Наталья Баранова-Шестова - Жизнь Льва Шестова. Том 2 Страница 3

Шестов ему отвечает:

Meinen herzlichen Dank fur Ihr freundliches Schreiben und das prachtvolle Exemplar der Bibel [8], die ich heute von Ihrem Verleger bekommen habe. Was die Uebersetzung aus Isaia anbetrifft, so glaube ich, dass Sie volkommen Recht haben. Ich war selbst im Zweifel, wie mann eigentlich diese Stelle uebersetzen soli — doch schien es mir, dass auch, wenn man meine Interpretierung annehme — dass ware auch genug schwer (oder wie Sie es sagen "Furchtbar") und rathselhaft fur die menschliche Vernunft und ich habe mich entschlossen, damit mich zu begniigen. Eine mildere Interpretierung andert doch nicht meine Auffasung von Spinoza's Schiksal — so dass man alles bei altem lassen kann. (5.05.1928)[9].

В скором времени Шестов получил корректуру статьи. По прочтении ее он все же решает внести в статью некоторые поправки. Он пишет Буберу:

GleichzeitigsendeichIhnendieKorrekturdieichdurchgesehenhabe. Ich habe iiberall "et convertatur et sanem eum" gestrichen, da eigentlich der Aufsatz davon nur wenig spricht und so entbehre /…?/eine zweifelhafte Interpretation. (18.05.1928)[10].

Как указано в последнем письме, Шестов вычеркнул в немецком переводе статьи последние пять слов текста Исайи. Он также выпустил их толкование: «Исайя объясняет — чтобы они обратились и исцелились». Указанные слова не вошли также и в книгу Шестова «На весах Иова», в которую была включена статья о Спинозе.

***

В 1927 г. Руоф вел переговоры с берлинским издательством «Ламберт — Шнейдер» о немецком издании «На весах Иова», но окончательное соглашение не было достигнуто (письма Руофа к Шестову от 31.05.1927 и 18. 07.1927). Шнейдер был близок к Буберу — издавал его книги, журнал «Креатур» и немецкую Библию в его переводе, о которой мы упомянули выше. Узнав о затруднениях Шестова, Бубер написал Шнейдеру (30.04.1929). В скором времени Шестов договорился со Шнейдером об издании указанной книги (см. стр.31). Он пишет жене и Буберу из Берлина:

Сейчас поеду к издателю — как будто бы сладилось дело о немецком издании «Странствов. по душам» («На весах Иова»). Говорю, как будто бы, хотя, в сущности, мы с издателем и переводчиком уже сговорились. Но бывало ведь так, что и сговоришься — а потом вдруг разладится. Это мне M.Buberустроил: он очень хорошо ко мне относится. Надо постараться, чтобы его в Pontignyпригласили. Он будет там очень полезен, и ему тоже хочется туда поехать. Если Таня увидит Desjardin'aили кого другого из Pontigny, пусть, не откладывая, поговорит. [18(?).05.1928].

Mit Dr. Schneider und Ruoff sind die Unterredungen schon zu Ende gekommen, so das Schneider-Verlag schon nachste Woche anfangt die schon iibersetzten Kapitel in die Druckerei zu schicken. IchdankeIhnenherzlichfurIhrefreundlicheMithilfe. (18.05.1928).[11]

Таня исполнила данное ей поручение, и Бубер в начале июня получил от Дежардена приглашение приехать в Пон- тиньи. В 1928 г. ему туда, очевидно, поехать не удалось, но впоследствии он не раз бывал в Понтиньи (вероятно, в 1929, 1931, 1935 и 1936 гг.).

Вскоре после приезда в Париж (21.05.1928) Шестов пишет Фане и Эйтингону:

Я хлопочу о своих делах и, сколько могу, работаю. Heidegger— хотя и трудно читается, но не жаль потраченного времени и труда. По всему видно, что он настоящий преемник Гуссерля. Если у него хватит подъема, он даст много интересного и значительного. Досадно, что еще не опубликована 2-я часть. (Фане, 1.06.1928).

