Юрий Макаров - Авианосец Страница 28

В журнале «Морской сборник», № 3 за 1996 год есть статья «Судьба подводника», начинается она так:

«Когда на главном командном пункте тяжелого авианесущего крейсера, проходившего государственные испытания, появился сурового вида вице-адмирал со знаком командира подводной лодки на тужурке, видевшие его впервые удивлялись: „Кто этот подводник?“ — Это асс, моряк-северянин, вице-адмирал Александр Михайлович Устьянцев. Подводники зовут его дядей Сашей. Он — председатель госкомиссии по приемке корабля, — объясняли им…».

Здесь есть одна неточность. Он был председателем не государственной комиссии, как обычно на всех кораблях ВМФ, а председателем правительственной комиссии заказа 105.

Он командовал дивизией, а затем флотилией атомных подводных ракетоносцев. В 1988 году его назначили председателем Постоянной комиссии государственной приёмки кораблей ВМФ.

Все, видимо, знают насколько сложен и опасен запуск баллистической ракеты даже на земле. Так вот, за Устьянцевым 120 пусков баллистических ракет с подводного положения.

Атомный ледокол «Сибирь» впервые в мире своим ходом дошел до Северного полюса. Больше десятка участников перехода получили Звёзды Героя. Но впереди ледокола в подводном положении шел атомный ракетоносец, замерявший с помощью гидроакустики толщину льда и выбирающий путь для ледокола. Об этом не писали. Для подводников это был рядовой поход подо льдами океана. Руководил этим походом Устьянцев.

В этой же статье «Морского сборника» очень точно описан образ Александра Михайловича:

«Высокий, крепкий, с большими, сильными руками, которые с одинаковой сноровкой и лёгкостью могли держать обычный слесарный инструмент и задраивать рубочный люк подводного ракетоносца, он всегда производил впечатление русского богатыря.

Большая голова. Высокий подбородок. Крупные черты лица. Необыкновенно ясные, внимательные и одновременно добрые глаза. Чёткая, разборчивая литературная речь. Низкий приятный тембр голоса. Уверенные, скупые, но выразительные движения. Доброжелательный и уважительный настрой на собеседника… Это делало образ Александра Михайловича чрезвычайно притягательным. Его любили и уважали все, кто с ним служил и работал: министры и рабочие, ученые и конструкторы, командиры и матросы. Он обладал необыкновенным чувством юмора, умел шуткой, метким словом снять напряжение в сложнейшей, а иногда опасной ситуации».

Добавлю, что это был смелый и мужественный человек, не боявшийся принять на себя большую ответственность. Эти его качества позволили быстро и качественно провести испытания корабля и самолётов. Будь на его месте другой человек испытания могли бы растянуться на годы. Он был принципиальным, требовательным, никогда не шел на уступки, да завод никогда и не ставил перед ним таких вопросов. Работали мы с ним душа в душу.

Я помню на завод приехал вновь назначенный главком украинских ВМС адмирал Бескоровайный. У меня на столе, под стеклом, он увидел фотографию Александра Михайловича. Целый час он с восторгом рассказывал мне о нём. Оказывается, он тоже подводник и служил под началом Устьянцева на Северном флоте.

Итак, началась достройка авианосца. Наши люди, набравшись опыта на предыдущих кораблях, больших проблем не испытывали, хотя новых и сложных дел была масса.

Трудности, как повелось, были внешними и искусственными.

Все 14 лет моего директорства, так же как и 20 лет директорства моего предшественника и учителя Анатолия Борисовича Ганькевича, завод никогда не срывал сроков постройки кораблей. Переносы сроков были. Основная причина одна: несвоевременные поставки электронного вооружения и оружия.

Считалось, что на сроки сдачи влияло отставание работ нашего основного партнера — электромонтажного предприятия «ЭРА» нашего министерства. Но «ЭРА», надо отдать ей должное, мастерски умела концентрировать людские и материальные ресурсы в нужном месте и в необходимые сроки. Руководство 6-го главка могло собрать к нам людей с других заводов, начиная от Калининграда и Северодвинска и кончая Владивостоком. Кроме этого, привлекались очень мощные и мобильные монтажные организации других министерств. И, конечно же, «ЭРА» умела правильно оценивать перенос сроков поставок и удлинение сроков постройки корабля и правильно использовать эти факторы. Поэтому, хотя работа предприятия «ЭРА» была дежурным вопросом на любом совещании, срывов сроков сдачи кораблей по их вине не было. К финишной ленточке мы приходили одновременно, грудь в грудь. Ну, а шумные дебаты, — это было обычным. Похвалы и благодарности заслуживают наши ближайшие коллеги — начальники цеха № 1 предприятия «ЭРА», прошедшие вместе с нами весь сложный и тернистый путь создания авианесущих кораблей: Виктор Иванович Горшков, Николай Григорьевич Дорожинец, начальник участка кораблей 1143 Олег Андреевич Мороз, руководители предприятия «ЭРА» Михаил Петрович Чудецкий и Михаил Михайлович Образцов.

Видимо, будет правильным назвать единственной причиной удлинения сроков постройки кораблей задержку поставок электронного вооружения, главным образом, опытных и головных образцов.

Винить в этом промышленность, как правило нельзя. Заказчиками опытных и головных образцов электронного вооружения являются функциональные управления ВМФ: Управление радиотехнических средств, Управление связи, Управление ракетно-артиллерийского вооружения, Управление навигации. Они финансируют из бюджета и руководят с помощью своих институтов разработкой и изготовлением образцов новой техники. Казалось бы, они должны нести ответственность за сроки и качество. Но такого никогда не было. Тогда кто? Договорных отношений с этими управлениями ВМФ у нас не было.

Главное управление кораблестроения (ГУК) заказывает заводу корабль от имени ВМФ. Может они? Ведь это управление «Главное». Ничего подобного.

Поняв эту «систему», я на заказе 105 при ежегодном пролонгировании договора на постройку корабля в годичное дополнительное соглашение включал вопросы ответственности ВМФ, в лице непосредственного заказчика ГУК, за сроки и качество поставок. Иногда даже предъявлял ГУК штрафные санкции за несвоевременные поставки. Но не тут-то было.

ГУК выносил все это на арбитражный суд в Москве. Арбитраж принимал решение в пользу ГУК. Но я всё равно повторял то же самое на следующий год, и так до сдачи корабля в надежде на то, что придет час, и кто-то разберется с этим безобразием.

Иногда на больших совещаниях должником недопоставок я называл ВМФ. Тут все моряки дружно приходили в ярость. Видимо, они понимали мою правоту.