Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.) Страница 22

Печь лепешки не из чего.

Разводим муку с водой и пьем. Это чтоб не сильно болел желудок.

Мука с привкусом гнили (конец мешка). Очень противно! Кроме соленых помидор у нас ничего нет. И соленые помидоры заканчиваются…

Аза и Лина применились к обстоятельствам. Дружат с боевиками. (Некоторые у них ночуют). Женщины пекут для них хлеб. Поэтому сыты. У них и масло и мука! Лина к новому году дала нам немного муки. В мисочке.

Иногда в нашем подъезде пахнет дымом сигарет (с верхних этажей?). Но в двери подъезда никто не входит! Посмотреть, есть ли кто-то наверху, бабушки не решились. Мама подумала и одна не пошла. Не стала рисковать. Говорит: «Нас не трогают, не обижают, зачем лезть?!»

В ночь на сегодня двое неизвестных ночевали в какой-то из квартир. Пахло едой! Не знаем, кто это. Русская разведка? Боевики? Лучше не соваться! Делать вид, что мы не заметили…

Утром, сделав «сальто» через голову, один парень выпрыгнул со второго этажа.

По голосам — ночевали двое…

Будур

4 января 2000 г

С наступившим Новым годом тебя, мой дорогой дневничок!

Мы два дня подряд пекли по одной маленькой лепешке.

… Я ела ее! Горячую и сырую! кричала: «вкусно!»

Потом мы опять перешли на воду с мукой, с покрошенным в стакан луком.

Меня тошнит.

— Лук необходим для десен, — сказала мама. — Иначе потеряем все зубы!

У меня уже почти все шатаются и несколько почернели.

В основном целый день мы лежим в своей нише.

Рано утром, пока не стреляют, держась ближе к домам, ходим к колодцу.

Он через один дом от нас.

Живущие рядом люди ругаются, ссорятся с нами. Воды там немного. Она с мусором.

Оказывается, дальше, в 4-этажном доме живут русская бабушка и ее муж-чеченец. Одни!

На четырехэтажный и трехподъездный дом!

Появились новые люди. Тоже муж-чеченец, жена русская и девушка — подросток (дочь женщины от ее первого брака). Они тоже одни. В самом дальнем из больших домов.

К этому колодцу, рискуя жизнью, приходят жители частного сектора!

Сегодня светловолосый и светлоглазый парень-чеченец спросил у мамы:

— Где вода?

Ему на вид лет семнадцать, в военной форме, без оружия. Он запросто, сразу, рассказал о

себе. Сообщил, что помогает старшим. Колет дрова, носит воду, готовит еду. Что в их группе боевиков — его родственники. Автомат ему не дают! На шее у парня светло-зеленые четки.

Он веселый! Шутил и на русском языке и на чеченском. Помог поднять из дальнего колодца (где на дне есть вода) маме и всем старым бабушкам ведра!

Парень отругал тех, кто хотел прогнать нас, мешал набирать воду…

Пристыдил! Сказал, что вода — от Бога, она — ничья.

— Вода есть? Значит, для всех! Где живут люди? Близко или далеко? Кто они? Какой национальности? Это роли не играет! — так звучало его короткое нравоучение бездушным и наглым гражданам.

Скоро мы увидели его товарищей. Плотные молодые мужчины. Многие белокожие и светлые. С рыжинкой в волосах! Возраст от 25 до 40 лет. Они сказали всем жителям:

— Ставьте свои ведра у колодца и уходите. Мы поднимем, воду нальем.

Каждому по два ведра. Потом заберете! Не рискуйте! Рядом прикрытия нет!

Колодец действительно расположен так, что подъезд ближайшего дома далеко.

Шагов семьдесят. Все стояли в подъезде. Боевики налили воду.

Когда разливали — повторяли слова: «Биссми Ллахи!» (Ради Аллаха!)

Среди них есть голосистый парень! Это он «читает» азан (призыв к молитве). Чудный, высокий голос!

Мужчины рассказали:

— Когда мы пришли в ваш район, поселились в большом четырехэтажном доме. Но, осмотревшись, решили: надо держаться дальше от людей. Слишком много жителей!

Потому ушли в частный сектор. У нас есть котел, тепло. Есть подвал.

И если случится решающий бой — он будет безопасным для мирных жителей.

Наверное, по этой причине мы не видели их.

Наша соседка Стася долго благодарила помощников, называла их «родненькими

сыночками». Мама шепнула мне:

— Вчера, когда Стася увидела парня — самого молодого и веселого, она пожелала ему смерти. Показала кулак за его спиной. Бурчала: «Не все еще подохли!?» А сегодня?! Видишь, как кланяется?!

Я увидела: на пальце правой руки у Стаси было надето обручальное кольцо.

То самое! Снятое с пальца Раисы. Женщины, что погибла на молитве, когда нас бомбили…

— Это похоже на правду! — ничуть не удивилась я.

Будур

7 января 2000 г. 14 лет

Сегодня совпадают два больших, светлых праздника!

Христианское Рождество и волшебная ночь перед мусульманской Уразой-Байрам.

Завтра — «Мархкобл Дойлл», Ураза-Байрам. Завтра следует угощать гостей и не запирать двери дома… Двери мы давно не запираем — боимся сгореть.

Стекол нет давно. Но на наших окнах — решетки, прогнутые внутрь… Жаль, угощать нам людей нечем. Лук окончился. Мука осталась самая гнилая, подмокшая, на дне мешка.

Все…

Сегодня с утра не выйти. Минометом бьют по двору.

Временами «работают» пушки танков. Танки видны на холмах.

Они и с одной и с другой стороны. Мы — посередине.

Квартиры горят… Полностью цел в нашем доме только первый этаж! Здорово «грохнуло» во дворе. Закричали. Мама вылетела ветром в подъезд. Четверо светлоголовых мужчин в военной форме с ведрами шли в сторону колодцев.

— Вы куда?! — заорала мама, — бесстрашие показывать? О женах, о матерях не думаете?! Переждите в подъезде!

Обстрел усилился.

Он велся из многих видов оружия. Попадания во двор стали частыми. У бабушек-соседок все чаще раздавались взвизги и крики. Мама вышла, постучала к ним в дверь, позвала к себе.

Уложила соседей в нашей коридорной нише. Меня она силой втолкнула к ним.

Мужчин из подъезда мама пригласила в комнату переждать стрельбу.

Они вошли. Удивленные. Нерешительные. «Гости» не знали, о чем говорить. Помолчали.

Затем, чтобы что-то сказать, спросили, как у нас дела с едой?

Мама, молча, показала на пустой мешок, в котором на дне отсырела мука, стала с розовым оттенком. Тогда эти люди предложили:

— Через дом за подъездной дверью стоит начатый мешок муки! Белая! Качественная! Вечером заберите себе. Лучше на санях — так легче.

Мама обрадовалась:

— Вы спасли нас! Мы голодаем. Парень, что помогал нам медикаментами и продуктами, ушел. Мы на рынок не ходим. Попадали в “переделки”, а сейчас еще опаснее.

Терпим! Положение таково: нас — двое. Ноги у дочери с осколками… Помните, в октябре ракета на рынке? Убежать, спрятаться в случае опасности она не сможет.