Я - аферист. Признания банкира - "Крез" Страница 15

— Конечно, ведь Франция — не Уолл-стрит, банки и страховщики вели себя разумно, и скелетов в шкафах у нас нет.

В этот момент слово взял Жан-Пьер Мюстье. Произнесенные им слова навечно врезались в мою память, настолько провидческими они оказались.

— Послушайте, — произнес он тихо и так спокойно, что даже стало страшно, — не надо морочить друг другу голову. Нет никакой французской исключительности, как нет бюджетного профицита. Мы вот-вот врежемся в стену и отчаянно жмем на клаксон…

Одна из дам, недавно побывавшая под ножом пластического хирурга, вспомнила, вероятно, подвиги Мюстье в Societe Generate и перебила его:

— Извините, месье. Вы, безусловно, очень компетентный человек, но далеко не все так думают. Наши финансовые круги гораздо осторожнее американских….

Он взорвался:

— Да что вы об этом знаете, мадам? Вы работаете в Дилинговом зале? Вы аудитор? Нет? Так вот, имейте в виду, правда заключается в том, что затронута половина французских банков! Если не больше. Dexia!

На грани банкротства. Natixis! Шарль Мило все проглядел! Как и Дюпон[33]! Если бы не государство, они бы уже рухнули! BNP Paribas! Посмотрим, как они выкарабкаются из своих китайских авантюр…

— Ну, а вы? Societe Generate! — приняла вызов дерзкая спорщица.

— А мы, мадам, — совсем другое дело! Наши инвестиции были абсолютно оправданными. "Росбанк" — это вам о чем-нибудь говорит? Нет, конечно. Однако если взять аналитиков, то все они поняли нашу стратегию…

— Ну уж теперь, после аферы Кервьеля, всем известно, как у вас обстоят дела с контролем!

По непонятным мне причинам эта дама твердо намеревалась добить несчастного. Может, она была мелким акционером его учреждения?

— Вообще-то страховые компании меньше пострадали от нынешней неустойчивой ситуации, правда же? — тонким голоском пробормотал президент AMF, некий Прада, которого долгие годы водили за нос все кому не лень, так что, похоже, сейчас он пытался воспользоваться случаем и подсобрать информацию.

Мюстье было уже не остановить:

— Вы шутите, полагаю? Кастри[34] собственной персоной ездил в Россию, но управился там гораздо хуже нас, что бы ни думала мадам. Некоторые полагают, что за свою новую русскую страховую компанию "Ресо" они явно переплатили… В любом случае уже несколько месяцев подряд АХА рассказывает на рынках невесть что. Вот они-то как раз очень сильно затронуты ипотечными делами…

Бросив взгляд на журналиста, хозяин вечера встал на защиту страховщика:

— Никак не могу согласиться с вами. Анри — выдающийся руководитель, и было бы безумием утверждать…

— Утверждать — что? Что АХА вложилась под залог собственных средств? Что в случае краха — впрочем, эта гипотеза действительно выглядит абсурдной — компания будет в опасности?..

Тогда я впервые услышал, как это запретное слово прозвучало на званом ужине. Мне вдруг тоже захотелось внести свою маленькую лепту. Впрочем, я не испытывал излишней нежности к главе АХ А, который ни разу не снизошел до разговора со мной.

— Но ведь, насколько мне известно, дело не только в этом. Похоже, сам Кастри не был в курсе рисков, взятых на себя его американским филиалом. Правда, после этого он мог проявить побольше твердости и разрубить узел одним махом…

— А другие компании? — с трудом выдавил из себя итальянский адвокат, у которого, скорее всего, имелись акции Generali[35].

— Что я могу вам сказать? Aviva потеряла за один день двадцать процентов из-за дурных слухов, циркулировавших на ее счет. Zurich Financial Service за три года лишилась семидесяти процентов своей стоимости и никак не может выплыть, несмотря на шоковую терапию, которой подверг компанию ее американский президент. Что же касается Allianz, ее положение немногим лучше. Они тоже испили чашу в Штатах, причем не только в связи со злоупотреблением ипотечным кредитованием. Единственная хорошая новость: им удалось спихнуть огромные долги банка Dresdner, продав его банку Commerz. Чьи акции я вам, впрочем, советую немедленно продавать, если они у вас есть…

— Все настолько плохо? — спросило создание, сопровождавшее адвоката.

