Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века Страница 19

И авва Макарий молил Бога помочь жить ему в пустыне так же благочестиво, как эти две женщины.

Святитель Иоанн Златоуст

(347–407)

Святитель Иоанн Златоуст. Фрагмент мозаики. Собор Святой Софии, Константинополь, Византия. Кон. IX в.

Слава Богу за все!

В 404 году в Константинополе народ собрался на праздничное богослужение в честь Рождества Христова.

В храме уже негде было яблоку упасть, но каким-то образом для каждого входящего – и прихожан, и просто любопытных – в церкви находилось место, словно в честь праздника ее стены чудесным образом раздвинулись.

Началась служба, но кто-нибудь нет-нет да оглядывался то на двери, то на пустующие кресла, где обычно сидели император и императрица. Неужели они так разгневались на Златоуста, что не придут на богослужение в этот торжественный день?

Император Аркадий говорил, что не вступит в общение с архиепископом, пока тот не оправдается от всех обвинений, а Евдоксия грозила новой ссылкой. В Константинополь на церковный собор снова съехались епископы со всего Востока, но почти никого из гостей города на богослужении, проводимом архиепископом, не было.

Народ тревожно шептался, а под сводами уже звучал древний рождественский гимн: «Господь родился в Вифлееме Иудейском…» – и голос Златоуста…

Иоанн Златоуст был родом из Антиохии, главного города Сирии.

«Пусть посмотрит любой на величину Антиохии, на то, какова она, на какое пространство раскинулась, какие источники ее поят, какие зефиры ласкают. И, не видав города, можно все знать о нем по молве. Есть ли какой закоулок материка, моря, куда бы не достигла слава города?» – пишет ритор Либаний, у которого Иоанн Златоуст в юные годы обучался ораторскому искусству («Жизнь, или О собственной доле»).

Но о самом главном убежденный язычник Либаний все же умолчал.

Прежде всего известность городу принесла Антиохийская Церковь, прославленная именами апостолов Петра, Павла, Варнавы, епископа Игнатия Богоносца и многих христианских мучеников.

Антиохийская кафедра была древней, апостольской и в середине IV века еще пыталась соперничать с Римом, Александрией, Иерусалимом и Константинополем. Все, что происходило в церковной жизни Антиохии – поместные соборы, смена епископов, противостояние церковных партий, находилось под пристальным вниманием всего христианского мира.

Отец Иоанна, Секунд, был воеводой в императорском войске (по другим сведениям – чиновником), он умер вскоре после рождения сына. Все заботы о доме легли на мать Иоанна, Анфусу, которая больше не вышла замуж, посвятив себя детям (у Иоанна была еще старшая сестра).

Анфуса рано заметила способности сына и постаралась дать ему хорошее образование: несколько лет Иоанн учился красноречию у знаменитого в Антиохии ритора Либания.

Судя по всему, Иоанн уже тогда обладал независимым характером. Его не все устраивало в школе, где учитель откровенно тосковал по прежним временам и ругал императора Константина с его наследниками за то, что они вычеркнули из жизни «всякий священный закон».

Сам Иоанн вырос в христианской семье, а его тетка по отцовской линии была даже диаконисой в антиохийской церкви. Поэтому, как пишет церковный историк Сократ Схоластик, Иоанн, рано «переменив одежду и поступь, направил свой ум к чтению Священного Писания и начал постоянно ходить в церковь».

Мало того, он убедил и своих друзей по школе, Феодора и Максима, «оставить жизнь роскошную и избрать простую и скромную». Оба его школьных друга впоследствии станут епископами.

Отрочество Иоанна пришлось на время, когда в церковной жизни Антиохии происходили бурные и даже скандальные события.

Пещерная церковь Святого Петра в Антиохии (современная Антакия, Турция). I в.

Чего стоил один только Антиохийский собор 358 года, где епископы-ариане Евдоксий и Аэций открыто насмехались над Христом и кощунственно вышучивали Его Божество – к негодованию других христиан. В Антиохии тех, кто держался исповедования никейского Символа веры, называли евстафианами, по имени антиохийского епископа Евстафия, который председательствовал на Первом Вселенском соборе и был убежденным никейцем.

В дни низложения арианами Евстафия с епископской кафедры в Антиохии произошли такие народные волнения, что в город пришлось ввести императорские войска и дело едва не дошло до мечей.

«Произошло сильное возмущение, да и после, когда избирали епископа, часто возгоралась такая вражда, что народ, разделившись на две стороны, едва не разрушил всего города», – пишет в «Церковной истории» Сократ Схоластик. И сообщает важную информацию о том, что в противоборство церковных партий были вовлечены все антиохийцы, так как «и к той, и к другой стороне присоединилась и городская община».

В 360 году антиохийский епископ-арианин Евдоксий, пользуясь покровительством императора Констанция, занял более престижную для себя кафедру в столичном Константинополе.

Заручившись императорскими грамотами, жители Антиохии призвали к себе известного пастыря из Армении, архиепископа Мелетия. Вот как описывает его прибытие в Антиохию церковный историк V века Феодорит, епископ Кирский:

«Когда призванный царем великий Мелетий приближался к Антиохии, ему вышли навстречу все, кто носил сан священника, церковнослужители и все граждане: здесь были и иудеи, и неверующие, все желали одного – увидеть славнейшего Мелетия».

А святитель Димитрий Ростовский в «Житии святого Мелетия» пишет, что среди встречающих был также и отрок Иоанн Златоуст.

Все главные церкви в Антиохии были заняты арианами, евстафиане собирались только в храме за городскими воротами, и первое время святитель Мелетий старался как-то примирить враждующих.

Наконец антиохийские христиане попросили его открыто высказаться, на чьей он все-таки стороне. И однажды после богослужения архиепископ Мелетий обратился к народу с проповедью, в которой прославил никейский Символ веры. В церкви, где в тот день вместе собрались и ариане, и евстафиане, поднялся невообразимый шум: одни кричали от возмущения, другие не могли сдержать радости.

Некий диакон из ариан подбежал к архиепископу и своей ладонью закрыл ему рот. Тогда лишенный возможности говорить Мелетий выставил вперед руку и стал исповедовать Троицу жестами. Сначала он показал три пальца, что означало три лица Божества, затем, пригнув два, оставил один – и все присутствующие в церкви поняли, что архиепископ указывает на единое в Трех Лицах Божество.

Крики в храме стали еще громче, диакон схватил архиепископа за руку – и Мелетий снова заговорил о Троице. Так, на виду у всего народа, продолжалось много раз: архипастырю то закрывали рот, то опять хватали за руки…