Василий Дегтярёв - Моя жизнь Страница 24

— Да, это было бы хорошо.

— В таком случае поедемте вместе…

Через час — полтора мы уже были на военном аэродроме. Я внимательно осмотрел кабину самолета и убедился, что приспособить в ней мой пулемет без существенной его переделки невозможно.

Начальник угадал мою мысль.

— Я это предвидел, Василий Алексеевич, поэтому и пригласил вас сюда, но полагаю, что переделки вы не испугаетесь.

— Нисколько, — ответил я, — только она потребует много времени.

— Не страшно. Когда вы сможете приступить к работе?

— Да хоть сегодня.

Он крепко пожал мне руку.

— Желаю успеха, Василий Алексеевич. То, что вы будете делать, чрезвычайно важно. Мы окружены врагами. Они готовят войну против нас. А в этой войне большую роль будет играть авиация. Наши самолеты должны быть сделаны и вооружены лучше вражеских — это задание товарища Сталина.

Измерив кабину самолета, я определил, какую площадь должен был занимать в ней пулемет.

Возвращались молча. Мне очень живо представлялся самолет и летчик, управляющий им во время боевого вылета. Я думал о том, как вооружить летчика моим пулеметом. Серьезной преградой был однорядный дисковый магазин большого диаметра, но с малым количеством патронов. Значит, диск надо заменить…

— Что это вы там бормочете? — спросил мой спутник.

— Выполняю ваше задание! — шутливо ответил я.

— Ну, и как?

— Пока что решил сделать диск меньше по габаритам и больше по вместительности.

— Так, значит, первый шаг сделан. Отлично!..

После упорных поисков я решил эту задачу. Диск был меньше, но патроны в нем укладывались в три яруса. Я спешно начал готовить модель.

Теперь и у меня и у моих помощников был немалый опыт. Модель была сделана быстро и удачно. На испытаниях она показала хорошие результаты.

Мы приехали на аэродром и установили новый пулемет в кабину самолета.

Пулемет и там работал безотказно. Но возник вопрос, куда девать отработанные гильзы. Выбрасывать их в кабину было опасно, они могли заклинить управление и вызвать аварию. Летчики забеспокоились. Выходило, что совершенно готовый пулемет они не могли применить.

— Не беспокойтесь, товарищи, — сказал я, — мы упрячем гильзы в мешок, который приспособим к пулемету.

— Правильно, правильно! Это простой и легкий выход из положения, — согласились они.

Но дело оказалось не таким уж простым.

Вернувшись, я поручил изготовить брезентовый мешок для гильз. Мешок сделали по моему чертежу. Его прикрепили к пулемету и дали очередь. Пустые гильзы, звеня, сыпались в мешок.

— Продолжайте стрельбу, — скомандовал я и стал наблюдать. Гильзы вначале падали хорошо, а потом вздыбились, перемешались и застряли в горловине мешка.

— Отставить, не годится!

Я велел сделать для мешка проволочный каркас и придать ему форму воображаемой траектории полета гильзы. Но и это ни к чему не привело. Пробовали придавать каркасу самые причудливые изгибы. Результат получался тот же — гильзы застревали.

Было обидно, что сдача пулемета задерживалась из-за такого препятствия.

Этот мешок лишил меня сна и покоя. Я измучился с ним и даже прихворнул.

Однажды вечером сыновья Александр и Владимир затащили меня в кино.

— Надо, папа, тебе немного отдохнуть и развлечься, а то совсем заболеешь.

Фильм был посредственный, и я даже пожалел о том, что потратил целый вечер. Но вот начался киножурнал, посвященный соревнованию лыжников.

Движения лучших мастеров лыжного спорта были показаны в замедленном темпе и давали ясное представление о технике бега.

— Как достигается этот замедленный показ в кино? — спросил я сыновей, когда мы возвращались домой.

— Ускоренной съемкой.

— А нельзя ли было бы этой съемкой заснять полет гильз?

— Можно, — ответили сыновья.

Вернувшись домой, я позвонил в Москву и попросил срочно прислать к нам кинооператора.

Скоро оператор приехал и заснял пулемет в работе. А через несколько дней я увидел на экране поразительное зрелище — замедленный полет гильз.

Тайна полета гильз была разгадана. Мы придали мешку нужный изгиб, и гильзы в него стали падать беспрепятственно.

Видоизмененный пехотный пулемет был принят на вооружение сталинской авиации.

Не покладая рук

 Об успешном применении пехотного пулемета в авиации было доложено правительству, и мы получили новое задание — приспособить пехотный пулемет для вооружения танков.

К тому времени в нашей опытной мастерской работали — высококвалифицированные инженеры, старые оружейные мастера и способная молодежь, которая порой выполняла очень ответственные и сложные работы.

Мне пришлось подробно ознакомиться с устройством разного типа танков. Установить пехотный пулемет в танке было нелегко, но все же эту работу мы поручили молодому работнику опытной мастерской Георгию Шпагину. Я считал, что у него есть большие способности и из него может выйти толк.

Перед Шпагиным была поставлена задача — сделать для пулемета шаровую установку, чтобы он мог стрелять под любым углом, и приспособить выдвижной приклад в целях удобства и экономии места.

Шпагин и раньше работал над конструированием шаровой установки. Он предложил в свое время отличную, своеобразную шаровую установку для автомата В. Г. Федорова. У меня не было сомнений, что и с новой работой Шпагин справится успешно.

В. А. Дегтярев с конструктором Г. С. Шпагиным рассматривают крупнокалиберный пулемет ДШК (1938 г.)

Он взялся за работу с увлечением, часто приходил советоваться или приглашал меня посмотреть, как идет дело. А дело шло хорошо. Шпагин оказался очень сообразительным, смелым мастером. Почти все его предложения по упрощению шаровой установки мы с Федоровым одобряли.

За очень короткое время Шпагину удалось создать надежную и простую по конструкции шаровую установку. Удалось ему сделать и выдвижной приклад.

Поставленная перед нами задача была решена. Пехотный пулемет был принят на вооружение всех типов советских танков.

В 1929 году меня пригласили на большие маневры Красной Армии. Там я увидел свое оружие в действии в обстановке, приближенной к боевой. Это было для меня чрезвычайно важно, так как я мог воочию обнаружить все недостатки в своих системах.

Беседуя с бойцами и командирами, я записывал в блокнот их советы и пожелания.

После маневров меня пригласили к Клименту Ефремовичу Ворошилову.

Климент Ефремович интересовался работой нашей опытной мастерской, расспрашивал о моих планах и замыслах.