Анна Маркова - Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий Страница 3

Арабские мудрецы вновь спросили его: «Как вы, если Бог един, в трех Его славите? Скажи, если знаешь. Отца называете и Сын и Дух. Если так говорите, то и жену Ему дайте, чтобы от того многие боги расплодились». На это же Константин ответил: «Не говорите такой бесчинной хулы. Мы хорошо научились от святых отцов и от пророков, и от учителей славить Троицу: Отец, и Слово, и Дух, и три ипостаси в единой сущности. Слово же воплотилось в Деве и родилось ради нашего спасения, как и ваш пророк Мухаммед свидетельствует, написав следующее: «Послали мы дух наш к Деве и пожелали, чтобы родила». Поэтому я извещаю вас о Троице». Мусульмане были вынуждены удовлетвориться таким ответом.

Затем они сказали Константину Философу: «Но если Христос – Бог ваш, почему не делаете того, что Он велит? Ведь написано в ваших евангельских книгах: «Молитесь за врагов. Делайте добро ненавидящим и гонящим». А вы поступаете не так: обиды, которые бы вздумал наносить вам какой-нибудь другой народ, вы отражаете оружием». Константин ответил вопросом: «Если две заповеди есть в законе, кто совершеннее соблюдает закон: тот, кто одну сохранит, или же обе?» Получив ответ, что последний, он продолжал: «Бог сказал: «Молитесь за обижающих». Но еще Он сказал: «Нет больше той любви в этой жизни, как если кто положит душу свою за друзей своих». Ради друзей мы делаем это, чтобы с пленением тела и душа их пленена не была».

Продолжая диспут, мусульмане обратились от богословия к политике, сказав: «Христос давал дань и за Себя и за вас. Как же вы не творите того, что Он делал? И уж если вы защищаете себя, то почему вы не даете дани такому великому и сильному народу исмаилитскому за братьев ваших и друзей? Ведь мы мало и просим: только один златник. И пока стоит земля, сохраним между собой мир, как никто другой». Задавая такой вопрос, арабы имели в виду то, что еще при императрице Ирине, после неудачной войны с Халифатом, византийцы обязались платить ежегодную дань. Затем император Никифор Геник попытался было отказаться от нее, но потерпев тяжелое поражение от арабов, должен был платить дань, и притом самым унизительным образом: вместе с тридцатью тысячами золотых монет ежегодной дани за всю Империю он обязался давать эту же дань, по три золотых монеты, за себя самого. Именно об этом и спрашивали Константина Философа. Но благодаря остроте своего ума, он вновь вышел из затруднительного положения, спросив: «Когда Христос дань платил, чья была власть: исмаилитская или римская?» И ответили они: «Римская». Тогда он сказал: «Следовательно, и не должно зазирать нас, ромеев, что мы не желаем платить дани другому народу».

После это были и другие диспуты и беседы; причем мусульмане беседовали с Константином Философом не только о вере, но и о различных науках и искусствах. Пораженные обширностью его знаний сказали ему: «Как ты все это знаешь?» Он же ответил им следующей притчей: «Некий человек, зачерпнув воды из моря, в бурдюке носил ее. И гордился, говоря: «Видите ли воду, какой никто, кроме меня, не имеет?» Но встретил он однажды жителя побережья, который сказал: «Не безумен ли ты, похваляясь всего лишь смердящим бурдюком? A у нас такой воды бездна». Так и вы поступаете. Но все науки заимствованы вами у нас».

Задетые притчей Константина Философа арабы стали показывать ему все великолепие своей страны. «Не находит ли философ, что великая сила и многое богатство халифа должны возбуждать удивление?» – говорили они. Отвечал он: «Хвала и слава принадлежит Богу, Который сотворил все это и дал на утешение людям».

Раздосадованные спокойствием Константина, оппоненты даже попытались его отравить, но Бог хранил его. После этого случая он вернулся в Константинополь.

Удаление в монастырь

После завершения посольства Константин на некоторое время вернулся к преподаванию философии. Но затем он, оставив все, удалился в уединение. Что побудило его к этому, точно неизвестно. Одни исследователи полагают, что причиной тому послужила трагическая гибель его благодетеля, логофета Феоктиста, убитого по проискам соперника кесаря Варды – дяди императора Михаила. Согласно мнению других – руководителем Магнаврской академии, где трудился Константин Философ, был назначен Лев Математик – тайный иконоборец, так что как иконопочитатель Константин не мог работать под его началом. Может быть, обе эти причины сделали невозможным пребывание Константина в столице.

