Виктор Афанасьев - «Родного неба милый свет...» Страница 15

— Познай во мне Олимпию, ардейскую царицу, принесшую жизнь в жертву Риму! — произнесла она слабым голосом и стала медленно падать.

Камилл, который был почти вдвое меньше нее, бросился ее поддерживать и вскричал:

— О боги! Олимпия, что сделала ты?!

— За Рим! — простонала царица и рухнула на пол. По белой ее рубахе расплылся клюквенный сок.

Пьеса имела такой большой успех у зрителей, что Вася немедленно принялся за сочинение второй. Новая драма называлась «Госпожа де ла Тур» — сюжет ее был взят из романа Бернардена де Сен-Пьера «Поль и Виргиния»,[28] о котором в доме Юшковых тогда много говорили. Это была одна из любимейших книг поклонников сентименталистского направления в литературе. Сен-Пьер, один из главных последователей Руссо, был сторонником «естественной» жизни людей среди природы и противником предрассудков цивилизованного общества.

На этот раз сцена должна была представить экзотический остров Иль-де-Франс, где одна молодая француженка, у которой умер муж, вынуждена была сама взяться за работу, так как ей нельзя было вернуться во Францию к богатым родственникам, осуждавшим ее замужество. Это-то и была госпожа де ла Тур. Она встретила на острове другую несчастную женщину, госпожу Маргариту, которая была примерно в таком же положении, как она. Они поселились рядом на берегу океана, где поставили две хижины. У них были черные слуги: у госпожи де ла Тур женщина, у Маргариты — мужчина. У госпожи де ла Тур была дочь Виргиния, а у Маргариты — сын Поль. Дети росли среди пышной и дикой природы тропиков, не зная никакой цивилизации. Незаметно они полюбили друг друга.

«Они считали, что весь свет оканчивается их островом, и думали, что ничего нет приятного там, где их нет», — пишет автор романа. Поль сажал деревья — бананы, груши, алоэ, кокосы. Виргиния пасла коз, делала сыр и стирала белье в источнике.

Эта история заканчивалась трагически: Виргиния, которую тайно от Поля увезли в Париж, наконец возвратилась, но корабль не смог пристать к берегу из-за поднявшегося шторма и разбился об утесы. Виргиния погибла на глазах у Поля. Через два месяца умер и одичавший от горя Поль, который бесцельно бродил по острову. Еще через месяц скончалась одинокая госпожа де ла Тур.

В первой сцене Васиной пьесы обитатели хижин завтракали, и в это время к ним пришел из городка Порт-Луи губернатор острова господин де ла Бурдоне. Он удивился чистоте, которая царила в хижинах. Его пригласили к столу. Виргиния подала кофе, молоко в калебасах, сделанных из тыкв, и пшенные пироги на банановых листьях.

— У вас, сударыня, — сказал губернатор госпоже де ла Тур, — есть в Париже богатая и знатная тетка, которая вас ожидает, чтобы отдать вам свое имение.

— Слабость здоровья не позволяет мне предпринять столь далекое путешествие, — уклончиво ответила та.

— В таком случае вы обязаны послать свою дочь. Я имею власть и силой отправить ее в Париж, но будьте благоразумны.

Он положил на стол мешок с пиастрами:

— Вот деньги, данные тетушкой на путь.

Жуковский назвал свою пьесу не «Поль и Виргиния», как Сен-Пьер назвал свой роман, а «Госпожа де ла Тур»: его привлекла не трагическая история Поля и Виргинии, а жизнь матери, отвергнутой «цивилизованным» обществом. Поэтому он поручил роль Поля сыну домашнего доктора Юшковых, а сам решил играть губернатора, доброго и справедливого, но запутавшегося в условностях все той же цивилизации.

Новую пьесу решили поставить в столовой. Зеленые листья пальм, вырезанные из толстой бумаги, качались над ширмами. Сцену уставили цветами, снесенными сюда со всего дома. Госпожа де ла Тур, мадам Маргарита, Поль, Виргиния и черные слуги — Доминго и Мария — собрались скромно позавтракать. И тут Варвара Афанасьевна сделала досадную оплошность: когда надо было подать актерам завтрак, она послала на сцену большой торт и мороженое.

Случилось непредвиденное: все актеры, которые в завтраке не должны были участвовать, высыпали из-за кулис и бросились на угощение. Обитатели хижины тоже не желали упустить своего, — начались толкотня, визг, все ели и не слушали губернатора, который сначала пытался их урезонить, а потом сам принялся за мороженое. Так, на первой сцене, представление и закончилось. Но зрители были в восторге от нечаянно разыгравшейся комедии.

Вася, разочарованный в своей труппе, решил бросить сочинение пьес, хотя еще не был осуществлен самый главный его замысел — драма о царе волшебников Обероне и рыцаре Гюоне.

В этом же году судьба мальчика чуть-чуть не переменилась, и довольно круто. Некто Дмитрий Гаврилович Постников, майор, служивший когда-то вместе с Буниным в Нарвском полку, собирался ехать к месту своей службы в Кексгольм,[29] где этот полк стоял. Он убедил Марью Григорьевну, что для Васи ничего не будет лучше, как начать военную службу своим чином прапорщика в месте, где помнят его отца и где он быстро двинется вперед и приобретет себе блестящее положение. А пока он молод, ему будут давать длительные отпуска и он сможет учиться. Марья Григорьевна сочла совет разумным. Вася, когда ему это объявили, пришел в восторг. Ему сшили мундир по форме полка. В ожидании отъезда двенадцатилетний прапорщик не расставался с треуголкой, сапогами и шпагой, расхаживая по дому во всем параде. Длинные волосы ему пришлось остричь, о чем больше всех сокрушалась Варвара Афанасьевна.

В ноябре 1795 года Жуковский оказался в Петербурге, где Постников возил его по городу, показывая ему великолепные дворцы и особняки, широчайшие улицы, мосты и каналы. Они побывали в Летнем саду, в Петропавловской крепости, у Адмиралтейства, которое было тогда окружено каналом, на верфи, на стрелке Васильевского острова, где тогда еще не стояла Томоновская Биржа и лучшими зданиями на огромной и грязной площади были Кунсткамера и Двенадцать коллегий.

В Кексгольме, маленьком городе, расположенном на плоском острове в устье реки Вокши, Вася, в ожидании разрешения вступить в полк на действительную службу, прожил почти два месяца. Он бывал в крепости, занимавшей скалистый островок: много раз она в прошлом переходила от русских к шведам, а теперь окончательно стала русской. Из крепости деревянный мост вел через протоку в шлот — круглое укрепление с башней, находящееся на каменном островке. Ворота крепости со стороны моста и ворота шлота были обиты старинными шведскими латами. В шлоте содержались крупные государственные преступники. Майор Постников рассказал Васе, что здесь вот уже скоро двадцать пять лет сидит некто Безымянный, имя которого тщательно скрывается властями, но ходят слухи, что это кто-то из рода русских царей. Однажды на улице Кексгольма Постников указал Васе на двух пожилых крестьянок — это были сестры Емельяна Пугачева, недавно выпущенные из шлота на безвыездное житье в городе.