Пока стараюсь одолеть привезенные мною из Германии книги. Heidegger'aуже одолел [вероятно, «SeinundZeit»]. Книга, действительно, необычайно интересная. Но это не «феноменология», а попытка провести под флагом феноменологии в область философии самую нефилософскую… контрабанду — библейское сказание о грехопадении и первородном зле. Читал ли Гуссерль эту книгу и, если читал, что он о ней думает. Я этим крайне заинтересован, конечно. Очень может быть, что осенью мне снова придется встретиться с Гуссерлем. Швейцарский студенческий союз предлагает мне в начале ноября прочесть лекцию о Толстом [в Берне], в Цюрихе, Базеле и нем. Фрейбурге. Я соглашаюсь, главным образом, ввиду того, что мне хочется еще раз встретиться с Гус. — а, может быть, и познакомиться с Heidegger'oM,который осенью уже должен быть во Фрейбурге. Очень все это интересно. (Эйтингону, 14.06.1928).

Лето, как и в прошлые годы, Шестов провел в Шатель- Гюйоне (с 12 июля по 17 сентября). Жили на вилле «Флоранс». В середине августа туда приехали на несколько недель Ловц- кие. Как и в предыдущем году, Таня поехала в горы. Шестов пишет по поводу совершенных ей восхождений:

Сегодня пришла твоя открытка из Zermatt'aи пошла писать история. Мама рассердилась и обиделась. Говорит, что это с твоей стороны непочтительно и что ты на зло все написала, и что Matherhorn, во-первых, вовсе не MontCervin, а во-вторых, что вовсе не самая высокая и самая трудная гора. Самая высокая и трудная гора это Breithorn, на которую твои родители в 1903 году восхождение сделали всего с одним проводником, о чем и было сообщено во всех газетах. А разные Matherhornи MontCervin— все это пустяки, и ты только, чтоб унизить родителей, разные необыкновенные вещи о них рассказываешь. До сих пор мама волнуется. (Тане, 22.08.1928).

***

Вскоре после возвращения в Париж Шестов поехал в Швейцарию и Германию по приглашению швейцарского студенческого союза прочесть в разных городах лекцию о Толстом, по случаю столетия со дня его рождения. Лекцию Шестов посвятил последним произведениям Толстого, о которых он в 1920 г. написал статью «Откровения смерти». Лекции были назначены союзом студентов в Берне (26.10), в Цюрихе (31.10), Базеле (1.11) и немецком Фрейбурге (9.11). Из Фрейбурга Шестов выехал в Берлин, где прочел лекцию о Толстом по-русски (вероятно, 20.11), а затем в Мюнхен, где читал 27 ноября. В Париж он возвратился 30 ноября.

Судя по письмам, Шестов остался доволен путешествием. За два дня до первой лекции в Берне, в швейцарской газете «Бунд» появилась интересная статья швей-

царского пастора, профессора теологии Альберта Шеделина (Schadelin), в которой было сообщено о предстоящих лекциях. На следующий день после лекции в Берне Шестов уже в Цюрихе. Он пишет Ловцким и жене:

Вчера читал в Берне. Зал был переполнен. Пришел ректор, профессора были. В «Бунде» накануне была большая (и очень толковая) статья профессора теологии Schadelin'aобо мне и, верно, благодаря этому, собралась аудитория. [Ловцким, 27.10.19281.

Студенты очень стараются. И объявление, и заметки в газетах, и /…?/ пустили. Тоже и здесь, как в Берне, есть интересные встречи. К сожалению, пр. теологии Brunnerсейчас в отъезде. Но сегодня познакомился с другим профессором — франц. литературы: очень тонкий и по-настоящему думающий человек. Он, между прочим, рассказал мне, что сюда приехал твой Ильин (Иван А.) и хотел ему объяснить, что у меня, кроме отрицания, ничего нет, и что ему, профессору, пришлось доказывать Ильину, что тот не знает меня и в конце концов Ильин должен был в этом признаться. Хороши соотечественники и родственники! Много тоже молодежи здесь интересной — и русские, и швейцарцы. В Базеле, кажется, предстоит еще больше встреч. Туда уже написали, кому нужно — и я повидаю многих, с которыми мне хотелось бы повидаться. (Жене, 30.10.1928).