Анатолий Лазарев - ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones» Страница 28

В это время в Сиднее одна треть из 10-и тысяч встречавших группу вышла из повиновения, руша ограждения и таможенные турникеты в аэропорту. Из 20-и пострадавших девушек две были серьезно ранены. Австралийские газеты ответили на это потоком самой мерзкой грязи, которую только можно было разыскать о «Роллингах» — и этого было вполне достаточно для того, чтобы произошли еще более вопиющие беспорядки. Брайан, читая все это скрепя сердце, был настроен не поддаваться на провокацию. В ту же ночь он позвонил на радио, представился и попросил поставить пластинку “Have I the Right?” австралийской группы “Honeycombs”.

Затем наступил первый прорыв этого года, когда был выпущен “The Last Time” — первый сингл «Роллингов», написанный Джаггером-Ричардсом. Считается, что он был встречен сильной неприязнью со стороны Брайана. Он был уязвлен, конечно, но все было не так драматично. Его уже почти целый год мучили проблемы с написанием песен и — не без повода — он очень злился, что почти все песни группы сочинялись Миком и Китом, в то время как его композиции игнорировались. Впрочем, он признавался своему другу-журналисту Дону Шорту: «Это не значит, что мне не нравится их музыка. Она прекрасна. Но на них должна быть хоть какая-то управа. Как группа мы должны использовать все музыкальные каналы, в том числе и мой». И это было отнюдь не беспочвенное желание. Что обижало его больше всего — это нелепое предубеждение в том, что он не мог сочинять песни. Пожалуй, единственным ненасытным желанием Брайана в его жизни, как это наверняка видели многие, кто его знал, было стремление к творческому удовлетворению. Как грустно, что двери не всегда были открыты для него. И хотя в силах Брайана было распахнуть их настежь, боязнь отрицательной реакции ломала все его планы.

Идея Эндрю о том, чтобы именно Мик и Кит писали песни для группы, способствовала скорейшему уходу Брайана с позиций главного «Роллинга». Почему эта роль не была предложена ему — большая загадка. И теперь, хотя он и имел желание, и способности создавать собственный материал для «Роллингов», это так никогда и не оформилось в нечто осязаемое. Брайан ничего не говорил Мику и Киту о своих чувствах. Конечно, он был достаточно профессионален для того, чтобы сочинять свою музыку — ведь он отлично играл на гитаре и губной гармонике. Одной из трагедий жизни Брайана было то, что после него не осталось ни одной его песни. Однако Брайан продолжал оказывать на музыку группы сильнейшее влияние. В этом плане он был просто неповторим. Многие записи «Роллинг Стоунз» построены на риффах — и Брайан в той или иной степени играл эти риффы.

На самом деле Брайан действительно пробовал писать песни дома — еще когда жил с Линдой в Виндзоре. Песни Брайана были его секретом. В эти редкие моменты его лицо озаряли настоящие лучики света. Сочинять Брайану было очень приятно: он чувствовал, что словно ведет с кем-то задушевный разговор. Его песни были романтичными — почти спиритуальными. Но Брайан никогда не показывал ребятам свои сочинения, так как считал, что они слишком сентиментальны. Единственным человеком, которому Брайан исполнял их, была Линда. Она часто подбивала его сыграть свои вещи Мику и Киту, но Брайан неизменно отвечал ей: «Они еще не окончены». Это была его отговорка на все время. Так он все свои песни и оставил с собой. Брайан подарил несколько собственноручно написанных от руки страниц нью-йоркскому журналисту Элу Ароновитцу. Позднее Ароновитц отдал одну из этих песен певцу Доновану (ставшему в 1968 г. мужем Линды) с тем, чтобы тот передал ее сыну Брайана Джулиану. Вот ее слова:

Спасибо тебе за то, что ты здесь

(Thank You For Being There)

1. Когда каждое яркое очертаниеТает и мерцаетИ переливается волнами во времениС непреодолимымРитмическим постоянствомКаждой тяжелой музыкальной линии,Насмешливая танцующая леди, одетаяВ черное, наконец-то открывает всем,Что она на самом деле не здесь —Она просто нереальна.Так спасибо же тебе за то, что ты здесь,— Моя любовь,По крайней мере, я один знаю, что ты — реальна.

2. Когда я говорю о тебе с любовью —Метафорами и кодами,Нужда в удовлетворении все растет,Но это все — истории, которые толькопредстоит рассказать,Об искушении и фантазиях,О видениях и о страхах,Но когда видения исчезают— Ты будешь здесь,В окружении моих слез.Спасибо тебе за то, что ты здесь, моя любовь,Теперь я знаю, что ты — реальность.

3. Если вдруг резкий хлыст параноидальных страховУдарит по моему печальному лицу —Твое понимание согреет меняИ расставит все по местам,Так что тише, любовь моя —Твой взгляд и твое прикосновениеОставят все несказанным,И я смогу встретиться лицом к лицу со всеми этимиМаленькими людишкамиТочно так же, как это делал Гулливер.Спасибо тебе за то, что ты была здесь,Наконец-то я нашел кого-то, кто — реален.

4. Маниакальные хоры, которые пелипесню-предостережение,Теперь поют колыбельную;Стены, которые однажды столкнулись,чтобы похоронить тебя и меня,Теперь укрывают наше убежище.Спасибо тебе за то, что ты здесь,Наконец-то я нашел кого-то, кто — реален.Спасибо тебе, что ты здесь, моя любовь,Наконец-то я знаю, что ты — реальность.

Чем больше Брайан чувствовал себя отделенным от «Роллингов», тем больше он начинал пить, что часто доходило до крайности. Линду беспокоила эта страсть Брайана, она боялась за его и так слабое здоровье, и они часто ссорились по этому поводу. Как-то раз, когда Брайан осушил бутылку ликера всего за час, Линда стала плакать и умоляла его остановиться. Он прикрикнул на нее, чтобы она перестала докучать ему, и продолжил пить.

Когда Брайан пребывал в дурном настроении и все более замыкался в себе, Линде становилось все труднее понимать его. Вместо того, чтобы хладнокровно проанализировать, события, предшествовавшие той или иной обиде, Брайан все выворачивал наизнанку и во всех своих несчастьях винил себя. Он сравнивал себя с хамелеоном, который изменяется по желанию публики, но его внутренняя конституция оказалась сильнее, чем он предполагал. Его страхи не быть тем, кем он хотел быть — Миком Джаггером — стали все более отчетливыми, как только «Роллинги» набирали популярность. В конце концов слава и почитание еще более опустошили Брайана. Он начал подумывать о том, чтобы покинуть группу.

Однако в середине 60-х на поп-сцене доминировали группы, а не отдельные исполнители. Покинуть «Стоунз» и начать самостоятельную карьеру стало бы для него чрезвычайно рискованным и необычным шагом. Брайан даже обсуждал возможность создания совместной группы с Эриком Клэптоном, который играл в «Yardbirds”, но что-то держало Брайана в «Стоунз». Брайан стал злым. Он хотел оградить Линду от своих невзгод; он видел, как она чувствует себя все более беспомощной рядом с ним. Брайан чувствовал, что жизнь словно наказывает его за что-то. Кажется, он старался защитить Линду от своих проблем, думая про себя: «Ты слишком мила и хороша для того, чтобы пройти через то, через что прохожу я».