Битва за Москву. Первое решающее сражение Второй мировой. 1941-1942 - Вернер Хаупт Страница 23

Иностранные посольства и промышленные представительства одновременно получили инструкции покинуть город и переехать в Куйбышев, расположенный в 850 км от Москвы. Именно туда к 15 сентября были переведены важнейшие министерства и государственные учреждения Советского Союза. В этот день был перевезен и гроб с телом Ленина из Мавзолея на Красной площади.

Сам Сталин вместе с Государственным Комитетом Обороны оставался в Москве и поддерживал постоянную связь с командованиями фронтов. После переезда министерств москвичи поняли, что, вероятно, через несколько дней в город войдут немцы. В некоторых частях города начались беспорядки, были отмечены случаи ограбления продовольственных магазинов. Сталин принял воистину драконовские меры против «предателей народа», а генерал армии Жуков 19 октября объявил Москву на осадном положении, тем самым подчинив русскую столицу и ее население военным законам.

И Москва действительно стала «фронтовым городом».

Генерал Жуков мог спокойно приниматься за дело – тем более что у Красной армии появились сильные союзники – осенние дожди и сопровождающая их повсеместная грязь. Ему было необходимо реорганизовать и укрепить оборонительный фронт западнее Москвы. Советская разведка, которой руководил генерал-лейтенант Павлов, установила, благодаря своим агентам в Японии, что Токио сохраняет верность заключенному с СССР договору о дружбе и не собирается вступать в войну на стороне немцев и итальянцев.

На основании этого был издан приказ о переброске находившихся в боевой готовности войск азиатского гарнизона в район Москвы. Многочисленные составы, которые везли на Урал и в Сибирь оборудование промышленных предприятий и рабочих, в пунктах своего назначения загружались свежими войсками и оружием и немедленно отправлялись обратно к столице. Таким образом Красная армия в конце сентября – начале октября получила пополнение, на которое не рассчитывал немецкий Генеральный штаб.

Москва была защищена и от нападений с воздуха. Генерал-лейтенант Новиков, командующий военно-воздушными силами Красной армии[6], собрал в Москву большое число зенитных подразделений. Они защищали здания правительства, транспортные сооружения и оставшиеся промышленные предприятия. Здесь были установлены батареи 7.5-, 8,5– и 10,5-см орудий, а батареи 2,5-, 3,7– и 4-см орудий использовались для защиты прожекторных установок и аэродромов. Для обороны от немецких воздушных атак генерал-лейтенант Новиков стянул в Москву эскадрильи истребителей и самолетов штурмовой авиации, всего более 1000 машин типа Як, Пе-2 и Ил-2, что превосходило общую численность боеспособных немецких самолетов.

Но самым значительным пополнением явились монгольские и сибирские дивизии, некоторым из этих соединений пришлось преодолеть 9000 км, чтобы попасть в столицу. Прямо со станций выгрузки полки и батальоны – как они прибывали – отправлялись на грузовиках или телегах с впряженными в них лошадьми прямо на фронт.

Генерал Жуков сумел с помощью этих подразделений, отрядов народного ополчения и тысяч призванных новобранцев сформировать новые армии, которые он расположил к западу от Москвы для отражения немецкого наступления.

Так 19 ноября была образована новая группа армий – Калининский фронт – между городом Калинин и Валдайской возвышенностью. Генерал-полковник Конев принял командование над 22, 29 и 31-й советскими армиями. Этими тремя армиями он должен был угрожать северному флангу группы армий «Центр» и одновременно прервать ее связь с группой армий «Север». Следующие армии были сформированы в Московском регионе из сибирских дивизий и отрядов народного ополчения до начала контрнаступления Красной армии.

Севернее Москвы:

1-я ударная армия

(танковая армия) под командованием генерал-лейтенанта Кузнецова[7] – 29.11;

20-я армия

под командованием генерал-лейтенанта Власова (позже возглавившего немецко-русскую власовскую армию) – 30.11.

Южнее Москвы:

10-я армия

под командованием генерал-лейтенанта Голикова – 1.12;

61-я армия

под командованием генерал-полковника Кузнецова – 5.12.

Уже во время контрнаступления после 6 декабря к югу от Москвы возникла еще одна армия – 39-я. Ее возглавил генерал-лейтенант Масленников.

«Крепость Москва» ждала группу армий «Центр».

Грязь

Еще в разгаре были сражения под Брянском и Вязьмой, еще старались немецкие пехотинцы плотно закрыть образованные моторизованными войсками котлы, еще старались оказавшиеся в них силы Красной армии вырваться на восток, еще надеялись освободившиеся танковые дивизии продвинуться дальше на восток, когда… начался дождь… дождь… дождь.

Вся русская земля за несколько часов покрылась грязью.

В ночь с 7 на 8 октября с неба обрушился первый ливень, а когда температура опустилась до 0 градусов, дождь перешел в мокрый снег. К утру снег покрыл все огромное пространство от Волги на севере до Десны на юге. А уже в первые утренние часы снег начал таять, превращаясь в воду.

В боевом журнале одной из пехотных дивизий сказано:

«8.10 с утра шел дождь, вскоре перешедший в мокрый снег. Трудности, возникшие в связи с этим, даже трудно себе представить: на дорогах грязь глубиной по колено. К этому добавились большие заторы на путях наступления, так как ни гужевой, ни автомобильный транспорт двигаться не может».

Да, солдатам было трудно представить себе погоду, которая может превратиться в неукротимого врага. Ничего подобного они и вообразить себе не могли.

В России началось пятое время года – грязь.

В ней увязла группа армий «Центр».

Транспортные средства танковых дивизий тщетно пытались двигаться по вязкому суглинку, который в одночасье сменил исчезнувшие улицы и дороги. То, что земля схватила, она обратно уже не отдавала. Танки, грузовики, личные автомобили, мотоциклы, телеги и даже люди тонули в грязи. Каждый шаг требовал огромного напряжения сил; колеса транспортных средств буксовали. Теперь движение происходило не вперед, а скорее назад.

Чем активнее старались солдаты и офицеры сдвинуть с места транспортные средства, тем глубже они увязали в грязи. Колеса орудий погрузились в грязь выше ступиц. Танки и тягачи безнадежно застряли. Солдаты танковых войск надевали на колеса своих транспортных средств цепи противоскольжения, с помощью лошадей снабженческих колонн и буксирных тросов они пытались сдвинуть с места тягачи и бронетехнику. Заступы и лопаты не помогали. Солдаты укладывали на дорогу ветки и стволы деревьев, и машина продвигалась по ним чуть дальше, а вторая вместе с «деревянным ковром» погружалась в серо-бурую жижу.

Движение стало невозможным. Нередко требовалось 24, а то и 48 часов, чтобы сделать проезжим участок дороги протяженностью 10 км. Понятно, что снабжение тоже остановилось. Не хватало боеприпасов для орудий, топлива для транспорта, хлеба для людей. Раненых было невозможно отправить в тыл, поскольку санитарные машины тоже застряли, для санитарных самолетов не было посадочной площадки.

Около четырех суток немецкие танковые дивизии не могли двинуться с места из-за грязи. Только пехотные дивизии с большим трудом двигались вперед. Полки,