Неизвестен Автор - Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой Страница 18

Так долго мы еще не беседовали ни разу: шесть получасовых бобин сменил я в "Грюндиге" - седьмая исписана наполовину, как бывает исписанной наполовину последняя страничка в книге. Ворох "отобранных" листков высится на столе рядом с моей собеседницей...

Когда я предложил одну из главок будущей книги посвятить счастью и соответствующим образом назвать ее "О счастье", она подумала и отказалась:

- Разве я похожа, Георгий Владимирович, на женщину, порхающую от счастья к счастью?

Нет, не похожа - теперь я и это представляю лучше... Но состояния счастья, говорят, минуты. Все остальное - жизнь.

О чем болит душа

В уже хорошо знакомом кабинете все было по-старому, за исключением одного: на кожаном диване лежала груда приветственных адресов, телеграмм, открыток. Несколько дней назад Президент отметил свое шестидесятилетие.

- Вот, разбираю, - сказала хозяйка. - Уже насчитали более трех тысяч писем и телеграмм. Хотите посмотреть подарок Патриарха всея Руси Алексия Второго к юбилею?

- Да.

Мы прошли в библиотеку. Мне показали икону в прекрасном, сусальной позолоты, окладе. Михаил Архангел, современного, но, как и в старину, глубокого, медового - цвета гречишного меда - письма, печально и строго смотрел из окошка в окладе...

Мы постояли, полюбовались иконой. День был пасмурный, но икона собирала, фокусировала в себе весь рассеянный весенний свет, что растворен был в комнате, и мягко горела в глубине библиотеки. Я вспомнил, что скоро - Пасха.

Так получилось, что оказался рядом со столом, на котором лежали две стопы книг высотой, наверное, в полметра каждая. Что сегодня наверху? Что читают сегодня? Изящно изданная "Песнь любви", стихи - вот чего, честно говоря, не ожидал! - а в другой стопке томик Пушкина. Синий, выцветший, из десятитомного издания пятидесятых годов. Взял его в руки, обнаружил закладку, раскрыл. "Борис Годунов".

- Это я читаю, - сказала Раиса Максимовна у меня за спиной и взяла из рук раскрытую книгу.

Ах! чувствую: ничто не может нас

Среди мирских печалей успокоить;

Ничто, ничто... едина разве совесть.

Так, здравая, она восторжествует

Над злобою, над темной клеветою.

Прочитала негромко, как бы для себя, и, закрыв книгу, положила ее рядом с иконой. Михаил Архангел и тисненый профиль Пушкина соседствовали вполне естественно.

Еще через минуту уже шла наша беседа.

- С чего начать? - спросила перед диктофоном сама себя. - Наверное, с этого. 10 марта 1985 года вечером не стало Константина Устиновича Черненко. О его самочувствии и болезни официально ничего не сообщалось. 2 марта были опубликованы итоги выборов в Верховные Советы союзных и автономных республик. Из них явствовало, что в выборах приняли участие 99,98 процента избирателей, а свыше 99 процентов проголосовали за выдвинутых кандидатов в депутаты.

- Какие цифры! И как быстро мы от них отвыкли...

- То, что отвыкли, думаю, к лучшему. Депутатом Верховного Совета РСФСР был избран и К.У.Черненко. Пресса сообщила о вручении ему представителями окружной избирательной комиссии удостоверения об избрании депутатом. Было опубликовано его обращение к избирателям, к советским людям. И ни слова о том, что Константин Устинович находится в больнице и пребывает в тяжелом состоянии.

Больше того, 6 марта в соответствии с издавна установившейся в стране протокольной практикой его супруга Анна Дмитриевна проводила прием по случаю Международного женского дня. Он дается для жен глав иностранных дипломатических представительств, аккредитованных в Москве. Прием, как и водилось тогда, шел с танцами, песнями, концертом.

О кончине К.У.Черненко Михаилу Сергеевичу сообщили сразу. Он срочно собрал членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК. Приняты были решения, связанные с похоронами. На следующий день назначили заседание внеочередного Пленума ЦК КПСС. На этом Пленуме, 11 марта, Михаил Сергеевич и был избран Генеральным секретарем ЦК. О том, как проходили это Политбюро и этот Пленум, написано много. Высказываются разные точки зрения, предположения, суждения... Как рассказывал Михаил Сергеевич мне, ни на Политбюро, ни на Пленуме других кандидатур на пост Генерального секретаря не вносилось. Очевидно, к этому времени у большинства членов ЦК сформировалась определенная общая позиция в оценке сложившейся ситуации и в руководстве, и в стране в целом. Ситуации непростой, неоднозначной, внутренне напряженной. Внешне же все выглядело как обычно. Избрание Михаила Сергеевича было единогласным.

Домой он вернулся поздно. Встречали всей семьей, с цветами. Ксаночка, которой было тогда пять лет, тоже встречала и сказала: "Дедуленька, я поздравляю тебя. Желаю тебе счастья и хорошо кушать кашу". Михаил Сергеевич засмеялся и спросил: "А ты тоже будешь со мной ее есть?" - "Нет, мышцы устали ее жевать". "А ведь надо, - сказал смеясь Михаил Сергеевич, - я тоже не люблю ее, кашу, но, понимаешь ли, ем - надо..."

Мы, взрослые, поздравляли Михаила Сергеевича, были счастливы, горды за него и уверены в нем.

Но, конечно, в тот вечер ни дети, ни я реально не представляли ношу, которую он взял, принял на себя. Не представляли и сотой доли того, что же будет означать в действительности его "новая работа" и что ждет Михаила Сергеевича и всю нашу семью в будущем.

У Вас, Георгий Владимирович, наверное, возникает вопрос: а если бы я тогда знала, что все сложится так непросто и даже драматично, не стала ли бы я отговаривать Михаила Сергеевича?

- Есть такой вопрос.

- И вот что я хочу Вам совершенно искренне на него ответить. При всей тяжести сегодняшних испытаний я не спешу Вам сказать: да. Нет, не спешу и не могу этого сказать. Что будет именно так, как сегодня, мы, конечно, не знали. Но скажите, сегодня Вам не приходит в голову мысль: а что бы означало для страны, народа, если бы тогда, в 85-м году, пришел бы некто, вполне достойный своих предшественников, причем пришел бы опять эдак лет на пятнадцать? А? Чем бы это кончилось? О какой ситуации в стране мы говорили бы сегодня? - если бы вообще говорили. К чему бы это привело страну? Шесть лет назад мы прежде всего думали об этом. Поэтому Михаил Сергеевич и принял такое решение.

Через месяц, в апреле, состоялся Пленум ЦК. На нем Михаил Сергеевич выступил с докладом. Пленум принял постановление о созыве в феврале 1986 года очередного съезда партии. Теперь этот Пленум - апрельский - называют началом поворота. Но впереди были и XXVII съезд партии, и XIX Всесоюзная партийная конференция, и I Съезд народных депутатов СССР...

В 1985 году Михаил Сергеевич совершает свои первые поездки по стране. Май - Ленинград, июнь - Киев, Днепропетровск, июль - Минск, сентябрь - Тюменская и Целиноградская области. Потом это станет обычным в его работе, да и не только в его, но и всего руководства страны. Так рождались новые традиции. А тогда это было необычно, ново. Да и сами встречи с людьми - не формальные, не для галочки. Откровенный, далеко не всегда "лицеприятный", но всегда искренний разговор обо всем, что волнует. Разговор от сердца к сердцу, задушевный и обеспокоенный.