Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой Страница 34

— Ты похожа на монахиню, — сказал он удивленно.

Карлос поцеловал меня в шею так нежно, как будто она была чем-то хрупким. И мы, держа друг друга в объятиях и глядя друг другу в глаза, стали заниматься любовью. Вся застенчивость прошла, и я сказала:

— Я люблю тебя.

— Что? — явно потрясенный, переспросил он. — Ты меня любишь?

— Да. Я люблю тебя.

— Ах! И я люблю тебя! Ты моя, preciosa, вся моя. Ты принадлежишь мне, и я принадлежу тебе; я принадлежу только тебе — нет больше никого, и никогда не будет. Я — твой мужчина навечно. Ты обещаешь отдать себя полностью твоему мужу?

— Да.

— Ты понимаешь, что ты говоришь? — его глаза пугающе вспыхнули. — Ты будешь женой нагваля. Ты никогда не сможешь вернуться. Тот мир, который ты знаешь, потерян для тебя навсегда. Я глубоко внутри тебя, я сливаюсь с моей обожаемой женой… теперь ты больше не человек. Ты сказала «до свидания» миру. Ты спрашиваешь себя, почему ты не видишь вещи такими, какими их вижу я? Я объясню. Если ты изучаешь биологию, ты принимаешь биологию на сто один процент. То же самое с магией. Теперь ты будешь принимать магию на сто один а процент.

Зазвонил телефон, и, отвечая, Карлос начал долгую беседу на таком стремительном испанском, что я ничего не могла понять и удалилась в свою комнату.

Через полчаса я снова постучала в дверь Карлоса. Я увидела, что он сидит на кровати, обхватив голову руками. В шлепанцах и халате, с растрепанными седыми волосами он впервые показался мне стариком.

Я села около него:

— Что случилось?

— Мне надо уйти в одно место, chica.

— Я могу пойти с тобой?

— No, nо. Я хочу остаться здесь с тобой, но я должен идти с индейцами.

— Индейцами из твоих книг?

— No! С другими индейцами! — Карлос в отчаянии потер лоб и бросил на меня сокрушенный взгляд. — Я не хочу идти! Я хочу быть здесь с тобой, я хочу остаться с тобой, но у меня нет выбора. Ты должна будешь улететь домой первым утренним рейсом. Иди и спи, моя любимая, я разбужу тебя в пять.

Он поправил локон моих волос и нежно поцеловал меня в шею возле левого уха.

— Чтобы другая сторона не была одинокой, — добавил он, целуя правое ухо. Его глаза были задумчивы и глубоко печальны. — Я посажу тебя в самолет и позвоню в первую же минуту, как только смогу, mi corazón. Я люблю тебя.

глава 13

МАГИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ТАЙНЫЙ ДОМ МАГОВ

Для верных слуг нет ничего другого,

Как ожидать у двери госпожу.

Так, прихотям твоим служить готовый,

Я в ожиданье время провожу.

Я про себя бранить не смею скуку,

За стрелками часов твоих следя.

Не проклинаю горькую разлуку,

За дверь твою по знаку выходя.

Не позволяю помыслам ревнивым

Переступать заветный твой порог,

И, бедный раб, считаю я счастливым

Того, кто час пробыть с тобою мог.

Что хочешь делай.

Я лишился зрения,

И нет во мне ни тени подозрения.

Уильям Шекспир, Сонет 57 (пер. С. Маршака)

Флоринда связалась со мной, позвонив мне в Беркли. Она ругала меня за мои буржуазные романтичные чувства, говоря, что это абсурд — «влюбиться в нагваля». Я возражала — ведь именно Карлос сделал мне признание. Она раздраженно вздыхала. Куртуазность, настаивала она, это бич человечества, худшее из зол, «социальный заказ». Чем дальше, тем больше я понимала, что, перестав интересоваться книгами Карлоса после юношеского периода, я отдалилась от группы тех, которые пришли в это время, чтобы стать его учениками.

Флоринда намекнула, что я была поймана в ловушку ухаживанием Карлоса так же, как это было с учениками более раннего поколения. В душе я была польщена, и все же вместе с тем огорчена настойчивостью Флоринды, утверждавшей, что я неправильно истолковала свой роман. Я спросила об этом Карлоса.

— Я знаю, что я не должна чувствовать это, но я хочу тебя так, как любящая женщина хочет мужчину!

Он ответил:

— Я люблю тебя точно так же, mi corazón! Как мужчина хочет свою женщину! Я твой мужчина!

Про себя я решила — Флоринда была из тех, кому этого не понять.

Теперь я встречалась с Карлосом нерегулярно, и все же наша романтичная страсть росла. В один прекрасный день он притянул меня к себе, усадил на колени и уткнулся лицом мне в шею. Когда он поднял глаза, я увидела, что они блестели от слез; он сказал; — Я чувствую такую связь с тобой, такую неразрывность. Такого никогда прежде не было, amorcita, даже в отношениях с моей сестрой Муни.

Любопытно, что теперь Карлос находил гораздо меньше причин ругать меня. Возможно, это была реакция на близость, которую он жаждал и нашел, а возможно, испуг. Его критика были болезненна: моя одежда неэлегантна, я не должна держать котов, я нахожусь в «человеческой форме». Несмотря на перепутанность его ролей — отца, возлюбленного в гуру, — безумное увлечение ослепляло меня.

Карлос велел мне объявить о нашей помолвке. Я сказала всем, кроме матери.

— Почему ты просил, чтобы я сказала об этом, Карлос? — поинтересовалась я; он был обычно так скрытен.

— Я хотел посмотреть, что «Нью эйдж» сделает с тобой, если ты будешь обручена с Кастанедой.

— Что ты увидел?

— Невероятную зависть. Энергию тел, содрогающихся от ненависти! — Его передернуло.

Карлос наконец решил, что я была готова посетить его шаманское жилье. Он говорил о нем как о «доме ведьм» или «доме Тайши». Он подчеркивал, что это был магический дом, и поэтому мы «никогда не сможем перестроить его полностью, мы можем только сделать ремонт». Когда энергия позволяла, Карлос активно занимался плотницкими работами и ухаживал за территорией, например мостил дорожки в саду так, чтобы они напоминали ему тропинки в UCLA, на которых он впервые достиг «внутренней тишины».

Приехав за мной в сумерки, то есть в «магический час», Карлос повез меня из Брентвуда в жилой район Вествуда и остановился перед огромным причудливым архитектурным сооружением в испанском стиле, окруженном двенадцатифутовой оградой. Взяв мою руку, он провел меня через кованые ворота в зеленый, миниатюрный фруктовый сад; там были сочные фиги, кумкваты[32], апельсины, персики. Одна стена была покрыта розмарином — я купалась в отваре побегов этого растения, срезанных самим доном Хуаном. Мы скользили, как эльфы, через волшебный сад.

Он указал на скрюченное дерева:

— Это Тайша, — сказал он загадочно. — А это, — он указал на более тонкое дерево, — Флоринда.