Морис Палеолог - Тайный брак императора: История запретной любви Страница 17

Покушение Соловьева зловещим светом осветило внутреннее положение России. Но что было делать? Смятение господствовало в среде правительства. Министры проводили время в бесплодных спорах, не будучи в состоянии найти какой-либо практический исход. Они все лишь сходились в нападках на тайную полицию и особенно на генерала Дрентельна, сменившего генерала Мезенцева на посту управляющего Третьим отделением. Александр II лично был противником крайних мер. Но он решился наконец на провозглашение военного положения в областях, особенно сильно захваченных революционным брожением.

В Петербург, в Москву, Варшаву, Киев, Харьков и Одессу были назначены генерал-губернаторы с широкими полномочиями, с правом арестовывать и высылать каждое подозрительное лицо, с правом приостанавливать и закрывать периодические издания, с правом по собственной инициативе принимать меры, необходимые для сохранения общественного порядка. В число этих шести первых генерал-губернаторов Александр II внес имена трех генералов, особенно отличившихся в течение последней войны, — генерала Тотлебена, захватившего Плевну, генерала Гурко, первым перешедшего Балканы, и генерала Лорис-Меликова, захватившего неприступную Карскую крепость.

Приняв эти не терпящие отлагательства решения, государь 12 (24) апреля выехал в Ливадию. Его сопровождала снедаемая тяжким недугом императрица, еле дыша, со смертельно бледным лицом, с горячечно горящими глазами.

Княжна Долгорукая выехала накануне, дабы встретить государя в дорогом для них Бьюк-Сарае, устроившись и отдохнув с дороги.

ГЛАВА IX

Борьба правительства с революционерами. — Победа правительства. Успокоение. — Александр II возвращается в Крым. — Отъезд императрицы Марии Александровны в Канн. — Ежедневные встречи Александра II с княжной Долгорукой в Ливадии. — Возвращение в Санкт-Петербург. — Покушение на взрыв царского поезда на вокзале в Москве. — Александр II становится главной мишенью революционеров. — Взрыв в Зимнем дворце. — Всеобщая растерянность и ожидание спасителя. — Назначение верховной комиссии для охраны общественного порядка. — Поручение председательства в ней Лорис-Меликову

Царь-самодержец, неограниченный властелин империи, не имел, однако, возможности долго задерживаться в Крыму. Он должен был вскоре вернуться в столицу, где завязавшаяся борьба с революционерами требовала его присутствия. Министр внутренних дел Маков, министр юстиции Набоков, военный министр генерал Милютин и начальник Тайной канцелярии генерал Дрентельн с помощью шести генерал-губернаторов вели эту борьбу с неослабеваемой энергией. Революционному террору они противопоставили террор правительства.

Правительственные возможности борьбы были усилены упрощением судопроизводства. По указу 5 (17) августа 1879 года каждый обвиняемый в политическом преступлении мог быть судим без предварительного следствия, осужден без свидетельских показаний и приговорен к смерти без права обжалования. Суровость этих мер оказалась действенной. К концу лета революционеры не давали больше поводов говорить о себе; эпидемия убийств казалась приостановленной. Пользуясь наступившим успокоением, Александр II в конце августа вернулся в Крым, рассчитывая там пробыть до зимы.

Императрица, истощенная до последней степени, отдыхала в Киссингене, откуда она должна была отправиться в Канн, где надеялась несколько восстановить свои силы.

Отъезд императрицы давал возможность Александру II еще более открыто и свободно посещать княжну Долгорукую, с которой он проводил все свободное от своих обязанностей время.

Он приезжал верхом на одном из трех великолепных жеребцов, подаренных ему султаном Абдулом-Гамидом. Она ожидала его, окруженная своими детьми.

Он играл сначала с ними, а затем уединялся с нею. Целые часы проводил он с нею то в саду, то на балконе, с которого открывался безграничный вид на серебристую лазурь Черного моря. В мельчайших подробностях рассказывая он ей все, что случилось за истекший день. Он рассказывал о посетивших его лицах, об обращенных к нему просьбах, о присланных донесениях, об отданных приказах. Их беседа оканчивалась бесконечной песнью любви.

Часто, вернувшись от нее, он вновь писал ей, чтобы высказать свое счастье, свою благодарность, свое обожание, свою ненасытную потребность быть около нее.

Александр II хотел бы навсегда продлить свою счастливую жизнь в Крыму. Но в середине ноября холодные ветры сделали необитаемым южное побережье, и легкие постройки Ливадии надо было сменить на торжественные и душные покои Зимнего дворца.

На обратном пути император остановился в Москве. Он прибыл туда 19 ноября (1 декабря) около 10 часов вечера. Его обеспокоила полученная им в пути телеграмма императрицы. Несчастная Мария Александровна тяжко страдала от припадков удушья. Александр II, прибыв в Кремль, телеграфировал ей:

Благополучно прибыл в Москву, где теперь 14 градусов морозу. Получил твою телеграмму в Туле. Огорчен, что ты все в том же состоянии. Чувствую себя хорошо и неутомленным. Нежно целую.

Александр.

Благополучно прибыл в Москву… Лучше было бы, если бы он туда не приезжал. Полчаса спустя после того, как он вышел с вокзала, раздался страшный взрыв, сбросивший с рельс подъезжавший поезд. В этом поезде находился багаж царя и личный состав его канцелярии: это был так называемый свитский поезд, который обычно шел на полчаса раньше царского; неисправность локомотива свитского поезда задержала его отъезд из Харькова и заставила переменить порядок поездов.

На глубине двух метров под полотном железной дороги были найдены остатки взрывчатого снаряда и обломки электрического прибора. От этого места шел подкоп длиною в 80 метров к сторожке, находящейся около самой линии дороги и снятой инженером, называвшимся Сухоруковым. После взрыва этот человек скрылся.

Александр II, узнав об опасности, которой он только что избег, воскликнул: "Что хотят от меня эти негодяи? Что травят они меня, как дикого зверя?"

Московское покушение было первым проявлением новой тактики революционеров. С этого времени все их помыслы и расчеты, вся их дерзость, вся их ненависть, все напряжение их темной и преступной воли сосредоточились на личности императора.

5 (17) февраля 1880 года в 6.30 вечера жители Санкт-Петербурга были испуганы страшным взрывом. В то же время над Зимним дворцом поднялось густое облако дыма. Столовая царского дворца оказалась взорванной.