Азриэль - Высшая мера наказания Страница 17

Чуть раньше. И так до бесконечности. Люди, в определенном смысле, бессмертны. Отзвук шагов на Земле разносится по всей Вселенной. Вызывает бури. Кто не слышал про эффект бабочки? Или про свет звёзд, умерших миллионы лет назад? Человек всё это видит. Слышит. Чувствует. Никто не вправе судить о собственном поступке, потому что любое действие простирается в вечность. Разве можно увидеть в начале пути всю дорогу, до самого конца? Откуда знать, какие свершения произведет брошенный кем-то камень? Посаженное дерево? Родившийся ребёнок? И это не вопрос времени. Ответа здесь нет. И не может быть. Ни здесь, ни где-либо ещё!

Валерия уехала одна. Наверное, она всегда была одинокой. Трое мужчин, не ставших мужьями. И трое сыновей, лишенных материнской любви. Могло ли быть иначе? Нет. С ней не могло! Да. Это всё тот же взмах крыльев бабочки. Страшно. Может, где-то и больно. Но такова человеческая доля! Кому-то пришлось бы нести её бремя? Тогда почему не Лере? Её сыновьям? Вике? Все люди хотят жить в раю. Но даже там желают получить больше, чем предлагают! В итоге становятся узурпаторами. И пожинают участь изгнанников.

Из тюрьмы-интерната мальчик сбежал на следующее утро. На вокзале уговорил охранников почтово-багажного поезда взять его с собой, до Чернышевска. Откуда к их городку шла отдельная ветка. Наплёл какие-то небылицы о забывчивой старшей сестре. И ещё чего-то… Скорее всего, ему не поверили. Но взяли на поезд. Накормили. И вдобавок ко всему научили играть в шахматы. До родных мест мальчик добрался через сутки. Сразу к бабушке. Своей единственной защитнице. Он никогда не жаловался. Но бабушке этого и не требовалось. Она любила своего первого внука. Чувствовала себя ответственной за него. Мальчик ни в чём не нуждался. Хотя внешняя обеспеченность не могла заполнить бездну души. Он был одинок. В окружении непроницаемой тьмы. Всего лишь сгусток света в коконе мрака. И бабушка приняла окончательное решение! Внука отправила к своей сестре, в город Сретенск. Шилка была самой крупной из рек его детства. Мальчик всё воспринял как новое приключение. Отлично отдохнул. Развлекался купанием и рыбной ловлей. Однажды даже поучаствовал в ночной рыбалке. Тихонько сидел в уголке плоскодонки. Лодка бесшумно скользила по тёмной воде. Один дяденька-рыбак грёб вёслами. А другой, с факелом и острогой, стоял на корме. Вдруг показалась тень, поднявшаяся из глубин и заскользившая им вслед. Такого огромного сома мальчик видел впервые. После того как добычу выловили, ему рассказали, что это – хищник. Зарывается в донный ил и выжидает свою жертву. Но он любопытнее детей. И «летит» на свет факела, как мотылёк. Уха из любознательной рыбины удалась на славу! А Юра получил очередной урок. На следующий день дядька с острогой забрал его к себе, в деревню Утан. Там тоже была речушка. Дяденька оказался двоюродным братом Юриной мамы. Вместо кисти правой руки у дяди был протез в чёрной кожаной перчатке. Он научил мальчика ездить на лошади. Жеребца звали Серко. Красивой, светло-серой масти в белых яблоках. А в начале зимы вернулся домой, к бабушке. В школу он всё-таки пошел. Находилась она в пяти километрах от дома, на другой стороне реки. Юра шёл вместе со своим другом, Мишей Ханкевичем. Перейдя мост, дети заметили мотоцикл с коляской, который мчался на них. Миша вскочил на завалинку водокачки. А Юра бросился через дорогу прямо под носом мотоцикла, надеясь добраться до забора напротив. Вдруг его словно схватили за ноги и потащили вниз. Очнулся в больнице со сломанным ребром, помятой грудной клеткой. В палате находились бабушка, мама и соседи, оказавшиеся хозяевами злополучного мотоцикла. Они принесли фрукты и сладости – дорогое удовольствие в сибирской глуши. Водитель дядя Саша извинялся. Просил не жаловаться в суд. И что-то ещё. Юра посмотрел на бабушку и маму. Ему были до лампочки все эти «суды-жалобы». Внимание льстило детскому самолюбию. Обилие заморских лакомств привлекало не меньше. Мальчик уминал фрукты за обе щёки и соглашался со всем, что ему наказывали взрослые. Вкусный подкуп был благосклонно принят. Вскоре он поправился. И обо всём забыл. Как это часто бывает в детстве.

Конец ознакомительного фрагмента.