Леон Дегрелль - Штурмовая бригада СС. Тройной разгром Страница 29

Никогда еще мы не получали столь сложной задачи. Я спросил, кто будет находиться между моими дозорами и вражескими войсками. Ответ оказался разочаровывающим. Теоретически рядом с нами находились две дивизии. На практике никто ничего о них не слышал. Скорее всего, они умчались куда-то на запад в сторону Риги. «В любом случае не следует на них рассчитывать. И будьте готовы», — сказали мне.

Будьте готовы закрыть участок шириной 40 километров, имея всего лишь 600 человек!

Остальные участки фронта находились в таком же плачевном состоянии. Боевая группа Вагнера разослала патрули броневиков, чтобы найти противника. Они днем и ночью мотались взад и вперед по многим дорогам, на которых можно было бы встретить передовые патрули красных.

Вместо того чтобы двигаться по двум главным дорогам, противник шел прямо вперед, не удаляясь от Псковского озера и шоссе Псков — Дерпт. Разыскивая слабую точку, он нашел-таки ее в понедельник 19 августа восточнее шоссе. В результате русские вклинились на глубину 8 километров на участке шириной 10 километров и оказались на расстоянии винтовочного выстрела от моего левого крыла.

Грузовики заревели в тот самый момент, когда мотоциклист привез мне приказ атаковать. В 17.00 я должен был атаковать советские войска в образовавшемся прорыве всеми силами, которые я имел.

Немецкие войска, отходящие с востока на запад, должны были встретить нас на полпути. Мы должны были соединиться в деревне Пятска на вершине голого холма. Нам придали в качестве усиления целых 4 танка.

Замысел был превосходным. Противник сосредоточил свои силы в прорыве. Если наша контратака удастся, русское наступление затормозится на несколько дней.

Теперь нам нужно было выиграть немного времени. Немецкие саперы и тысячи мобилизованных гражданских лиц построили полукруглую линию укреплений примерно в 8 километрах южнее Дерпта. Командование хотело создать там плацдарм, который прикрыл бы подступы к городу. С востока и запада его прикрывала река Эмайыги, прекрасный естественный барьер.

Однако постройка этих укреплений еще не завершилась. Подкрепления были в пути, но им требовалось несколько дней, чтобы прибыть сюда. Завтра или послезавтра красные выйдут на указанный рубеж, если только контратака не остановит их.

В 16.00 грузовики высадили моих солдат в 6 километрах от Пятска.

У меня было несколько чудесных молодых офицеров, только что вышедших из военный школы в Бад-Тельце в Баварии. Они очень хотели показать, на что способны.

Наши танки ждали, укрывшись в яблоневой роще.

Я подготовил план атаки. Ровно в 17.00 в сопровождении 4 танков мы пойдем вперед.

Роты должны были занять позиции немедленно, постаравшись остаться незамеченными. Противник находился на расстоянии одного километра. Я указал исходный рубеж атаки каждому командиру роты.

Наши солдаты скрытно ползли через жнивье, обливаясь потом под палящим солнцем.

Мельница в Пятска

Минуты непосредственно перед рукопашной тянутся особенно мучительно. Как много парней из тех, что ждут сейчас, вскоре будут лежать на спине, глядя в небо пустыми глазами? Как много других будут ползти, окровавленные, пытаясь спастись от пулеметного огня?

Мы могли слышать шум приближения противника. Красные уже могли видеть башни Дерпта. Деревня Пятска, находящаяся на вершине холма, похоже, была занята большими силами.

Я проскользнул за заросли падуба, откуда в бинокль начал следить за приближением русских. Растянувшись на протяжении пяти километров, главные силы красных при поддержке артиллерии заняли обе стороны дороги, которую мы должны были отбить.

Равнина была совершенно открытой, но холмы, занятые противником справа и слева, поросли лесом. Мои солдаты укрывались по обе стороны дороги в пшенице и лежали тихо, словно мертвые.

Ровно в 17.00 я бросился вперед вместе с танками. Наши солдаты тоже ринулись вперед. При звуке танков, ползущих по равнине, среди вражеских войск начался переполох. Пехота побежала к окопам, к артиллерии и минометам. Огромный русский офицер открыто стоял на холме и что-то приказывал, бравируя своей храбростью.

Первые снаряды наших танков попали прямо в мельницу. Русский офицер глазом не моргнул. Все дома вокруг взрывались один за другим. Гигант оставался спокойным. Когда дым рассеялся, мы увидели, что он продолжает стоять, как деревянный истукан.

Наши роты поднимались по склону. Град раскаленного металла обрушился на наши танки. Советские пулеметы прочесывали склон. Один танк получил прямое попадание, но продолжал двигаться.

Наши солдаты пробежали 900 метров по пологому склону со скоростью ветра. Русские упорно обороняли мельницу. Два наших офицера добежали до нее, но оба пали у входа в здание, один был убит, второй смертельно ранен. Но рота пролетела над их телами. Русский гигант пал в свою очередь. Мельница была наша.

Другая рота, которая атаковала на правом фланге, действовала столь же энергично и тоже понесла потери. Командир роты получил три ранения. Не в силах двигаться, он уцепился за противотанковое орудие, захваченное у красных, и последним усилием развернул его. Он стрелял еще минут двадцать, прежде чем умер на куче стреляных гильз.

За 50 минут наши люди преодолели 5 километров. Пятска была захвачена и очищена. Мы захватили советскую артиллерию.

К несчастью, мы не получили никаких известий о второй атаке, которую предполагалось провести с востока, чтобы встретиться с нами у мельницы.

Мы не должны были позволить противнику оправиться. Я повел своих солдат дальше, войдя в пятикилометровый участок, выделенный для атаки нашим соседям. Операция в Пятска не имела смысла, если мы не сумеем отрезать и полностью уничтожить ударную группировку противника. Если этого не будет, то мы сами вполне можем оказаться отрезанными. Мы в этот день прошли 7 из 10 километров. Наши потери были тяжелыми. Из четырех моих офицеров, прибывших из Бад-Тельца, трое были убиты, а четвертый тяжело ранен. В Ваффен СС средняя продолжительность жизни офицера на фронте составляла три месяца.

Моего адъютанта эвакуировали со сквозной раной в левой руке. Около ста моих солдат были убиты или ранены.

Мы вели жестокие бои на обоих флангах, противник непрерывно пытался отрезать нас. Если мы продолжим рваться вперед, то попадем в ловушку. Тот факт, что немецкий отряд с востока так и не показался, серьезно встревожил меня. В 20.00 мы все еще оставались одни. Наши танки ушли, так как их вызвали на другой участок.