Андрей Черныш - На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918 Страница 14

Бой в бригаде 61-й пехотной дивизии имел другое течение. К сожалению, сведения о нем у меня не столь подробны. Бригада была атакована во время движения у с. Васимов с фланга, с юга и даже юго-востока. Здесь противник в больших силах всех родов войск вышел из района Белза, оттеснил нашу 7-ю кавалерийскую дивизию после горячих за него схваток и вышел в район Васимова и восточнее его[69]. Молодые полки не сразу сдали. Сопротивление фланговому натиску противника было оказано приличное. Уступила поле бригада, когда была охвачена и с востока и расстреляла весь имевшийся при ней запас патронов. Парков же не было. Они, как и обоз ее, а также и четыре батареи еще были в пути на присоединение к корпусу, между ним и переправой через Буг у д. Джарки.

Понеся чувствительные потери, бригада стала отступать и к вечеру оказалась в д. Ульновек, перемешавшись с частями 35-й дивизии.

Этими неудачами день 15 августа еще не был исчерпан. Следовавшая почти мирным порядком к корпусу на присоединение другая бригада 61-й дивизии, четыре батареи 61-й артиллерийской бригады и обоз дивизии на походе в районе м. Варенж подверглись неожиданному нападению конницы и пехоты противника. Полки сравнительно дешево отделались, хотя и понесли потери; все батареи погибли, были порублены конницей. Обоз – так же, он остался на месте и в конце августа при вторичном нашем вторжении в Галицию был подобран 7-й кавалерийской дивизией.

Таким образом, первое «дело» корпуса 15 августа было более чем неудачным. Вышло по словам Суворова: «Кто обходит, тот сам обойден». Собирались ударить по флангу и тылу врага, получили сами удар во фланг и тыл. Причины:

1) неблагоприятное появление противника с фланга, что не могло быть устраненным;

2) неисполнение 7-й кавалерийской дивизией и боковым авангардом 35-й дивизией их задач;

3) отсутствие в решительную минуту управления войсками корпуса;

4) беспечность непростительная некоторых войсковых частей;

5) отсутствие забот о тыле при изменении операционного направления.

8. Отход на линию Добужек – Дутров – Радостов – Верещин. Успокоение. Упрочение левого фланга

Ночью на 16 августа в Старом Селе были отданы распоряжения об отходе и занятии корпусом позиции на высотах по линии с. Добужек – Кмичин – Дутров – Радостов – Верещин. На рассвете 16-го 3-я дивизия спокойно заняла участок Добужек – Дутров – дорога: Телятин – Старое Село; 35-я – дальше, до Верещина. В районе Вшинев – Верещин сосредоточилась и устраивалась 61-я дивизия[70].

Противник активности не проявлял и даже почти не появлялся перед фронтом корпуса. 42-й Донской полк, ночевавший 15/16 в Новоселках, лишь к вечеру 16-го очистил это селение, не тревожимый противником. С 5-м корпусом условились войти в связь у Добужек – Надольце. Ночь 15/16 мы в штабе почти не спали, а если и пришлось 1–2(часа) соснуть, то – просто на полу, как попало. Около штаба уже не было ни раненых, ни повозок. Все располагалось по своим местам. Утром 16-го получено было из штаба армии распоряжение, что, ввиду создавшейся на правом фланге армии обстановки, в 25-м и 19-м (корпусах), где противник проявлял особую активность, и удаленность левого фланга армии, временное управление в оперативном отношении 5-м и 17-м корпусами возлагалось на генерала Яковлева. Командир корпуса тотчас передал временно командование корпусом начальнику 35-й дивизии генералу Потоцкому. Не знаю, может быть, для генерала Плеве такое управление левым флангом и являлось необходимым, но практически эта импровизация могла привести и к весьма нежелательным последствиям, так как фактически она вылилась в какое-то спихивание с себя неприятных дел на подчиненного. Работы в своем корпусе для генерала Яковлева было более чем достаточно; необходимо было прежде всего возможно скорее устранить некоторое расстройство частей в результате боев 15 августа, а главное – натянуть выпущенные было вожжи управления, чтобы войска почувствовали снова, что ими твердо руководят. Между тем генерал Яковлев понял свою роль так, – по крайней мере практически это так вылилось, – что он командир над двумя командирами корпусов[71]. Это же дало повод и генералу Потоцкому спихнуть с себя неприятные дела по дивизии на назначенного им временно командующим дивизией командира 35-й артиллерийской бригады генерал-майора Мейснера[72]. Он также решил переехать с начальником штаба в Старое Село. Когда к нему обращались с вопросами по дивизии, он даже отвечал, что это не его дело, что у вопрошавших есть начальник дивизии. А генерал Мейснер, когда ему сообщили, что он должен вступить в командование дивизией, воскликнул просто: «Что же я буду делать, ведь я же ничего не знаю!» Фактически дивизией заправлял старший адъютант генерального штаба капитан Георгиевич[73]. Кажется это и к лучшему было: дивизия с честью вышла из трудной обстановки в результате боев 15-го.

Итак, 16-го после обеда командир корпуса со штабом отправился в м. Тышовцы, чтобы там обосновать ставку своей новой роли. У южного выхода из Старого Села мы увидели выстроившихся нежинцев. Стоял хорошего состава батальон со знаменем. Командир корпуса поздоровался и задал несколько вопросов командующему полком, старшему штаб-офицеру, который отвечая, доложил, что это все, что осталось от Нежинского полка. Мы этому поверили в тот момент. Но потом оказалось, что это неверно. Через три дня Нежинский полк значительно возрос в своем составе вернувшимися к полку бродившими и разыскивавшими его чинами, которые наиболее поддались панике 15 августа и развили наибольшую инерцию по пути спасения себя.

У с. Наброж мы встретили обоз 17-го гусарского Черниговского полка, под командой знакомого мне по гарнизону г. Орла офицера, который спрашивал нас о местонахождении полка. Мы не могли удовлетворить его ответом. Между с. Наброж и м. Тышовцы наш путь пресекала колонна трофеев 10-й дивизии, взятых ею 15-го. Впервые мы увидели пленных австрийцев, обоз их, лазаретные линейки и пр. Все это направлялось в Грубешов.

Около 4–5 часов мы прибыли в м. Тышовцы. Здесь встретили генерала А. Драгомирова со штабом, начальника Сводной дивизии[74] (Гусарская и Уланская бригады без артиллерии). Дивизия стояла в районе Тышовцов. Расположившись в одном из больших домов на площади, мы тотчас занялись установлением связи и писанием приказа «по группе корпусов». Через Тышовцы с фронта 5-го корпуса направлялись в тыл раненые и пленные. Первые большею частью мрачно рисовали картину их фронта. Говорили о сильном натиске противника, больших своих потерях и трудности удержания фронта. Мы не особенно верили этому, так как официальные сведения рисовали не столь мрачными красками положение, тем не менее под влиянием пережитого уже, что ли, но мы настроены были не особенно хорошо. В Тышовцах мы стали получать сводки о положении на фронте армии, в которых все говорилось о сильных боях в 19-м корпусе под Комаровым, и что доблестный корпус успешно борется с превосходными силами австрийцев.