Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ) - Лорна Мартенс Страница 15

себя «одним из актеров на большой сцене», но и позже «ее собственная история остается связующим звеном в общей картине»30. Так, «витрина магазина особенно интересовала нас, детей, ведь там стояло несколько стеклянных банок с палочками полосатых ячменных конфет и красными и белыми мятными леденцами…»31. Или: «Одним из наших величайших школьных удовольствий было наблюдать, как тетушка Ханна крутит свою прялку…»32 Тем не менее портрет Люси-ребенка все-таки появляется: она неоднократно использует свой образ в качестве примера в вопросах морального воспитания (например, когда она стащила несколько монеток, и ей кажется, что они обжигают ей руку) и религиозных чувств. Она описывает себя — пишет о своем поэтическом таланте, любви к стихам и спонтанном их сочинении. Автор-рассказчица подчеркивает свой талант, тем самым индивидуализируя себя и подкрепляя то (что читатель, по-видимому, уже знает), что она успешная поэтесса — этот факт она упоминает в чрезвычайно скромной, обесценивающей манере в конце автобиографии. Но она тут же старается сгладить впечатление о том, что была особенным ребенком, предполагая, что просто делала то, что делали другие, и что другие, должно быть, чувствовали то же самое, что и она. Например: «Я стала посещать школу, когда мне было около двух лет, как и другие дети вокруг нас»33. В духе Вордсворта: «Эти воспоминания [о небесной жизни до рождения] <…> так отчетливо принадлежат мне-Младенцу… Но многие другие повзрослевшие дети, оглядываясь назад, несомненно, увидят шлейф славы». Этот стиль подпитывает идеи, высказанные в предисловии, где Ларком описывает себя далеко не уникальной личностью, а, скорее, частью типа или тенденции: «Самая обычная личная история имеет свою ценность, когда на нее смотрят как на часть Единой Бесконечной Жизни»34; «Вы видите, что во мне нет ничего примечательного»35; «Какой бы особый интерес ни вызвала эта небольшая история, она обусловлена социальными обстоятельствами, в которых я выросла»36. Даже о своем поэтическом даре она пишет, как о чем-то типичном: «Богатый или бедный, каждый ребенок приходит в мир со своей собственной насущной потребностью, которая формирует его индивидуальность… Моей „насущной потребностью“ была поэзия»37. Собственную индивидуальность она объясняет, можно сказать, почти оправдывает, типичностью: это то, что есть у каждого. Такое самоуничижение, безусловно, зависит от пола, поскольку демонстрирует аккультурацию женщин во времена Ларком. Оно также является жанровым, свойственным «домашним» женским автобиографиям того времени.

Практически каждый критик отмечает, что автобиография Ларком сочетает определенный самоанализ с удивительной ориентированностью на других, граничащей с самоуничижением. Я считаю, что «Детство в Новой Англии» не соответствует ожиданиям, сформированным доминирующей традицией «мужской» автобиографии, а, скорее, объединяет в одном тексте особенности, свойственные женским автобиографиям из разных исторических периодов. Расхождения в мнениях критиков отражают прежде всего тот факт, что к концу XX века отношение женщин к самим себе полностью изменилось. О новом образе мышления конца XX века свидетельствует то, как мало внимания исследователи уделили скромности Ларком и ее стремлению к конфиденциальности — ценностям прошлого, которые давно сошли на нет за ненадобностью и, следовательно, перестали быть понятными.

Сдержанность и скромность Ларком соответствуют ее вере. Глубоко религиозная и рефлексирующая, она верит, что все является частью Бесконечного Целого, что Бог проявляется во всем, что Его голос говорит через мир природы и что гимны и поэзия так же объединяют материальное с духовным. Прочтение Джессики Льюис отличается тем, что она не смотрит на текст через современную оптику, а, скорее, внимательно и сочувственно изучает его, чтобы выделить его индивидуальные основы, подчеркнуть, как убеждения автора повлияли на художественные качества автобиографии, а также раскрыть его структуру. Согласно Льюис, в первых семи главах Ларком рассказывает, как ранний опыт взаимодействия с природой, языком, религией и поэзией сформировал ее личность, а в заключительных главах «изображает модель существования, проживания этой личности»38. Словом, именно эта личность поддерживает Ларком в течение десяти лет работы на фабрике, позволяя ей найти «благословение, скрытое в проклятии» тяжкого труда39.

«Детство в Новой Англии» — это книга об интересной судьбе. Читателю быстро открывается приятная личность Ларком-рассказчицы. Рассказчица — женщина шестидесяти пяти лет, которой Ларком была на момент публикации книги: мудрая, скромная, жизнерадостная, принимающая то, чего она добилась сама, и то, что принесла ей судьба. Из-за нужды она посвятила годы своего становления, начиная с одиннадцати лет, труду, который не имел ничего общего с ее талантами и устремлениями. Из того, что другие могли бы рассматривать как невзгоды, она вынесла лучшее: приняла свой путь и в конечном счете гордилась фабрикой Лоуэлла, фабричными девушками и их усилиями по самосовершенствованию, в том числе изданием газеты, выходившей два раза в месяц. Ведь фабрика была не просто тяжелым трудом по тринадцать часов в день. Помимо преподавания и работы в качестве домашней прислуги, в Соединенных Штатах это был один из первых доступных женщинам способов заработать деньги. Работа на фабрике давала девушкам экономическую свободу и, поскольку туда съезжались со всей Новой Англии, новый жизненный опыт. Люси разрабатывает собственную философию и может поделиться мудростью. Эта мудрость, очевидно, дается ей честным тяжелым трудом, так что ее нельзя обвинить в проповеди банальностей. Она пишет, чтобы передать опыт юным девушкам. Смысл жизни для нее — это «любовь, служение, самопожертвование ради блага других»40. Ее взгляд на то, что значит быть женщиной, таков: «Сотворяя [девушку,] Бог не совершил ошибки. Он послал ее в мир полной силы и желания помогать; и только Он знает, насколько его мир нуждается в помощи… Ничто не может лишить ее естественного инстинкта помогать, ее неотъемлемого права утешительницы». Или еще: «Их реальная сила, божественное женское начало, заключается в том, чтобы получать и давать вдохновение». Кроме того, Ларком призывает к женской солидарности, отмечая женскую склонность мелочно оценивать других женщин как недостойную. Скорее, «первая обязанность каждой женщины — признать взаимные узы женщин всего мира». О собственной жизни она пишет: «Я была рано избавлена от великой ошибки, потому что начинать жизнь с надеждой или желанием, что она будет простой — это величайшее из заблуждений». Таким образом, ее философия призывает девушек максимально использовать то, что кажется неизбежной судьбой большинства женщин. Ибо какая женщина того времени не поступалась своими ранними устремлениями по той или иной необходимости?

Режим «мы» не стал ключом к будущему жанра англоязычной женской автобиографии детства. Тем не менее после Ларком некоторые авторы детских автобиографий использовали эту модель в своих произведениях. Например, в написанных для детей мемуарах уроженки Бостона Лоры Ричардс