Юлия Андреева - Ближнее море Страница 19

Мурр и математика

Есть такие фокусы математические для детей, когда загадываешь какое-нибудь число, потом выполняешь кучу действий с ним и в результате получаешь его же. Мурр не верил, что так может получиться.

– Загадай число, – попросили его.

Загадал.

– Умножь, раздели, вычти, сложи. Получилось то же самое число?

– Нет.

– Ну как же так? Давай еще раз. Загадал? А теперь умножь, раздели… получилось то же самое число?

– Нет.

– Ну почему же нет? Какое число ты загадал?

– 31 апреля.

Мурр и весна

Весна. Мурр гуляет за руку с ребенком.

– Видишь, доченька, весна. Весной травка начинает расти. Тепло, солнышко выглядывает, деревья появляются…

Мурр и слава

Когда новые знакомые узнают, что Юля Черняховская – жена того самого Мурра из «Анахрона», на нее смотрят с восторгом, граничащим с преклонением перед божеством. Буквально: «Девушка, вы замужем за памятником!».

Наши в городе

Идут по Невскому проспекту в прекрасный солнечный день Мурр и Беньковский, рассуждают о смысле жизни. Навстречу им Лена Хаецкая в отличном настроении. Видит небритых, похмельных мужиков и думает: «Ну надо же, чтобы в столь распрекрасный день и такие страшные и понурые!» Подойдя поближе, внезапно: «Оп, да это же свои!».

Окурок

Человек с мечом вынырнул из метро, чуть не сбив с ног белую от пуха снежных ангелов старушку попрошайку и, пробежав через тихий, точно стыдившийся своего неоригинального вида дворик, оказался перед входом в картинную галерею. Не замечая ворчания смотрительницы, без билета и объяснений ворвался в зал и быстро зашагал мимо глазеющих на него со стен персонажей полотен Игоря Геко.

Поравнявшись с картиной «Белое или черное», где Иисус сидит за старым деревянным столом напротив безобразного дьявола, он остановился, силясь вникнуть в сюжет.

На коленях дьявола расположился жуткого вида уродец. Иисус держал на руках хорошенькую светлую девочку, предлагавшую дьяволу (а может быть, и зрителям) выбор «черное» или «белое». Какими играешь? Или на чьей стороне воюешь?

Человек с мечом стоял какое-то время, тяжело дыша и шевеля губами, точно разбирая по слогам невидимые письмена.

И вдруг… вдруг он различил знак, за которым пришел.

Из глаза девочки торчал потушенный в нем окурок!

– Пора, – прокаркал меченосец и, резко развернувшись, узрел перед собой странного человека с пышной копной седых волос и с белой бородой. Лицо незнакомца было светлым, напоминая кого-то, в больших голубых глазах стояли слезы.

– Да как же? Да кто же посмел? – запричитал над изуродованной картиной художник Игорь Геко. – И главное – почему ее? За что его-то? Не дьявола? Не монстра? А саму чистоту?

Человек с мечом посторонился, когда художник отодвинул его, бросившись к своему поруганному детищу.

– Глазик я тебе промою, подкрашу, будет лучше прежнего, – засуетился-защебетал Геко.

– Мы тебя вылечим, вычистим, осветлим, по головке погладим, в щечку поцелуем – боль и пройдет, – заговорили, заворковали, загулькали фавны и лешие на картинах, запели заколдованные леса, в каждой небыли которых отражался образ самого художника.

– Зло нанесло удар, но добро все равно восторжествует, – кивнул человек с мечом и уже не торопясь проследовал к выходу.

– Была у меня история, – Игорь Геко на несколько секунд снимает ткань со стоящей у стены картины, отходит на шаг, всматривается. – Однажды в 1996 году устраивал я «персоналку» в залах кинотеатра «Баррикада». И вот, проходя по выставке, смотрю на картину «Белое или черное» и замечаю странный дефект – как будто лицо девочки слегка сморщилось, искривилось. Когда пригляделся – понял. Кто-то воткнул ей в глаз грязный окурок.

История одного бомжа

Меня убили. Мозг втоптали в грязь.И вот я стал обыкновенный «жмурик».Моя душа, паскудно матерясь,сидит на мне. Сидит и, падла, курит!..

Весной 1985 года в Омске в сквере около транспортного института был обнаружен труп бродяги (лицо БОМЖ, как это было отражено в милицейском протоколе). Обстоятельства смерти неизвестны. Впрочем, труп был опознан достаточно скоро. Им оказался поэт Аркадий Кутилов, бродяжничавший уже семнадцать лет.

Пролежавшее несколько недель в морге тело Кутилова не было востребовано ни родственниками, ни друзьями, ни товарищами по перу. Аркадий был похоронен за счет государства, место захоронения до сих пор неизвестно.

«Опознан, но не востребован». Так озаглавил статью об Аркадии Кутилове Геннадий Великосельский.

Аркадий (на самом деле Адий) Кутилов писал стихи, прозу, подвизался в журналистике. Был отмечен Твардовским, признан в литературных кругах Омска.

В юности во время прохождения срочной службы в армии Кутилов с группой друзей раздобыли где-то антифриза, устроив мощную гулянку на территории части. До утра дожил один лишь Аркадий.

После того как тела погибших солдат были отправлены родителям, а Кутилов вышел наконец из госпиталя, его жизнь изменилась. По словам знакомых, Кутилов будет нести груз этих смертей до конца, разбивая свою жизнь вдребезги и не позволяя себе хотя бы на время наладить отношения с окружающим миром.

Он будет рисовать, писать, пытаться публиковаться… Но еще он будет страшно пить.

Из-за пристрастья к алкоголю он сделается изгоем. Постоянно увольняемый, преследуемый молвой, в конце концов он бросит все и начнет бродяжничать.

«А ведь при жизни ни один сосед//Не приглашал поэта на обед», – написал в свое время Роберт Бернс. Приглашали или нет, но думаю, что находились добрые души, пытавшиеся спасти поэта от пропасти, к краю которой он стремительно катился. Только ведь это страшный крест – тащить на себе алкоголика, муж он, друг или поэт…

Часто, знакомясь с трагическими биографиями поэтов, художников минувших лет, потомки утирают слезы, восклицая: «Если бы я оказался рядом с этим святым человеком, я бы тогда…» Нет, святой – это тот, кто несет сей страшный крест, ежедневно поддерживая хрупкий огонек жизни в другом, кто этой самой жизнью не дорожит и спасибо за жертву не скажет.

А Кутилов уж никак не святой. Он просто поэт каких еще поискать. Очень жаль, что мы так мало о нем пока знаем.

Стихи мои, грехи мои святые,Плодливые, как гибельный микроб…Учуяв смерти признаки простые,Я для грехов собью особый гроб.

И сей сундук учтиво и галантноПотомок мой достанет из земли…И вдруг – сквозь жестьи холод эсперанто —Потомку в сердцеГрянут журавли!

И дрогнет мир от этой чистой песни,И дрогну я в своем покойном сне…

Моя задача выполнена с честью:Потомок плачет.Может, обо мне…

Пропущенная встреча