Джошуа Слокам - Один под парусами вокруг света (с иллюстрациями) Страница 15

Воды бухты Мальдонадо кишат разнообразнейшей рыбой и морскими котиками, располагающимися на лежбищах у близлежащих островов. Морское течение, идущее вдоль здешних берегов, подвергается воздействию господствующих ветров, а перед возникновением юго-западных штормов приливная волна усиливается. При северо-восточном ветре приливная волна ослабляется. Как раз теперь вода убыла из-за северо-восточного ветра, и скалы, облепленные устрицами, стояли обнаженными невдалеке от берега. Повсюду виднелись различные ракообразные, небольшие по размеру, но отличные на вкус. Я собрал довольно много устриц и моллюсков, а какой-то местный житель, расположившись на отдельно стоящей скале, насаживал моллюсков в качестве приманки и ловил великолепных морских окуней. Не могу не упомянуть о племяннике этого рыболова — семилетнем мальчугане, которого я признал самым отчаянным ругателем среди всех мальчишек, встреченных мною на протяжении моего путешествия. Он поносил дядюшку всеми существующими на белом свете ругательствами только за то, что дядюшка не помог ему переправиться через узенький пролив. Пока племянник использовал все грамматические формы для ругательств, существующих на испанском языке, дядя продолжал удить рыбу, обмениваясь при каждой удаче аналогичными любезностями с племянником. Использовав весь свой богатый запас ругательств, мальчишка побежал в поле, откуда вернулся с большой охапкой цветов, которую вручил мне с улыбкой настоящего ангелочка. Посмотрев на цветы, я вспомнил, что несколько лет назад видел такие же на берегах реки, находившейся значительно южнее. Я спросил юного пирата, почему он мне их подарил.

— Не знаю… — ответил он. — Мне просто так захотелось.

Каковы бы ни были причины, побудившие вольного сына пампасов проявить столь дружественный знак внимания, они, видимо, были достаточно сильными.

Вскоре после этого «Спрей» отплыл в Монтевидео, куда прибыл на следующий день и где был встречен таким количеством приветственных пароходных гудков, что я был крайне смущен и предпочел бы прибыть незамеченным. Проделанная мною часть путешествия, возможно, показалась уругвайцам подвигом, достойным соответствующего признания. Предстоящие трудности были так велики, что всякие похвалы казались мне несвоевременными. Едва «Спрей» успел отдать якорь в Монтевидео, как я получил известие от представителей «Ройял Мейл Стимшип Компани» господ Хемфри, что они поставят в док и отремонтируют «Спрей» совершенно бесплатно. Кроме того, они прислали мне двадцать фунтов стерлингов и были готовы оказать еще ряд услуг.

В Монтевидео конопатчики самым тщательным образом обеспечили полную водонепроницаемость «Спрея», а плотники исправили киль и отремонтировали плоскодонку, раскрасив столь великолепно, что ее трудно было отличить от бабочки.

Рождественские праздники 1895 года застали «Спрей» полностью оснащенным и даже снабженным новой печкой, сделанной из металлической бочки. В нижней части бочки были проделаны отверстия, обеспечивающие отличную тягу. Вытяжная труба возвышалась над крышей полубака; это была не печь, а вечно голодное существо, готовое пожирать даже свежесрубленное дерево. В холодные и сырые дни плавания вдоль берегов Огненной Земли она сослужила мне большую службу. Печная дверца была укреплена на медных петлях, которые один подмастерье с похвальной гордостью надраил до такого блеска, что они горели словно медный нактоуз на пароходах компании «P&O»*.

* Р&О — «Пенинсулар энд Ориент лайн» — заглавные буквы названия пароходной пассажирской компании.

Теперь «Спрей» был готов к выходу в море, но перед отправлением в плавание, вместо того чтобы тут же двинуться в путь, мы 29 декабря совершили прогулку по реке. Мой давнишний друг капитан Хоуард, прославившийся от залива Кейп-Код до Ла-Платы, отправился со мной в Буэнос-Айрес, куда «Спрей» прибыл на следующее утро. Сильный ветер и попутное течение позволили «Спрею» побить свои собственные рекорды. Я был очень рад, что моряк с таким опытом, как капитан Хоуард, смог убедиться в замечательной способности «Спрея» идти по заданному курсу без помощи стоящего у штурвала живого существа. Капитан Хоуард сидел у нактоуза и следил за компасом, в то время как «Спрей» держал курс так уверенно, будто картушка прикреплена намертво. Она не отклонялась даже на четверть румба, и мой старый приятель, который много лет плавал на собственном лоцманском шлюпе, удивился искусству, с которым «Спрей» использовал ветер, наполнявший его паруса.

— Пусть меня выбросит на мель Чико-Банко, если я когда-либо видел нечто подобное! — воскликнул он.

Вероятнее всего, он никогда не предоставлял своему судну возможность проявить соответствующие способности.

В этом районе я обнаружил умение «Спрея» отлично идти в мелководье при сильном течений, не говоря уже о других неблагоприятных влияниях. Капитан Хоуард, конечно, учитывал все эти обстоятельства.

Находясь столько лет вдали от родных мест, капитан Хоуард не позабыл искусства приготовления тушеной рыбы и доказал свое умение, приготовив из захваченных с собой морских ершей кушанье, достойное королевского стола. Когда это вкуснейшее блюдо было готово, мы поставили котелок между двумя ящиками и, угощая друг друга, развлекались беседой, покуда «Спрей» шел своим курсом. Хоуард рассказал мне небылицы о людоедах Огненной Земли, а я о рулевом с «Пинты», который вел мое судно во время шторма на Азорских островах, и высказал уверенность в том, что и в сегодняшнюю непогоду таинственный рулевой стоит у штурвального колеса. Я не собираюсь обвинять Хоуарда в суеверии — никто из нас не суеверен, но когда я заговорил о совместном возвращении в Монтевидео, он только покачал головой и отправился обратно на пароходе.

В Буэнос-Айресе я не был много лет. Тот район, где я когда-то причаливал, теперь превращен в отличные доки; огромные средства затрачены на переустройство гавани. Лондонские банкиры могут дать вам об этом подробную справку.

Капитан порта предоставил «Спрею» отличное место для причала, поздравил меня с благополучным прибытием и сказал, что в случае необходимости я могу обращаться к нему. с любыми просьбами. Во всех этих проявлениях дружбы ощущалась подлинная искренность. В Буэнос-Айресе к моему судну отнеслись с полным вниманием, и никто с меня не взыскивал портовых и корабельных сборов, а местный яхт-клуб приветствовал «Спрей» самым дружеским образом.

В городе я не обнаружил столь сильных изменений, как в порту, и скоро почувствовал себя как дома. В Монтевидео я взял письмо от сэра Эдуарда Хэйрбай к владельцу газеты «Стандард» мистеру Малхоллу, и в ответ мне было сказано, что я могу рассчитывать на самый теплый прием и сердечность. Мистер Малхолл подъехал к докам в коляске, запряженной гарцующими лошадьми, и как только «Спрей» встал у причала, он предложил мне ехать к нему домой, где для меня приготовили комнату. Это был первый день 1896 года. Подробности путешествия «Спрея» публиковались на страницах газеты «Стандард».