Николай Долгополов - Абель — Фишер Страница 17

Если коротко, то у нашей разведывательной политики — оборонительный характер. У Центрального разведывательного управления США противоположные способы работы. ЦРУ ведет активную политику, создает предпосылки, ситуации, при которых возможны активные военные действия вооруженных сил США. ЦРУ организует контрреволюционные восстания, перевороты, интервенцию. Достаточно напомнить вам о перевороте в Гватемале, о событиях в Доминиканской Республике, о провалившейся попытке вторжения контрреволюционных сил на Кубу и о многих других. Со всей ответственностью подтверждаю: наша разведка подобными делами не занимается.

— Вы в разведке с 1927-го. А кто тогда трудился рядом?

— Первые работники подбирались из людей, знающих иностранные языки и условия жизни на Западе. Они были проверены на активной борьбе с контрреволюцией и своим энтузиазмом и смекалкой восполняли отсутствие опыта. Учились на практике, создавая собственную школу разведывательной работы и вырабатывая ее методику. Теперь мы имеем возможность теоретически подготовить наших молодых работников и во многом оградить их от ошибок и промахов, на которых мы учились в начале нашей деятельности. Само собой разумеется, теория не заменяет практику, и в подготовке новых кадров практической работе уделяется большое внимание.

— Кто же попадает в разведку?

— Подбор очень строгий, многосторонний. Нам нужны люди со способностями к языкам, смекалистые, инициативные. Они должны быть решительными и сообразительными, развитыми и преданными… Процесс подготовки многосторонний и длительный. Учеба продолжительна — непросто освоить не только языки, но и технику, которой мы пользуемся. Ведь разведчик не работает в пустоте. Он должен иметь связь: надо передавать добытые им сведения в Центр. Связь обеспечивает его нужными указаниями, советами Центра. Нет разведчика, который был бы одиноким, изолированным. Разведка — это коллективная работа!

— Вильям Генрихович, а как вы относитесь к произведениям на «шпионскую» тему, к фильмам с погонями и перестрелками?

— Очень часто у неосведомленных людей создаются неправильные представления о нашей работе. Писатели, которые создают популярную литературу о разведке, сами не имеют понятия о том, как мы работаем. В их произведениях герои проделывают такие фокусы, от которых у настоящего разведчика волосы становятся дыбом. Правда, не у меня — потому что их осталось совсем немного. Часто получается так, что герой утром просыпается в будуаре жены военного министра рядом с открытым сейфом, в котором хранятся военные планы наших противников. Разведчик их хватает, но пришедший министр пытается ему помешать. Начинается стрельба, погоня в скоростных авто, а также на реактивных самолетах, подводных лодках. Все это читается с захватывающим интересом и смотрится в кино с замиранием сердца. Но — это не разведка. Романтика нашей профессии совсем не в таких инцидентах. Она в том, что разведчик делает полезную работу, интересуется ею, и растет, расширяя познания и способности. Эта профессия дает работнику возможность узнать жизнь, историю, экономику зарубежных стран так, как он не смог бы узнать из учебников. Он знакомится с разными народами, их бытом. Все это требует наблюдательности, умения объективно разбираться в окружающем, трезвости в суждениях и инициативности в действиях.

Да, работа эта связана с риском. Разведчика могут поймать, осудить на длительный срок и даже приговорить к смертной казни. Соблюдением мер предосторожности нелегал сводит риск до минимума. Постоянно имеет в виду возможность провала, ареста, но не дает мысли об опасности довлеть над ним и мешать работать. Как солдат на фронте, он привыкает к опасности, умелым поведением, постоянной внимательностью доводит ее до минимума и спокойно занимается своим делом.

— А в чем все-таки особенность деятельности разведчика-нелегала?

— Если разведчик находится в стране как законно прибывший туда иностранец или легализовался как местный житель, он по сути дела находится вне поля зрения контрразведки. Ведь он не фигурирует там как наш подданный. Благодаря знаниям языков, чужих обычаев и порядков может раствориться среди миллионов других там проживающих. Перед разведчиком стоит именно эта задача: проникнуть в страну, осесть там и быть таким, как всякий другой человек. Он строит разведывательную работу так, чтобы она не привлекала внимания, и своим поведением не выделяется из общей массы. Конечно, это не так просто, как может с первого взгляда показаться.

Есть и другая сторона, которая не всегда легко переносится разведчиком. Он находится во вражеской среде. Иногда долгое время живет в стране один, без семьи, изредка получая письма от близких. Требуется особая выдержка, дисциплинированность, чтобы сохранить спокойствие, равновесие и продолжать работу. Здесь обязательно добавлю: у разведчика бывает время, когда он должен ждать. Необходимо проявлять терпение, потому что надо дать событиям развиваться своим чередом, оказывать на них влияние никак нельзя. Такие паузы становятся тяжелым испытанием для нервов.

— И как же с этим справиться?

— В подобных случаях для разведчика полезно уметь развлечься, как бы отключиться от дел. По понятным причинам он не может позволить себе расслабиться при помощи бутылки водки или в обществе легкомысленных дам. Тут разведчик должен быть крайне выдержанным. В вынужденных паузах находит отдых в том, что занимается каким-нибудь хобби. Умение использовать время в подобных развлечениях необходимо нелегалу и в тех случаях, когда он попадает в руки чужой контрразведки. Тогда для него крайне важно суметь сохранить равновесие, не поддаться панике.

— А что изменилось в разведке за годы вашей работы?

— Многое. За 40 с лишним лет мне довелось увидеть, как развивались методы работы, расширялось применение техники. Это помогло обеспечивать нелегала необходимыми данными, бумагами и прочим, позволяющим ему спокойно проживать в стране работы. На заре нашей деятельности мы этим не были избалованными.

— Что же было на заре?

— Очень часто разведчик сам добывал себе документы — мы их тогда называли «сапогами». И, конечно, случались комические моменты. Помню коллегу, раздобывшего себе персидский паспорт. На фарси он знал только «салам алейкум» — причем не был уверен, что это выражение принадлежит персам, а не арабам. Для внешнего эффекта он отрастил бороду и в таком виде спокойно проработал несколько лет в Европе. Правда, потом рассказывал, что от явно восточных типов он удирал, как от чумы. Лучше избегать встречи с людьми, которые могли бы тебя разоблачить. Другому нашему товарищу пришлось в те далекие годы разъезжать по венгерскому паспорту. Венгров не так много, а знающих этот язык — не венгров — очевидно, еще меньше. Его пригласили на уик-энд в загородное поместье довольно знатной английской семьи. Гостя, как и полагалось, встретил батлер — дворецкий, который проводил в предназначенную ему комнату, разложил вещи по комодам и шкафам и предоставил возможность выкупаться и переодеться, прежде чем предстать перед хозяевами дома. Ну, наш герой привел себя в порядок и спустился вниз в гостиную, где его ожидала хозяйка дома. Они поздоровались, и затем дама сообщила, что пригласила специально для него какого-то венгерского барона из посольства. «Чтобы вам было приятно и чтобы вы могли поговорить на родном языке», — обрадовала она.