Сергей Черняховский - Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012) Страница 22

А она… ей все больше нравилось внимание и подиум. После одинокой зажатости в детстве она ощутила опьянение вниманием. Начинается пора многопартийности в ее самой увлекательной неконтролируемой фазе, вместе с Боровым она создает Партию Экономической Свободы и становится ее руководителем. Она впитывает внимание и поклонение. Она рада, что научилась говорить. Она добирает недоданное в детстве внимание, компенсирует скуку и одиночество. Все происходящее для нее — игра. Венецианский карнавал. В глазах мелькают новые лица — влиятельных политиков, и другие глаза — уже опьяненных ею.

Она привыкла слушаться мужчин — но все больше сталкивается с тем, что начинает сомневаться, могут ли они посоветовать что-то дельное. Она увлечена авантюрами Борового — но именно его авантюризм начинает вызывать ее раздражение. Ей нравится суть политики, но она хочет какой-то результативности: не только для себя лично, но и для чего-то еще.

Ее первое расхождение как с Боровым, так и со всей «рыночно-демократической кампанией» во время вызванного политикой Гайдара кризиса было уже системным: она считала, что нужна экономическая программа, в которой будут заинтересованы не только наживающиеся на катастрофе бизнесмены, но и государственные предприятия с их директорами. Их это не интересовало. Последние для них были, в лучшем случае, объектом разворовывания и присвоения.

В 1993 году блок «Апрель», который создадут ее приятели, провалится, не дойдя до выборов. Она — победит на личный выборах в округе. В 1993 году она разорвет союз с Боровым: ей надоест его постоянное подхихикивание надо всем, постоянные авантюры и публичные скандальные высказывания, которые когда-то казались ей смелыми, но оказалось, что в них нет ничего, кроме желания шокировать аудиторию. Ей хочется цели — и она хочет идти к цели. Ему нужно было лишь забавляться самим же им создаваемым хаосом.

В конце 80-х, входя в политику, она публично заявляла о себе: «Я, как мать двоих детей и член КПСС». Друзья быстро отучили ее от этого. И она станет нести привычную для них и одобряемую ими антикоммунистическую околесицу про борьбу «со сталинизмом и «тоталитаризмом», рассказывая расхожие в это время небылицы про массовые репрессии в СССР. Тем более что с историей у нее всегда были проблемы.

Но в ней — кровь самураев. Путь самурая — путь служения долгу. И медленно, шаг за шагом, как-то микроскопически в ней начинает расти вопрос: «Кто я? Что я здесь делаю? Разве может самурай идти вместе с этими сумасшедшими?», — и так же долго она будет его гнать от себя. Потому что самурай не предает тех, с кем он начал свой путь.

Сначала в политике ей помогал деньгами Боровой. Потом — Гусинский. Потом — Ходорковский. Но ей хочется превратить их во что-то полезное — хотя не знает, во что и полезное для кого. В 1995 году она вновь выиграет выборы в округе: при поддержке гайдаровской партии. И в 1997 году окажется в правительстве «младореформаторов» Чубайса и Немцова, согласившись возглавить Госкомитет по поддержке и развитию малого предпринимательства. Она действительно считала, что это важно. И действительно думала, что наконец-то ей дадут сделать что-то конкретное.

Правда, там был еще и Федеральный фонд поддержки малого предпринимательства. И о степени его аффилированности с бизнесом тогдашнего ее мужа тоже говорят и пишут не вполне лестные для дочери самурая вещи.

Много позже она поймет, что нужна была вместе с ее комитетом лишь для эксплуатации ее яркости, а комитет — для создания впечатления заботы о мелком предпринимательстве: зачем нужно мелкое предпринимательство идеологам олигархического капитализма… Парафраз истории о двух «Волгах» за ваучер. Правительство рухнет, не прожив и года. А еще через полгода, в августе 1998, рухнет вся строившаяся с 1992 года смитовская модель экономики.

Собственно, она давно понимала, что не только с Боровым, но и Чубайсом и Гайдаром что-то неладно. Не походили на самураев. И уже с 1995 года создавала свое партийное объединение. Но к 1999 ясно, что у рыночников — агония. Она дала Чубайсу уговорить себя на создание Союза Правых Сил. И присягнув тогда Путину — они в парламент попадут, а сама она станет вице-спикером Думы.

Правда, как и в правительстве 1997 года, из нее сделают витринный элемент: в Кремль будут ходить Чубайс и Немцов. Они же будут принимать решения. Ей оставят подиумы, телешоу и Давос. Она еще блистает — и временами вспоминая курьезы Борового, в его стиле заявит, что власть в «Норд-Осте» никого не хотела спасать, а террористы никого не хотели убивать. Она все время своего блестящего карнавала со времен ухода в кооператив — пыталась найти себя и обозначить себя. Позицией ответить на вопрос — она-то кто и куда идет? Так получилось, что ее в этот карнавал вовлекли, используя ее своего рода «девичью тоску» люди разложения. Люди спекуляции. Ею придававшие себе яркость и привлекательность, но не способные ни на что полезное сами и в ней видевшие лишь обаятельного говорящего манекена на витрине. И, в общем-то, каждый раз она оказывалась крупнее и достойнее тех, кто ее использовал.

И когда СПС рухнет на выборах 2003 года, его руководство, изумившись, уйдет в отставку — она будет плакать. И от того, что рухнуло то, во что она поверила. И от того, что, уже давно поняв: не стоит слушаться тех мужчин, кто хочет превратить ее в свой инструмент, во всяком случае — состоящих в этой странной и прогнившей кампании — она еще раз поверила им.

И когда в 2004 году все лидеры СПС разбегутся: Гайдар — к себе в Институт, Чубайс — к себе в РАО, а Немцов — в загранпоездки, писать доносы на Россию в международные инстанции, она останется дочерью самурая: пойдет на президентские выборы 2004 года. Пойдет в безнадежной ситуации: ни Зюганов, ни Жириновский, ни Явлинский не решатся идти на явное и сокрушительное поражение.

Этого не сделали ни Немцов, ни Кириенко. Все — были пристроены. Она пошла, после разгрома своей партии. Без шансов не то что на успех, не то что на второе место — просто на относительно достойное место.

И вот это будет настоящей катастрофой. Не потому, что она соберет всего 4 % голосов. Потому что, в ходе кампании и встреч с избирателями, она неожиданно и с ужасом поймет, что служила знамени и людям, которых большинство страны ненавидит и презирает.

Среди прочего — она встретится с преподавателями биофака МГУ. И спросит, какого президента они хотели бы иметь в России. Профессора дружно ответят: «Сталина!».

Она онемеет. Она ведь в МГУ. Среди профессоров. И они не хотят слушать ничего про мифические репрессии. Про «тоталитаризм». Про диктатуру и «общечеловеческие ценности». Они хотят вернуть Сталина. Они не хотят слушать ничего из всего того набора причитаний, которыми заклинали наивных и доверчивых людей ее рыночные друзья.