Николай Долгополов - Абель — Фишер Страница 16

Бандиты скрылись, каким-то чудом исчезнув с Лубянской площади. Говорят, вскочили на ходу в проходивший мимо трамвай. И тогда всех, даже переводчиков, отправили на поиски террористов, выдав боевое оружие. Среди поднятых по тревоге был и Вилли Фишер. Его группа на след террористов не вышла.

Как рассказывал мне уже в 2001 году Борис Игнатьевич Гудзь, участвовавший на протяжении нескольких лет в операции «Трест» и доживший до 103 лет, на поимку были брошены все имевшие хоть какое-то отношение к ЧК. Найти диверсантов было делом чести. Их нашли довольно далеко от Москвы. Одного взяли, другой, поняв бесполезность сопротивления, застрелился…

Зато в следующий раз Фишеру повезло. В 1928-м врагами Страны Советов были запушены слухи: вот-вот начнется война, и все разменные серебряные монеты разом исчезли. Назначенному начальником группы Фишеру были отряжены в помощь младший командир и два курсанта. По наводке агента приехали в городок недалеко от Москвы. Промаялись целый день в доме подозреваемого, перерыли все, что только было можно. Бесполезно. Раздосадованные, пошли покурить на двор. Устроились на штабелях дров, и тут вдруг поленница рассыпалась и при падении растеклась целой серебряной россыпью. Собрали Фишер со товарищи урожай серебра в пять пудов.

Фишер, почти всю жизнь трудившийся нелегалом, не был эдаким «белым воротничком» разведки. Участвовал и в обысках, и в арестах. Постигал все необходимые в его профессии азы на практике. Однако эти мелкие оперативные эпизоды главными для начинающего разведчика не были. Характеристика, данная вскоре после начала работы в органах, разительно отличалась от той, первой. Его называли «хорошим тех. работником, очень добросовестным и аккуратным. Используется не только как переводчик, но и как пом. референта». И в завершение исключительно ободряющее: «Работник перспективный. Партийно активен… Много работает над своим образованием».

С этим и перевели в Первое отделение ИНО. Так тогда именовалась нелегальная разведка. Он тщательно изучал — или припоминал — жизнь на той стороне. Читал знакомые еще по Англии газеты. Составлял по открытой печати служебные политические и экономические отчеты, отправлявшиеся начальством неизвестно куда и кому. Совершенствовался в радиоделе, хотя уже тогда его считали здесь асом.

Рядом работал народ с биографиями схожими. Среди них — бывшие политэмигранты, поднаторевшие на подпольной работе еще до революции. Встречалось немало прибалтов, говоривших на всех языках мира. На удивление много было матросов — они считались кадрами проверенными и наиболее надежными. Начальником Восьмого отделения был Яков Серебрянский, больше известный в органах, как «дядя Яша». С ним Фишер работал чуть не с самого начала, с ним и вернулся в разведку — после отлучения обоих — уже в 1941-м.

Готовили ли его специально к закордонной, как тогда называлось, работе? В принципе — да. Ради этого и брали. Первая загранкомандировка подоспела даже быстрее, чем можно было ожидать.

В конце 1930-го, по другим данным — в апреле 1931-го Фишер Вильям Генрихович, родившийся и выросший в Англии, обратился в посольство этой страны с просьбой о выдаче ему и членам семьи британских паспортов. Мол, разочаровался в СССР, хочет с женой и маленькой дочерью, 1929 года рождения, попытать счастья на родине.

Англичане не отказали своему разочарованному в Советах парню. Но непонятно: какой все же паспорт ему вручили? Тот, № 207393, с которым он въехал с семейством в СССР, предусмотрительно не отказавшись от гражданства, или новенький?

Вилли, Эля и крошечная Эвелина поселились в Норвегии.

Сначала в пригороде Осло, затем поближе к центру. Но тоже далековато. Не шиковали, домой ездили на трамвае. Англичанин Вилли Фишер занимался фотоделом, возился с радиоприемниками, что было гораздо ближе к его настоящей профессии — радиста нелегальной резидентуры. По легенде — в Норвегии, потом в Англии, числился он радиоинженером. Легенда ни разу не подвела, сомнений не вызвала. А под руководством радиста нелегальной резидентуры Франка в странах Скандинавии заработала целая сеть радиопередатчиков.

Командировка, где Фишер трудился под своей фамилией, завершилась лишь в 1935-м. Шла оживленная переписка с оставшимися в Москве родителями и напряженная работа.

Сразу после возвращения в СССР англичанину предстояло срочно выехать в Англию. Но Эвелина, болезная, подхватила скарлатину и пролежала в Боткинской. Здесь и нахваталась русицизмов, от которых с трудом потом избавлялась уже в Лондоне. Жили в большом доме. Фишер работал все тем же радистом, под теми же прикрытиями. Все шло неплохо. Тут, вероятно, и была установлена связь с теми, кого впоследствии назвали «кембриджской пятеркой». Отношения с резидентом Орловым складывались нормальные. Швед ценил Фишера как классного радиста.

И вдруг в 1937-м — отзыв из Лондона. Снова Москва, и до войны Фишер уже больше никуда не выезжал. В отличие от Орлова-Шведа, переметнувшегося в США. Ну а 31 декабря 1938 года безвестный кадровик сообщил Вильяму Генриховичу об увольнении из органов госбезопасности.

Вот бы с ним сходить в разведку

Вот такое интервью вполне мог бы дать легендарный разведчик полковник Рудольф Иванович Абель, он же Вильям Генрихович Фишер — хотя реально на такие откровения он был не склонен. Предполагаю, что эти своеобразные записки разведчика, используемые мною для вымышленной, но искренней беседы, помогали тем, кто готовился в нелегалы. Попробуем представить наш разговор с героем таким вот образом.

— Рудольф Иванович…

— Я не люблю, когда меня называют этим так ко мне и прилипшим именем моего друга подполковника Абеля.

— Извините, Вильям Генрихович, хотел вас спросить: в чем вам видится основная задача разведки?

— Мы выясняем чужие секретные планы, направленные против нас, с тем, чтобы принять необходимые контрмеры.

Если коротко, то у нашей разведывательной политики — оборонительный характер. У Центрального разведывательного управления США противоположные способы работы. ЦРУ ведет активную политику, создает предпосылки, ситуации, при которых возможны активные военные действия вооруженных сил США. ЦРУ организует контрреволюционные восстания, перевороты, интервенцию. Достаточно напомнить вам о перевороте в Гватемале, о событиях в Доминиканской Республике, о провалившейся попытке вторжения контрреволюционных сил на Кубу и о многих других. Со всей ответственностью подтверждаю: наша разведка подобными делами не занимается.

— Вы в разведке с 1927-го. А кто тогда трудился рядом?