Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.) Страница 23

Я одна ходить, искать — не рискую. Одной девочке, в 14 лет, раненой, остаться никак нельзя.

— А мы, наоборот, думали, у вас все есть! — удивились чеченцы. — Вы же не бродите… Ваши соседи со двора всюду ходят. Однажды их в частном секторе поймали, в чужом доме! Не мы. Другая группа. Одна женщина — чеченка. Другая — дагестанка или даргинка. Еще с ними прихватизировали чужое добро муж с женой — русские. Они испугались. Объясняли:

“Ищем еду!”, а на самом деле в мешках был хрусталь! Расстреливать не стали. Грех на себя брать. Паспорта отобрали, и все. Решили: потом, после войны разберемся…

Мужчины вспомнили: «Месяца два назад парень к нам приходил. Сказал: здесь на первом этаже его девушка — раненая. Просил, чтобы мы заступились, если арабы захотят ее забрать.

Но арабы очень скоро ушли. Раньше они жили недалеко. Ходили в черном, с черными бородами. Наверное, вы их видели. Подождите! Получается, это вы?!»

Повеяло теплом. Скованность прошла.

— Меня зовут "Будулай", — представился старший мужчина: — Питаемся просто. Мука есть. Хлеб печем сами. К женщинам мы не ходим. Нам надо держать себя в чистоте…

Я узнала его. Этот человек чаще других разливал воду в ведра наших мирных жителей. Всегда повторял: «Бисми Ллахи!» Внешне он был очень красив! Рыжеволосый, светлоглазый и плотный. «Чеченец, а похож на русского богатыря из сказки», — удивилась я.

К вечеру, часов в пять, мы привезли себе муку… Ура-а-а!

Сразу пересыпали ее в наши большие кастрюли, чтоб не подмокла и не сгнила. В муку я запрятала свои любимые музыкальные кассеты с песнями, а также щетки, расчески, изоленту и прочие мелочи. Остатки товара из города Баку.

Незамедлительно явились бабушки-соседки. Мама отсыпала им муки. Много, килограммов пять, в их кастрюлю! Сказала:

— Поздравляю вас с праздниками! С русским Рождеством и с “чеченской” Пасхой*! Стася и Нина обрадовались. Пообещали подарить нам стакан настоящих макарон и две картошки!

Но не принесли. Обманули.

Сегодня нам полностью разбили подъездную дверь. Здорово грохнуло!

Сама дверь и укрепляющие ее доски мгновенно разлетелись в щепки.

Хорошо, в подъезде никого не оказалось!

Ранило несколько собак. Одну убило. Ей оторвало голову и лапы.

Завтра утром, пока темно, следует навесить новую дверь и прибить к ней задвижку изнутри.

Ходят вооруженные люди (под видом боевиков). Грабят.

У Вовки с Ольгой их дом в частном секторе окончательно догорел и завалился 31 декабря, в новогоднюю ночь!

Будур

“чеченской” Пасхой* — Уразой-Байрам.

14 января 2000 г., пятница

Старый Новый год!

Мы с мукой! Спасибо ребятам!

Сегодня день рождения моей прабабушки Юли-Малики.

Она родилась в 1900 году 14 января. Жила в Ставрополе.

Ее покрестили подростком, и она стала носить имя Юлия.

По своему отцу она была мусульманкой.

После смерти ее дочери, маминой мамы, мы забрали Юлю в ЧИАССР.

Досмотрели ее, парализованную. Похоронили в городе Грозном.

Через год, на этом же Карпинском кладбище, мы похоронили моего любимого деда Анатолия, журналиста-кинооператора.

Помню: ухаживать за прабабушкой было трудно. Мама ушла с хорошей работы.

Из старшего товароведа большого завода она превратилась в уборщицу общежития.

Каждые два-три часа нужно было подходить к нашей лежачей больной.

Но со временем к прабабушке вернулась речь. Она стала вставать!

Это после парализации, в 92 года! Моя прабабушка много рассказывала о своей юности. Ровесница века. Она повидала много!

В то время я пошла в первый класс. Мне было 6 лет.

Несмотря на все трудности, бабулю Юлю, мать маминой мамы, мы очень любили!

Знать бы о грядущей войне! Тогда не бросили бы квартиру-коммуналку в городе Ростов-на-Дону. А мы, наоборот, перевезли в город Грозный имущество: предметы старины, книги, посуду, часть мебели. Все самое ценное. Жилье в городе Ростове сдали домоуправлению.

В городе Грозном наша семья имела две квартиры в центре города Грозного двухкомнатную и однокомнатную. Обе они располагались в районе Центрального рынка, по улице Розы Люксембург. И у нас с мамой своя однокомнатная квартира, по улице Заветы Ильича…

Теперь наша ванная, вернее, пол в ней, — провалилась. Канализации нет, засорена и повреждена. Стены, потолок, все черное, в жирной копоти. Сможем ли мы отремонтировать свое жилье? Устоит ли наш расшатанный дом? Как мы будим жить дальше?!

Слабость сильная. Пилить дрова трудно. Постоянно болит печень, тошнит.

В подъезд заглянул молодой парнишка с четками на шее. Он один из тех, четверых, что дали нам муку.

— Тетя, — попросил парень мою маму по-чеченски. — Ты брюки мне не постираешь? Я — мамин. Я не умею. Старших мужчин просить мне стыдно и нельзя…

Четки у него светло-зеленые, прозрачные. Парень задал свой вопрос издали, стоя в дверях подъезда. Своим поведением он понравился нам.

— Давай, неси! — согласилась мама: — Только у меня сердце больное. Всем стирать не смогу. Нет сил! Одному тебе. Он ушел и быстро вернулся. Ведро воды. Узкая баночка от кофе со стиральным порошком. В пакете грязные брюки. Все оставил у двери.

Мама постирала. Рано утром этот паренек забрал мокрые вещи. Сказал, что досушит их в подвале дома, где они живут. Там чисто и тепло. Поблагодарил. Пожелал здоровья и удачи.

— Можно, я еще приду? — выходя на улицу, спросил он: — Пожалуйста! Еще только один раз! Вдруг меня убьют? Чтобы я в чистых вещах был.

Мама кивнула. Последние дни она стала молчаливой — «да» и «нет» заключают основу общения с ней. Зашла одинокая бабушка Маня из среднего подъезда.

Сказала, что у нее нет муки на лепешки. Что деньги заканчиваются…

— Денег и у нас нет. Всего около 100 рублей… — покачала головой мама. — А лепешку мы дадим! Надо — и завтра приходи.

Она протянула Мане половину от той, что была у нас самая большая и толстенькая! Баба Маня расплакалась. Сказала:

— Если завтра будет тихо, я схожу за хлебом, на рынок «Березку». Вам что — ни будь купить?

— Нет! Спасибо! — отказалась мама. — Все дорого, а мы экономим.

Маня попросила у мамы прощенья. И ушла.

Мы долго не могли понять, что именно мы должны простить старой Мане? Вспомнили не сразу. Давно, до войны, был такой случай. Маня прибежала к нам с внуком. У них дома случилась драка! Они (бабушка и внук), перепуганные, прятались у нас.

После ухода незваных гостей мы обнаружили пропажу. «Испарились» в большом количестве

сладкие шоколадные вафли. Вафли лежали в коробке под кроватью, на которой ночевали «гости». Тогда мы торговали шоколадом, печеньем, разными сладостями…