Позади вас – море - Сьюзан Муадди Даррадж Страница 13

Все явно считали, что он сам виноват, хотя бы отчасти. Вскоре народ стал расходиться. Даже Надия бросила:

– Пойду посмотрю, как там Раед.

Мистер Аммар в одиночестве бродил по коридорам «Шератона» и наконец оказался в пустом фойе. Стоял под огромной люстрой из множества стекляшек, каждая из которых, отражая свет, казалась больше и значительнее, чем была на самом деле. Все вместе они образовывали перевернутый конус – казалось, это луч света, который заберет мистера Аммара на небеса. Впрочем, может, ему вовсе не в рай дорога, подумал мистер Аммар, оглядывая богато украшенную комнату, все эти вазы с цветами, пушистые ковры, мягкие диваны и кресла. Плюхнувшись на диван, он уставился на конус люстры, казалось, нацеленный острием прямо ему в сердце.

А через несколько секунд услышал музыку. Она звучала все время, но он обратил на нее внимание только сейчас, когда перестал шевелиться. Звук мягко струился сквозь комнату, словно играли на кануне[15]. Мистер Аммар огляделся – в лобби он был один, музыка доносилась откуда-то сбоку. Поднявшись, он, шатаясь, побрел в ту сторону и очутился в помещении, смахивавшем на комнату отдыха для персонала. Официанты в черных брюках и жилетах почтительно слушали женщину, нежно, как ребенка, обнимавшую арфу.

Что за песню она играла и напевала, мистер Аммар не знал, но мелодия успокаивала. Тут он заглянул женщине в глаза и охнул.

– Вы? – Мистер Аммар протянул руку.

– Привет, – негромко поздоровалась она и, как раньше, склонила голову к плечу. – Какое совпадение.

– Господи. Я думал, никогда вас больше не увижу.

– Иногда я встречаюсь с семьями пациентов. Очень приятно бывает повидаться.

Она встала и ласково взяла его руку в свои. Так она тоже раньше делала, вспомнил он, сжимала его ладонь руками, сложенными, будто в молитве.

– Мы с вами в ту неделю многое пережили, верно?

Он вспомнил, как ее теплая рука гладила его по спине и придерживала четки, когда он рыдал. Руки у нее были не гладкие, а мягкие и в морщинках, как поношенные кожаные перчатки. Этими руками она приподнимала его мать, прикладывала стетоскоп к ее груди, а потом спине. Опускала губку в ведро, чтобы протереть ей ноги и ступни, сжимала расческу, приглаживая ее длинные седые волосы. А в конце в качестве финального акта милосердия она этими руками натянула простыню на мамино искаженное сморщенное лицо.

– Я отец жениха.

– Оу. А невеста – моя племянница. Вернее, племянница мужа. Я обещала, что сыграю для нее. Это старинная семейная песня.

– А ваш муж… он там?

– Да. Вы его видели? У него длинная борода.

– Мужик в юбке?

Она негромко рассмеялась.

– Я с таким удовольствием вспоминаю наши разговоры. – Она была добра к нему, так же, как его жена. – Это называется килт. Не сомневаюсь, вы такие видели. Он носит фамильный тартан.

Мистер Аммар хотел возразить, что все равно это юбка. Но решил оставить эту мысль при себе. Почему-то вдруг расхотелось расстреливать собеседника своим мнением. Сейчас ему казалось, что он скорее себе больно сделает, чем обидит эту женщину.

– Спасибо за все, что вы сделали. Для мамы.

– Я так рада была с ней познакомиться, пусть и только на несколько недель. Чудная женщина.

Он снова сжал ее руку. В горле пересохло, но мыслил он ясно.

– Вы придете послушать, как я играю?

– Там столько людей. – Он пожал плечами. – И никому из них я не нравлюсь.

– Не может быть.

– Нет, правда.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы послушали песню, – она погладила его по плечу. – Пойдемте?

И он пошел. Сел за пустой столик у самой двери и смотрел, как она перебирала струны, заставляя их издавать чудесные звуки, а сама вторила им своим милым голосом. Мистер Аммар вспомнил, что однажды вошел в палату, когда она пела его матери «Аве Мария». Надия обернулась и окинула зал взглядом, отыскивая его. Она всегда проверяла, все ли с ним в порядке. «Я вернулся, – хотелось ему ответить. – Я здесь. Я слушаю».

Хештег

Рания Махфуз

Впервые она увидела этот хештег в «Твиттере» утром во вторник. А вечером он попался ей в «Инстаграме»[16]. #Justice4Rasha. Рания не знала, ни кто такая Раша, ни почему ей требуется правосудие, так только, удивилась, почему столько ее друзей это перепостило. Однако всерьез разобраться времени не было, в то утро ее беспокоила собственная проблема.

Даже не проблема. По правде говоря, это был настоящий кризис. И, как обычно, решать все ей пришлось одной, без Юсефа.

Тем утром, когда по электронной почте пришло письмо, у нее и так уже все шло кувырком. В понедельник вечером Юсеф вернулся из поездки в Палестину. Она встретила его в аэропорту и отвезла домой, в машине молчала, мысленно сетуя, что краткий отдых от его переменчивых настроений закончился. Утром он встал и уехал на работу, она собрала Эдди в школу завтрак и учебники и присела выпить кофе и перевести дух.

Вот тогда, листая «Твиттер», она и заметила #Justice4Rasha. Но тут пришло ужасное письмо от директора. Дурацкая школа снова взялась за свое – действовала не с ней заодно, а против нее. Но в этот раз они не пытались перевести Эдди в другой класс или отобрать у него тьютора. В этот раз они угрожали оставить его на второй год. Ей пришло в голову, что бороться со школьной системой – все равно что стоять на берегу океана: ты из последних сил пытаешься удержаться на ногах, а он все тянет тебя к себе, пока ты не окажешься по колено в соленой воде. При этом холодные волны лупят со всей мочи, чтобы ты бросил все и отошел куда-нибудь, где будет теплее и безопаснее. Вот и школа тоже все делает, чтобы тебе не удалось устоять.

Сколько лет она потратила на сбор бумажек – школьных табелей, выписок из истории болезни, бланков с цифрами и аббревиатурами: 504, ИПО[17]. У нее уже никаких сил не осталось, и тем утром, столкнувшись с новой угрозой, Рания наконец признала: ей нужен адвокат.

Вот почему во вторник утром ей было не до «Твиттера». Она сидела на телефоне, обзванивала адвокатов, сравнивала расценки и листала последние публикации в группе «Родители особых детей» в «Фейсбуке»[18]. Три года назад, когда Эдди только поставили диагноз, эта группа ее просто спасла: там ей посоветовали провести сыну полное обследование, объяснили разницу между дислексией и дисграфией и научили, как рассказать тем,