страну в этнически смешанное государство-нацию. Писатель-путешественник Ричард Бёртон высмеивал короля Глеле за батальоны, набранные из давших обет безбрачия женщин, которые составляли важную часть его армии (писатель был еще более язвителен в адрес воинов-мужчин, вооружение и подготовка которых – по совершенно независевшим от них причинам – оставляли желать лучшего). Однако именно эта армия в 1892 г. нанесла наступавшей колонне французов серьезное поражение. Хотя и проиграв битву за столицу, мужчины и женщины Дагомеи продолжали партизанскую войну в течение нескольких последующих лет, что весьма раздражало и злило французов. В отместку те устраивали выставки пленных женщин-солдат в Париже в конце 1890-х гг.

На другом конце континента, в Сомали, на рубеже веков британцы столкнулись с жесточайшим сопротивлением на территории, которую они оккупировали в процессе раздела, согласованного европейскими державами на Берлинской конференции. В лице Мохаммеда Абдуллы Хасана им противостоял политико-религиозный лидер и поэт с сильными протонационалистическими взглядами, к тому же обладавший военно-стратегическим талантом[52]. Он был самым способным боевым командиром на иррегулярной войне, которую Африка вела против европейцев.

Получивший от британских оккупантов прозвище «Безумный мулла» и по большей части именно так и изображавшийся в британской прессе, он стал мишенью для публичной ненависти, как и многие другие до и после него. Черчилль использовал прозвище «Безумный мулла», описывая сражавшихся с Великобританией пуштунов из округа Малаканд. Разве мог кто-либо в здравом уме сопротивляться великодушной и благонамеренной империи? Сегодня Мохаммед Абдулла Хасан считается отцом-основателем сомалийской государственности. Его жена, как и другие женщины, также была среди боевых командиров – факт, который должен был шокировать оккупантов.

Двое британских офицеров из тех, что участвовали в Сомалийской кампании, позднее уже на другой войне служили под началом Черчилля. Одним был Гастингс Исмей, бывший главным консультантом Черчилля по военным вопросам во время Второй мировой войны, а затем рекомендованный на пост первого генерального секретаря НАТО, этого порождения «американской империи». Вначале он был настроен скептически, видя смысл всей затеи в том, чтобы «не допускать СССР в Европу, обеспечивать в ней американское присутствие и сдерживать Германию». Черчилль убедил его согласиться с назначением. Исмей, будучи неизменным представителем высших эшелонов политический и военной бюрократии империи, встал в строй и принял неизбежное. Зоны глобальной «ответственности» Великобритании теперь надлежало передать в руки Вашингтона. Другой формы роспуска империи не существовало.

Суданская война: поражение и месть

Черчиллю все-таки выпадет шанс повоевать в Африке, но вначале обозначим контекст. В Судане во главе национального движения, поднявшегося в конце XIX в. против иноземного правления, стоял религиозный лидер Мухаммад Ахмад бин Абдуллах. Сам он называл себя Махди – Спасителем, в пришествие которого верили мусульмане-шииты. Для суннитов – основного течения Ислама – эта идея сама по себе являлась ересью, так как не могло быть иного пророка, кроме Пророка[53].

Мухаммад Ахмад начал Суданскую войну с попытки вырвать страну из-под власти египтян и османов. Чтобы добиться этого, ему нужен был титул, который превосходил бы по значению титул султана-халифа в Стамбуле и его региональных наместников. Собравшаяся вокруг него армия добровольцев приняла его как Махди. Вопреки британским донесениям, в которых его свирепое воинство изображалось как скопище сумасшедших и ослепленных предрассудками дервишей, Махди не был сторонником буквального толкования Корана, и в этом было его отличие от ваххабитов Аравийского полуострова, также боровшихся с османами. Он был реформатором, стремившимся к изменениям в религиозной сфере, и поборником социальной справедливости, жестко критиковавшим представителей местной и египетской знати за то, что те легко шли на сотрудничество вначале с османами, а затем, начиная с 1882 г., и с британцами.

Суданская война была крупным событием в империалистической политике. Мнения в Великобритании разделились. Премьер-министр Гладстон не был большим сторонником войны и в 1884 г. поручил генералу Чарльзу Гордону, бывшему консулу империи в Египте, эвакуировать египетские и британские войска из Хартума. Вопреки приказам, Гордон попытался закрепиться в городе и попал в осаду. В своей переписке с Махди он утверждал, что «Бог на нашей стороне».

Махди предложил генералу и его солдатам безопасный путь к отступлению: им не причинят вреда, если они мирно покинут город. Гордон с имперским высокомерием отверг предложение. Гладстон не был уверен в том, что на помощь генералу следует послать армию, но вынужден был уступить давлению. Операция не увенчалась успехом, и в 1885 г., после того как солдаты Махди заняли Хартум, Гордона убили, и в глазах британской