Пребывание в уединении было одновременно и пребыванием в добровольной нищете. Однажды в великий церковный праздник прислужник, вместе с Константином оставивший столицу, огорчился, что у них нет ничего для этого праздничного дня. Но Константин сказал ему: «Накормивший некогда израильтян в пустыне, Тот подаст и нам здесь пищу. A ты пойди, позови хотя бы пятерых нищих, надеясь на Божию помощь». Бог не оставил уповающего на Него. Когда настало время обеда, внезапно к ним пришел некий человек и принес много разной еды и десять золотых монет.

Некоторое время спустя Константин узнал, что его старший брат Михаил принял постриг в одном из монастырей на горе Олимп. Получив это известие, он решил перебраться к брату.

Переселившись в обитель, Константин, в отличие от брата, не принял постриг, но, тем не менее, подчинил свою жизнь монастырскому уставу. Совместно с братом, ставшем монахом Мефодием, он участвовал во всех богослужениях и послушаниях, а свободное время братья посвящали чтению книг и изучению различных наук. Так братья провели несколько лет.

Подготовка к Хазарской миссии

Около 860 года в Константинополь прибыло хазарское посольство. Хазарский правитель – каган – просил императора Михаила прислать в Хазарию человека, сведущего в богословии, для участия в богословском диспуте с иудейскими раввинами – весьма влиятельными в Хазарии, и мусульманскими муллами, приходящими из арабского Халифата. Выбор византийского двора пал на Константина Философа. Весьма вероятно, этот выбор мог быть подсказан святителем Фотием Великим, ставшим новым Константинопольским Патриархом. Он наверняка знал, куда скрылся его ученик.

Призвав Константина Философа, император повелел ему: «Иди, Философ, к этим людям. Дай им ответ и поучение о Святой Троице с Ее помощью, ведь никто другой не сможет достойно сделать это». Константин сразу же согласился принять участие в Хазарской миссии, так ответив императору: «Если велишь, владыка, на такое дело с радостью пойду пешим и босым, и без всего того, что не велит Бог ученикам Своим носить».

Однако, несмотря на такую готовность Константина, император и Патриарх настояли на том, чтобы в Хазарию его сопровождала почетная свита, подобающая посланнику византийского императора. Вместе с Константином отправился в путешествие и его брат Мефодий.

Отправившись из Константинополя, братья, переплыв Черное море, прибыли в Херсонес (Корсунь). На некоторое время братья задержались в Херсонесе из-за надвигающейся зимы. Константин Философ использовал это время для подготовки к проповеди в Хазарии. Он усердно изучал еврейский язык, и, как говорится в жизнеописании, самарянский. По предположению некоторых исследователей самарянским языком мог называться хазарский, так как некоторые хазары, подобно самарянам, принимали иудаизм в усеченном виде, признавая Ветхий Завет – Закон и Пророков, но не толкования, содержащиеся в Талмуде.

В любом случае, к изучению этого языка Константина Философа подтолкнули диспуты с неким жителем Херсонеса, названном самарянином. Этот человек, узнав о приезде в Херсонес знаменитого богослова из Константинополя, пришел к нему для богословской беседы и принес некие самарянские книги. Эти книги заинтересовали Константина – он выпросил их у самарянина и заперся с ними в своей комнате. Когда через месяц самарянин снова пришел к Константину, то, к своему величайшему удивлению, увидел, что Константин может читать эти книги совершенно свободно. Впоследствии Константин Философ обратил самарянина и его семью в Православие.

Рассказывая о пребывании равноапостольных братьев в Херсонесе, жизнеописание упоминает еще об одном случае, связанном с книгами: «и нашел Философ здесь Евангелие и Псалтырь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего той речью». Толкуя это событие, исследователи придерживаются трех различных версий. Согласно первой – это был перевод священных текстов на готский язык, сделанный еще в IV веке епископом Ульфилой. Другая версия говорит о том, что это была попытка переложить Священное Писание так называемыми «чертами и резами», которые использовали некоторые славянские племена вместо алфавита. Согласно же третьей версии, это просто ошибка либо переписчика, либо переводчика.

Во время своего пребывания в Херсонесе святые братья обрели мощи священномученика Климента, папы Римского. Священномученик Климент, третий епископ Римский, был сослан императором Траяном в Таврические каменоломни. Некоторое время спустя по приказу того же императора священномученик Климент был убит – его, связав якорной цепью, бросили в море. Местные христиане вытащили тело священномученика на один из прибрежных островков и погребли в одной из многочисленных каменных пещер. Довольно долго жители Херсонеса и окрестных селений в день памяти священномученика Климента ходили к тому месту для молитвы; но потом, с течением времени, мало-помалу оно было оставлено в небрежении и совсем забыто.