Лаврентий Берия - Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание Страница 15

Структура Наркомата рыхлая, Николай тут поработал слабо. Потом надо разбираться в следственных делах, отправлять на доследование, или распихивать по судам, а если следствие вину не подтверждает, то освобождать из-под стражи. Это дело надо будет поставить широко, а для этого надо особое подразделение.

Контингент заключенных теперь большой, а в отдаленных районах начинаем большое строительство. Теперь много заключенных рисковых, отчаянных, оставлять лагеря в населенных местностях опасно для народа. Контрактация по вольному найму в Сибирь и в ДВК (Дальневосточный край. – С.К.) идет плохо, вот туда и надо больше направлять осужденных. Значит, нужны отдельные промышленные управления.

Надо по новому ставить Погранохрану. Полностью. Этим я займусь сам, и людей подберу. И политическую работу на границе надо ставить. Название надо менять. Охрана, это как сторожа. Конвойные войска, значит и пограничные войска.

С охраной Правительства бардак уже давно, чуть что заговоры выходят на комендантов Кремля. Надо иметь отдельное Управление Коменданта и отобрать людей по человеку.

Вижу, зря Коба верит Николаю. Он что-то крутит свое, а это опасно. Ягода уже раз крутил.

Комментарий Сергея Кремлёва

Запись от 21 сентября 1938 года можно считать итоговым наброском бериевской программы реорганизации НКВД. Вскоре она была принята официально. 23 сентября 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) во изменение Постановления от 13 сентября утвердило структуру НКВД СССР с образованием 10 Главных управлений, включая ГУГБ, Главное экономическое управление, Главные управления рабоче-крестьянской милиции, пограничных и внутренних войск, пожарной охраны и других, в том числе – Главное архивное управление.

В отличие от многих политических лидеров Берия заботился не об уничтожении, а о сохранении архивов, сознавая их значение для обеспечения прочного будущего государства.

Новая структура НКВД СССР предполагала масштабное увеличение экономической и промышленной деятельности НКВД. Показательно, что, став в 1938 году инициатором такого поворота дел, сам же Берия после смерти Сталина решительно вывел всю народно-хозяйственную деятельность МВД СССР из-под его юрисдикции и передал все промышленные предприятия и организации МВД СССР в отраслевые министерства. А ГУЛАГ, кстати, – в ведение Министерства юстиции СССР. И здесь не было противоречий – Берия умел чётко видеть задачи момента и оптимальные пути их решения. Для конца 30-х годов (а затем и военного времени) хозяйственная деятельность НКВД была оправданной, но к началу 50-х годов становилась несвойственной для структуры, призванной теперь обеспечивать исключительно государственную безопасность и контроль за деятельностью органов власти на местах.

По инициативе Л.П. Берии новые возможности получало с 1939 года Управление по строительству на Дальнем Востоке – Дальстрой. Берия понимал его возрастающее значение для добычи золота в стране, а также олова и ряда других ценных металлов.

Отдельно надо отметить, как Берия реализовал свою мысль о том, что необходим массовый пересмотр многих дел с последующим массовым освобождением тех, кто был осужден или арестован без вины. Постановлением Политбюро от 23 сентября предусматривалось создание в НКВД СССР особого Бюро по приёму и рассмотрению жалоб. Такого подразделения до Берии в НКВД не было. Это Бюро функционировало весь 1939 год.

Л.П. Берия стал также подлинным реформатором Пограничных войск, начиная с организации службы и системы связи на границе и заканчивая боевой и политической подготовкой и оснащением пограничников современным оружием, включая автоматы и тяжёлое стрелковое вооружение. Погранвойска Берии в боевом и организационном отношении были подготовлены так хорошо, что в начале войны сыграли фактически стратегическую роль в сдерживании первого натиска вермахта и ведении приграничного сражения. Сознавая значение морального фактора, Л.П. Берия, между прочим, стал инициатором выпуска журнала погранвойск «Пограничник».

При Берии в практику государственного управления стала всё шире внедряться защищённая высокочастотная связь («ВЧ»).

Объективно рассмотренная активность Берии всё более убеждала как Сталина, так и остальных членов Политбюро в том, что Ежова необходимо поскорее заменить Берией. Одновременно в работе НКВД обнаруживалось всё большее число даже не недостатков, а пороков и преступлений, совершаемых в том числе скрытыми врагами в системе НКВД.

Берии не было нужды создавать «липовые», дутые дела – ситуация была неприглядной и так. Болячки в НКВД накапливались ещё во время существования ОГПУ, особенно если учесть, что органы ВЧК – ОГПУ – НКВД всегда были соблазнительным местом для проникновения туда противников строя по всему политическому спектру – от прямых антисоветчиков-белогвардейцев и иностранной агентуры до троцкистов и правых.

При этом разница в подходах к репрессивным мерам у Ежова и у Берии хорошо видна из анализа их совместного спецсообщения Сталину от 15 октября 1938 года об арестах жён изменников Родины.

Со ссылкой на оперативный приказ НКВД СССР № 00486 от 15.08.1937 г. сообщалось, что приказ предусматривал «арест жен изменников родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осуждённых военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории, начиная с 1 августа 1936 года» с тем, чтобы в дальнейшем вместе с арестом мужей производились аресты и жён, с последующим заключением их в лагеря или высылкой на срок от 5 до 8 лет.

Это был подход Ежова – всех под одну гребёнку.

Однако далее в спецсообщении было сказано так:

«В дальнейшем считаем целесообразным репрессировать не всех жен осужденных… а только тех из них:

а) которые были в курсе или содействовали контрреволюционной работе своих мужей;

б) в отношении которых органы НКВД располагают данными об их антисоветских настроениях…» и т. д.

И это был, конечно же, новый подход Берии – дифференцированный, а не огульный. Он требовал иной, более высокой культуры следствия, но был, конечно, гуманным.

Думаю, читателю будет небезынтересно узнать об одной цифре, приведённой в этом совершенно секретном сообщении НКВД СССР № 109173. Из него со всей очевидностью следует, что за два года активных репрессий, с 1 августа 1936 по октябрь 1938 года, в СССР было осуждено Военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории (то есть не только к расстрелу, но и к лишению свободы) всего 18 тысяч человек, а не те мифические 350 тысяч якобы только расстрелянных партийных и советских работников, которые как появились в хрущёвские времена, так, по сей день, и гуляют в мозгах «записных» «демократов».