Кристоф Рехаге - Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой Страница 2

– Иди назад!

– Нет!

– Да!

И тут кое-что случилось… В общем, у меня вырвалось нецензурное ругательство, да еще с упоминанием матерей полицейских.

Оба стража закона тотчас стали крайне серьезными.

– Прошу прощения, я не хотел, – говорю я еще более нервно.

Ключи застыли, буравя меня огненным взором. Я начинаю плакать.

– Никогда не говори таких слов! – прогремели они. – Тем более полицейским! Что вообще с тобой стряслось?..

Осень

Начало

9 ноября 2007 года.

Пекин

Пронзительный визг врывается в мой сон.

Я стягиваю с лица маску и первые несколько секунд ничего не вижу, кроме ярких солнечных пятен на стене комнаты. Мне жарко, хотя ночью я полностью сбросил одеяло.

Должно быть, уже полдень. О боже, я проспал собственный подарок ко дню рождения. Подскочив, бегу к окну и всматриваюсь в голубое небо, на котором видны лишь две тонкие полоски от самолета – всего-то. Такая редкость в вечно исчирканном небе Огромного Города.

Двадцать этажей вниз грохочет пассажирский поезд. Снова этот визг, который диким эхом мечется в колодце высоток. Внизу, прямо над рельсами, кто-то поспешно сдергивает с веревки развешенное белье – надо успеть, пока поезд не подошел.

Сегодня мне исполняется двадцать шесть. И я давно собираюсь отправиться в большое путешествие через половину мира.

«Я выйду из дома раньше семи часов, пока солнце еще не взошло и весь город спит», – мечтал я радостно вчера вечером. Уйти утром, в серый рассвет – мне казалось это единственно правильным способом проститься с Пекином. Однако потом я до утра засиделся в фондю-ресторане с моим соседом Сяо Чай и еще с парочкой друзей. Никому не хотелось расходиться по домам, тем более что стол наш ломился от еды, пива и колы.

– Если ты будешь ползти слишком медленно, я догоню тебя на машине и потороплю! – смеялся Сяо Чай, грозя пальцем. – Так что будь проворнее, старик!

Сейчас чуть больше одиннадцати утра, соседи отсыпаются после вчерашнего, а я уже на ногах перед окошком, в одних трусах, усталый, но веселый. Сегодня, прямо сейчас я начну то, что собирался сделать и чего ждал долгие месяцы.

Впрочем, и этот особый день сто́ит начать с душа.

Все необходимые вещи уже разложены в комнате на полу: большой рюкзак, маленький рюкзак с ноутбуком, сумки с одеждой, два спальных мешка, палатка, туристский коврик, два футляра для фотоаппаратов, лыжные палки и пакет, набитый батарейками, лекарствами и прочими важными мелочами.

Я вешаю мокрое полотенце и становлюсь на весы, купленные мною пару дней назад. Стрелка сначала сильно наклонятся вправо, затем отскакивает назад и останавливается у ста кило.

Вот так. Я еще прибавил?! Я превратился в ходячую стокилограммовую тушу?!

Я наклоняюсь вниз, надеясь разглядеть результат получше – увы, на весах девяносто девять кило. Вот досада! Размышляю, не выпить ли мне теперь канистру чая, но это уже жульничество. Тем более что нет времени на такие глупости, а мой подарок уже заждался меня.

Я натягиваю футболку, любовно разглаживаю все складочки, надеваю брюки и свитер, а также носки – правый с буквой «П», левый – с буквой «Л». Тщательно зашнуровываю ботинки, чтобы было удобно и ноги стерлись не так быстро. Боль и так вряд ли заставит себя долго ждать. Упаковав рюкзак и дважды обойдя квартиру – не забыл ли чего-нибудь, – я надеваю куртку, снова разглаживаю складки и обвешиваюсь футлярами с фотоаппаратами справа и слева через плечи.

Теперь надо надеть рюкзак, на котором висят палатка, туристский коврик и палки. Я бодро обхожу комнату, прикидывая, удобно ли мне, и останавливаюсь у холодильника, чтобы достать бутылки с водой, шоколадные батончики и бананы. Распихав все это по внешним карманам рюкзака, снова встаю на весы.

Сто двадцать семь кило. Вот черт.

Я уже начинаю потеть и раздумывать, не присесть ли на диван и не съесть ли спокойно пару бананов перед долгим путем. Я уже собираюсь снять рюкзак, но тут до меня доходит, что если я сейчас присяду, то скорее всего сегодня не выйду вообще.

Я гладко побрит и аккуратно подстрижен. Я воображаю, как блестят мои глаза радостью и ожиданием, и упорно не замечаю страха в них.

Нельзя откладывать. Это надо сделать прямо сейчас.

Широко шагая, направляюсь к двери, мигом вспотевшая ладонь тянет ручку вниз… оборачиваюсь и смотрю на свою квартиру, в которой скоро заведется кто-то чужой. Красный диван со следами кулинарных и любовных шедевров, телевизор, холодильник с кулером и пустой письменный стол, посреди которого поблескивает ключ от квартиры.

Один решительный шаг – и я уже в холле. Одно решительное движение – и дверь захлопывается за мной. Заворачиваю за угол, иду к лифту вдоль стены, на которой кто-то намалевал огромную надпись на китайском: «Дешевые проститутки для Ляйке!» и еще: «Быдло путается с иностранцами!».

Ляйке – так меня зовут в Китае. Так меня назвала в Мюнхене моя напарница по иностранному языку, Кати из Тайваня, еще до моей первой поездки в Китай.

Я хотел взять имя мужественное и чтобы легко было написать. Кати сказала: «Твоя фамилия Рехаге. Мы возьмем из нее первый слог и поищем китайский иероглиф, который будет ему созвучен. Например «ляй», что означает «гром»».

Я был в восторге от начала.

Кати взяла первый слог моего имени и превратила его в китайское «ке», что можно было перевести как «завоевывать» или «преодолевать». Так появилось мое китайское имя, состоящее из двух иероглифов: Ляй-ке, Покоритель грома.

Теперь я, идеально экипированный Покоритель грома, стою посреди пустого холла и перечитываю оскорбительную наскальную надпись: «Дешевые проститутки для Ляйке!»

Сяо Чай напрасно старался закрасить эти фразы из баллончика. Он объяснил тогда, что девушка не могла использовать такое слово, как «быдло». «Надпись сделал мужчина, – утверждал он, – обманутый муж или ревнивый поклонник? Тебе надо бы быть осторожнее».

Двери открываются, мы с рюкзаком протискиваемся в лифт, я нажимаю на кнопку первого этажа. В последний раз читаю слово «иностранец», затем лифт уносится вниз.

«Теперь я уже никогда не узнаю, кто хотел меня оскорбить», – не без сожаления думаю я, выходя и зажмуриваясь: так ослепительно сияет мой прекрасный подарок самому себе.

Первый день пути домой.

Миллионер

Что-то мелко вибрирует, я открываю глаза и вижу лишь беспросветную тьму. Чертов телефонный будильник. Почему я вчера его не выключил?!

Я нашариваю рядом со спальным мешком слабо мерцающий телефон, спросонок соображая, что сейчас шесть часов утра и кто-то звонит мне из Германии.