Владимир Рокот - Князь Русской Америки. Д. П. Максутов Страница 3

АМЕРИКАНСКАЯ РОССИЯ

ПОДСТРОЧНИК для поэмы

Настоящее биографическое повествование уместно назвать подстрочником для поэмы. Автор очень надеется, что его труд будет востребован хорошими беллетристами для написания исторического романа о русской жизни в Америке. Придет талантливый литератор с хорошим историческим образованием, наделенный даром воображения, обладающий стилем. Он и оживит Дмитрия Максутова и его современников. Хорошо бы это был какой-нибудь Иванов или Петров, Коршунов или Уткин, живущий где-нибудь в Перми или Петропавловске. Он подкрасит портрет князя, наделит характерами его друзей и врагов, жен и детей, закружит их в новом хороводе событий. Придаст сюжет и интригу этой «хронике», не более скучной и бессюжетной, чем сама жизнь.

Сегодня есть множество «книг для чтения» по истории: фундаментальных и скандальных, добросовестно скучных и авантюрно увлекательных. Современная техника позволяет быстро находить нужные материалы, легко читать и даже слушать их. Но это всего лишь разрозненные знания. Исторические представления народа в большей мере формирует другая литература — художественная: проза, поэзия, пьесы. На сотню найдется один, который читал труды по истории Франции XVII в. Но также найдется на сотню только один, не читавший Дюма-отца. франция для многих остается страной «Трех мушкетеров». Найдется один на тысячу, который слушает в автомобиле исторические лекции В. Ключевского. Фильм «Иван Грозный» смотрели многие, а комедию «Иван Васильевич меняет профессию» знает почти все население нынешней России.

Добросовестное описание случайностей частной жизни одного человека предусматривает и описание самой эпохи. Поэтому автор в своем исследовании опирался на труды классиков, отдавших Русской Америке свои талант и страсть.

Первые русские публикации о Новом Свете носили приключенческий и одновременно научно-публицистический характер. Например, «Российского купца именитого Рыльского гражданина Григория Шелихова первое странствие с 1783 по 1787 г. из Охотска по Восточному океану к Американским берегам». Наверное, даже это столь длинное название книги нельзя считать полным. В начале XIX в. отечественная публика охотно принимала произведения эпистолярного жанра. Появлялись различные письма русских путешественников. Русские писали о путешествиях по Европе и по Сибири, о пересечении хребтов и океанов. Не рекомендовалось только писать о путешествиях из Петербурга в Москву. Остальные маршруты цензура, как правило, пропускала. Свои заметки о путешествиях, порой многократных, моряки и негоцианты стремились издавать. Казалось, еще немного — и появится русский роман, герои которого будут жить и в Новом Свете. Роман, имея готовых героев, ждал гения. Он и сегодня, порядком подрастеряв героев, ждет Автора.

Александр Сергеевич Пушкин стал собирать описания земель камчатской и американской непростительно поздно. Он ни разу не посылал своих героев дальше острова Буяна. Но принес в жертву морской стихии своего лицейского друга Ф. Матюшкина, ставшего соплавателем Ф. Врангеля. Близкий А. Пушкину литератор и библиофил, мастер эпиграммы С. Соболевский одно из своих произведений в 1857 г. начал так: «Честные господа — не в Россе ль?» К тому времени крепость Росс в Калифорнии была не только самым далеким от столицы российским поселением, но и далекой историей. Выбранное емкое сравнение, разумеется, находилось в плену рифмы, но довольно точно указывало на тщетность попыток найти честных людей в России.

Традиции «американского» русского романа мог бы создать Н. Некрасов. Но не создал. Действие его книги «Три страны света» захватывает и Русскую Америку. Совсем чуть-чуть. Одна из глав так и называется «Похождения Никиты Хребтова с пятью товарищами в Камчатке и в Русской Америке». Публика не разобралась, с кем писал роман Николай Алексеевич, с музой-соавтором или соавтором-му-зой. Трудно сказать, какие главы принадлежат перу маститого литератора, а что Авдотье Панаевой (псевдоним Н. Станицкий). Роман, появившийся в 1848 г., не оставил заметного следа в русской литературе. Никто не стремился присвоить себе его авторство, как делал герой Н. Гоголя Хлестаков с историческими сочинениями господина Загоскина: «Ах да, это правда: это точно Загоскина; а есть другой «Юрий Милославский», так тот уж мой». Автор позволил себе процитировать реплику из известной комедии только потому, что сам князь Дмитрий Петрович Максутов, герой настоящего повествования, относился к ней очень уважительно.

«Русская американская» беллетристика так и не сформировалась, когда Россия еще присутствовала в Америке. Не стала она достоянием массовой читательской аудитории и сегодня. Хотя российским читателям знакомы имена романистов, таких как И. Кратт, С. Марков, А. Кудря, писавших об освоении Аляски. К сожалению, в русской литературе нет масштабных «американских» произведений, которыми бы зачитывались поколения романтиков. Нет авторов — кумиров молодежи. В англоязычной литературе такие авторы есть: Майн Рид, Фенимор Купер, Джек Лондон. Великолепные персонажи индейцев создал немецкий романист XIX в. Карл Май. Эти «вожди апачей», вдохновлявшие колонизаторов Второго и Третьего рейхов, дожили до кинематографического воплощения в восточногерманских вестернах.

В нашей стране «Русская Америка» все чаще появляется на страницах книг и на театральных подмостках. Государственной премии СССР за 1978 г. был удостоен поэтический сборник А. Вознесенского «Витражных дел мастер», где одна глава (скол) посвящена Русской Америке. С 80-х гг. прошлого века не сходит со сцены рок-опера А. Рыбникова «Юнона и Авось». Силой таланта художественных интерпретаторов прошлого исторические герои становятся близки современникам, хотя поступаются своей историчностью.

Академический интерес к активности России в Тихом океане не ослабевал никогда, но существовал в плоскости, не пересекавшейся с художественной литературой. Потому и бытовало мнение, что Русская Америка подзабыта. Могли бы как-то оживить народную память юбилеи, как, например, своевременно припомненное 800-летие Москвы. Но 200-летие открытия русскими Северо-Западной Америки пришлось на лето 1941 г. Объяснять не надо, что тогда было не до юбилеев. А ведь готовились, судя по работам советского историка

Семеня Бенциановича Окуня конца 30-х гг. прошлого века Да и одно из последних довоенных заседаний Российского географического общества, состоявшееся 17 июня 1941 г., было посвящено Русской Америке. Печальная дата — столетие передачи Аляски в октябре 1967 г.— была вытеснена радостным пятидесятилетием Великой Октябрьской революции. 200-летний юбилей Российско-Американской компании пришелся на 1999 г., когда великая страна еще не оправилась после распада. На этом фоне территориальные потери России в Америке могли показаться смешными.