Владимир Рокот - Князь Русской Америки. Д. П. Максутов Страница 4

Семеня Бенциановича Окуня конца 30-х гг. прошлого века Да и одно из последних довоенных заседаний Российского географического общества, состоявшееся 17 июня 1941 г., было посвящено Русской Америке. Печальная дата — столетие передачи Аляски в октябре 1967 г.— была вытеснена радостным пятидесятилетием Великой Октябрьской революции. 200-летний юбилей Российско-Американской компании пришелся на 1999 г., когда великая страна еще не оправилась после распада. На этом фоне территориальные потери России в Америке могли показаться смешными.

Так и не соединилась академическая «русско-американская» литература с художественной. Зато между ними нашла свою нишу легковесная однодневная публицистика, паразитирующая на глубоких исторических исследованиях, завлекающая лихостью стиля и легкостью мысли.

Российских специалистов по Русской Америке можно очень условно разделить на три поколения: «ушедшие», такие как С. Окунь, А. Окладников, А. Алексеев; нынешние «непререкаемые авторитеты» (без тени иронии), такие как Н. Болховитинов, Б. Полевой, С. Федорова; и относительно «молодые», такие как А. Гринев, А. Истомин, А. Петров. Фундаментальные работы этих ученых имеют высокий индекс цитирования и издаются устоявшимися научными сообществами в нашей стране и за рубежом. Автор искренне благодарен этим людям за то, что они не уклонялись от общения с ним.

Наиболее глубокие системные исследования феномена Русской Америки проводятся в Институте всеобщей истории РАН и Центре североамериканских исследований. Библиография по Русской Америке за последнюю четверть прошлого века и пять лет нынешнего насчитывает десятки томов. Но мало кому удается избежать ссылок на труды ученых, объединенных страстью и настойчивостью академика РАН Н. Болховитинова.

Многие писали и пишут о русском периоде Аляски, не связывая себя с планами научных учреждений, на свой страх и риск как свободные художники (free-lancers). Такие профессионалы, как С. Марков, В. Песков, Л. Свердлов, известны как весьма уважаемые публицисты. Иных, менее уважаемых, автор не упомянул и смог удержаться от рекомендаций вроде «этого вообще не читайте». К сожалению, именно в публицистике очень часто появляются кальки переводов с английского. Так, Главный правитель становится губернатором, а его жена-княгиня превращается в принцессу. Часто историческая публицистика грешит советами, предостережениями и угрозами деятелям прошедших эпох.

Серьезные американисты вряд ли найдут в настоящей книге что-то принципиально новое для себя и вряд ли будут преследовать автора за некорректное цитирование. С большинством из них автор находится в отношениях приязни.

Разумеется, весомый вклад в разработку русско-американской темы внесли североамериканские историки и интерпретаторы. Это ведь история их страны. Из большого числа известных специалистов по Русской Америке автор ограничится упоминанием только двоих, которых знал лично и которым обязан отдать дань памяти. Самым большим авторитетом по биографиям русских, осваивавших Аляску, мировое научное сообщество признает Ричарда Пирса. Стараниями этого профессора Аляскинского университета (город Фэрбенкс) был составлен Биографический словарь Русской Америки, переведены и изданы многие работы российских специалистов. Впервые автор узнал о Дмитрии Максутове в конце 80-х гг. прошлого века на страницах книги Р. Пирса «Строители Аляски: Русские правители. 1818—1867». Самому Р. Пирсу автор был представлен С. Федоровой.

С американцем русского происхождения Виктором Порфирьеви-чем Петровым, работавшим в свое время на Госдепартамент, автор познакомился во время экспедиции в города Тотьму и Великий Устюг Вологодской области — «метрополию» Русской Америки. Этот русский американец всем своим творчеством стремился доказать, что наши соотечественники — такие же полноправные созидатели Соединенных Штатов, как и белые англосаксонские протестанты. Правда, самого В. Петрова, въехавшего в США из китайско-русского города Харбин, американский иммиграционный чиновник записал: белый китаец.

Русско-американский профессор В. Петров дал сдержанно высокую оценку автору. Правда, не за первые публикации о Д. Максутове, а за игру на фортепиано в салоне экспедиционного судна. Мол, что это за Ван Клиберн объявился во втором часу ночи.

Когда Плутарх принимался за свои сравнительные биографии, он хотел показать, что почти добровольно вошедшая в состав Римской империи Греция внесла вклад в общее дело своими героями и богами, не уступающими римским. Уникальная история Аляски дает возможность Плутархам нашего времени показать общих для России и Соединенных Штатов героев, их общий вклад в историю двух стран.

^^

Князь Д. Максутов и его предместники не могут быть исключены из американской истории. Хотя следует признать, что сегодня интерес к русской странице своей истории в Соединенных Штатах, мягко говоря, не поощряется. Американцы в последнее время стали воспринимать русское историческое наследие преимущественно в контексте влияния на аборигенов. Ну, хоть так не забывают.

В составлении исторической биографии есть два относительно проторенных пути: писать по рубрикам или по годам. Первый путь подразумевает выделение в отдельное рассмотрение родословной, службы, личной жизни, взаимоотношений и прочих связей. Разделы можно дополнить рассказами очевидцев, признаниями и самооговорами. Это очень эффективный путь составления досье на современников. Автор когда-то освоил, как изучать живущих, наблюдая за ними, устанавливая существенные контакты, изучая документы. Но анализ, не подкрепленный синтезом, на выходе зачастую порождает исторических Франкенштейнов. Уставший от «расчлененки» в повседневной жизни, автор пошел вторым путем и выбрал традиционную хронику.

К сожалению, пришлось пренебречь заветом отечественной исторической школы — рассказывать об истории Куликовской битвы или Русской Америки так, как если сам не знаешь, чем это все кончится. Вроде и так все знают, чем кончилось. Но автора оправдывает только вера в то, что «генетическая» русская прививка пошла американцам на пользу, а Русская Америка вовсе не кончилась. Не удалось в полной мере показать события тех лет глазами самого героя. Пришлось давать минимальные закадровые комментарии масштабным событиям, прессовать время через будущее в прошедшем.

Многолетнее знакомство с Татьяной Дмитриевной Максутовой, праправнучкой последнего Главного правителя Русской Америки, исключает всякие подозрения в беспристрастности автора, взявшегося изложить эту семейную хронику. Княжна Татьяна Дмитриевна систематизировала и «рассекретила» семейный архив. Без ее участия эта книга вообще не могла быть написана.