— Знаете что? Если вы играете на бирже и пока потеряли не более двадцати пяти процентов вашей ставки, вам остается одно: продавайте! Причем немедленно! Потому что, поверьте, американские горки на финансовых рынках еще не закончились! Стоит каким-нибудь ценным бумагам подняться, и сразу же банк — или хедж-фонд, какая разница, — начинает их продавать, чтобы поправить свое положение. Вот почему эти забавы продлятся еще некоторое время…

Итальянский адвокат помолчал, отхлебнув Montrachet. Он был в ужасном состоянии, по налившемуся кровью лицу градом катил пот.

Эта маленькая реприза в конце концов стала меня забавлять. Я решил воспользоваться передышкой для новой атаки. Раз атмосфера сгущается, почему бы и мне не подлить немножко масла в огонь? Изабель бросила на меня испепеляющий взгляд, едва я открыл рот:

— Знаете, даже в Нью-Йорке акулы Blackstone[36] вот-вот будут вынуждены ликвидировать свои позиции. Однако поскольку они не до такой степени загнаны в угол, как остальные, то растянут процесс на несколько месяцев, и это подтолкнет рынки к падению… И в результате окончательно подорвет дух инвесторов.

Очаровательная девица при побагровевшем итальянце казалась искренне обеспокоенной. Она обратилась ко мне с надеждой в голосе:

— Но вы же только что говорили, что Франция не Уолл-стрит, разве не так?

— Я просто пытался проявить учтивость, дорог; мадам. Реалии рынка не всегда совместимы с хорошим пищеварением!

— Что же тогда делать?

— Ничего, мадам. Мы находимся на борту "Титаника", и айсберг уже на горизонте. Поэтому предлагаю вам спокойно насладиться ужином и проследить за своей экипировкой, когда будете садиться в спасательную шлюпку…

15. СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

По сути дела, уже весной 2008 года все понимали, что произойдет. Но борьбе с опасностью предпочитали страусиную политику. Долгое время любимой фразой моего президента было: "Надо затаиться и переждать". В то время никто в мире не слышал о Fannie Мае и Freddie Mac[37]. Благословенная эпоха, когда они пытались успокоить рынки своими усыпляющими коммюнике. И им это удавалось! В декабре 2007 года, когда еще можно было развернуть ход истории на сто восемьдесят градусов, эти две структуры — по сути своей агентства, упрощающие доступ к кредитам на покупку жилья, когда-то созданные государством и впоследствии приватизированные, — имели максимальный кредитный рейтинг, который присваивают Standard & Poor's, Moody's и Fitch. Самый высокий из возможных — AAA. С таким рейтингом деньги можно получать без проблем, за право предоставить вам средства даже дерутся! Но тучи уже начали сгущаться. 29 ноября 2007 года Freddie потерял за один день 29 % своей стоимости, a Fannie — 25 %. Однако ни SEC[38], которой на Уолл-стрит поручено контролировать достоверность отчетов предприятий, ни ФРС, Федеральная резервная система, — американский Центробанк, отвечающий за валюту, — ни секретарь казначейства не среагировали. Разве рынок не умеет самостоятельно исправлять свои ошибки? Саморегулирование, как говаривал бывший руководитель ФРС Алан Гринспен, — это магическая формула капитализма. Понемногу рост процентных ставок увеличивал долги американских семей, превращая их в просроченную задолженность. О чем банки с извращенным удовольствием оповестили широкую публику, которая продолжала им доверять. И в этот же момент загнанные в угол семьи были поставлены перед фактом ареста их жилья. Отнятые дома выставили на продажу, но их оказалось слишком много, и цены рухнули, увлекая за собой специализированные организации, а потом и крупные финансовые структуры, которые носили известные имена и играли с огнем.