Александр Штейнберг - Он песней восславил Америку. Ирвинг Берлин Страница 2

КОРОЛЬ РЕГТАЙМА

В те далекие от нас годы популярная музыка только приобретала своих поклонников. Появлялось очень мало шлягеров, которые бы пели повсюду, поэтому, по-видимому, сама судьба указала Ирвингу Берлину правильную дорогу. Он занял и заполнил пустовавшее до него место. От природы талантливый музыкант-самородок, Ирвинг начал создавать песни. Как он это делал? «Я вначале пишу слова о том, что меня волнует, что мне близко. Затем я напеваю мелодию. Это очень нелегко, ведь она должна полностью соответствовать словам, их настроению. Я стараюсь писать очень просто, так, чтобы каждый мог запомнить мелодию и слова», – говорил Ирвинг Берлин в одном из интервью.

Первым исполнителем был сам автор, он пел песни негромким приятным голосом. Делал это с удовольствием, и песни находили отзыв. Они привлекали простотой, безыскусственностью. Это были песни для людей и о людях. В песнях Берлин рассказывал о своей хорошенькой соседке, которая ему нравится, о любимой собаке, о плохой погоде и своих настроениях. Эти песни мог петь каждый – совершенно не обязательно было обладать особенными вокальными данными.

Конечно, на все требуется время, и Ирвинг Берлин, написав около сотни песен, стал их издавать. Ноты быстро раскупались, принося их создателю отличный доход и славу. Постепенно он стал вводить новшества, так, на свои выступления он стал приглашать небольшой ансамбль из 3–4 хорошеньких девушек, они ему подпевали и пританцовывали. Это нравилось публике. Песня, которая принесла Берлину первый настоящий успех, называлась «Моя жена уехала в деревню». Содержание ее весьма незатейливо. «Моя жена уехала на лето в деревню и взяла с собой детей. Я один дома и пригласил друзей разделить со мной веселье. Ура! Ура!» Эту песню Ирвинг написал вместе с Тедом Снайдером. Песня моментально стала шлягером, было продано около 300 тысяч экземпляров. Все только и пели эту песню, а жена Снайдера так обиделась, что решила с ним развестись и простила его только тогда, когда он с Ирвингом написал новую песню, посвященную ей и их браку – «Голубые небеса».

Феномен Берлина состоял в том, что Ирвинг не знал нот и общепринятых музыкальных законов. Он создал свой, совершенно отличный от других стиль. Как же работал этот необыкновенный композитор-самоучка, как создавал песни? Самое поразительное, что Ирвинг играл только на черных клавишах. Как ему это удавалось – знал только он один. Мелодию записать он не мог, за него это делал профессиональный музыкант, которому Ирвинг играл мелодию. «Это как бы вы отдаете рукопись машинистке, и она перепечатывает ваш материал», – объяснял композитор. Работал он над мелодией постоянно, повсюду – на прогулке, находясь с друзьями, она жила в нем, пульсировала, не давала покоя. А вечером, после дневных забот, заварив большое количество кофе и запасшись сигаретами, он продолжал работать у фортепиано. Ирвинг настолько привык работать при электрическом свете, что, когда выдавалась возможность поработать днем, он занавешивал окна и включал лампы – «делал ночь». Ирвинг увлекался разнообразными ритмами, пробовал себя в лирике и джазе, начал изучать африканские ритмы, внимательно вслушиваться и анализировать, что и как поют чернокожие исполнители. Берлин создал свой стиль, названный впоследствии рэгтайм. Вот как словарь объясняет этот термин: «Рэгтайм – синкопированный ритм, часто свободный, качающийся, с этническими интонациями». Он овладел этим стилем в совершенстве, и его назвали «королем рэгтайма». Слава росла, как снежный ком. Берлина приняли в фешенебельный клуб джазовых музыкантов, в сентябре 1911 года его чествовали в престижном «Виктория Театре». Зал стоя приветствовал его, в ночном небе горел «нарисованный» электрическими лампочками его портрет, и сияла надпись «Ирвинг Берлин – король рэгтайма, автор 100 песенных хитов».

Конечно же, слухи о его славе докатились до кафе «Черный Майк», где Ирвинг начинал свою карьеру. Все его бывшие товарищи по работе пришли на гала-концерт, а после окончания концерта поехали в Чайна-таун, где Изя, как его называли по старой памяти, пел свои песни.

ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ

Семья Берлинов, некогда большая и шумная, постепенно уменьшалась. Братья и сестры Ирвинга создавали свои семьи, и тесная, переполненная квартирка в еврейском гетто вдруг стала слишком просторной для матери, которая осталась одна. В далеком детстве, когда Берлины только приехали в Америку и Изе было пять лет, он сказал: «Мама, я куплю тебе большой дом». Мать лишь улыбнулась в ответ и сказала: «Спасибо, сыночек». Но в 1913 году, спустя двадцать лет после прибытия в Америку, Берлин исполнил свое обещание. Однажды вечером, когда отделка дома была завершена и он был заполнен всем необходимым, Ирвинг, взяв такси, приехал к маме и предложил ей покататься. Он давно уже все обдумал и решил преподнести ей сюрприз. Мать отказалась: «Я должна приготовить себе ужин». Однако сын настаивал, и Лея сдалась. Они ехали довольно долго, пока, в конце концов, не остановились перед небольшим домом. Лея не знала, где они. «Дома», – сказал сын. Они вошли, и Изя долго объяснял потрясенной матери, что теперь это ее дом, и ужин ей будет готовить горничная. Мать Ирвинга Берлина жила в этом доме до конца жизни. Ирвинг тоже сменил жилье.

Теперь он уже мог позволить себе жить в престижном районе – недалеко от Центрального парка, в роскошных апартаментах. Новатор в музыке, в жизни он был скромным, тихим, почти незаметным человеком, но обладал отличным вкусом, любил хорошо одеваться. Квартира отличалась простотой и изяществом убранства.

Каждая новая песня, написанная Берлином, приносила ему успех. Певцы буквально сражались за право быть первым исполнителем. Так было и в тот раз, когда Берлин вошел в офис нотного издательства. Он увидел хорошенькую девушку, которая бросилась к нему со словами: «Мистер Берлин, умоляю – дайте мне вашу песню! Я хочу ее петь!» В это же время в офис впорхнуло другое прелестное создание, с той же настойчивой просьбой. Увидев друг в друге соперниц, девицы начали ссориться и дошло уже до драки, они добрались до шляпок и причесок. Ирвинг пытался их разнять – безуспешно! В конце концов, он отдал рукопись вновь пришедшей, а первой барышне назначил свидание. Дороти Гоз – так ее звали – была очаровательная двадцатилетняя девушка, начинающая певица, и Ирвинг после нескольких свиданий влюбился по уши. Молодые люди решили пожениться, а медовый месяц провести на Кубе, чтобы избежать холодов, – свадьба состоялась в феврале. Первая неделя на Кубе была упоительной, но вскоре идиллия прервалась – Дороти заболела тифом, и молодые срочно отправились домой. Перед свадьбой Ирвинг купил роскошные апартаменты, продумал все до последней мелочи, однако, вместо того чтобы начать новую жизнь с молодой женой, Ирвинг превратился в самую внимательную и нежную сиделку, Дороти угасала с каждым днем. Антибиотики еще не были открыты, и тиф перешел в пневмонию. Спустя несколько месяцев Дороти умерла… Ирвинг был безутешен.