Алла Сурикова - Любовь со второго взгляда Страница 34

Сейчас я иногда оставляю для себя эпизоды, не вошедшие в картину, а тогда мне это не пришло в голову — жаль. Две песни Андрея из нашей картины могли бы остаться сегодня для тех, кто его помнит и любит.

Замечательная джазовая певица Лариса Долина

— пела в фильме за нашу героиню. Она покорила меня тогда своим неповторимым голосом, профессионализмом, легкостью, умом, обаянием… Мы редко виделись за прошедшие годы. Я снимала кино, она пела. И становилась все моложе, стройнее и «звезднее». Но вот недавно я записывала песни к своей новой картине и осторожно обратилась к Ларисе с той же просьбой. И она снова покорила меня. Она прилетела в день записи с каких-то гастролей, выступила на концерте в Кремле, ко мне попала в 11 вечера, прекрасно спела две песни — и не взяла денег. Лариса осталась такой же талантливой, обаятельной и бескорыстной. Это дорогого стоит.

Диану, певицу из салуна «Бешеный бизон», возлюбленную мистера Феста, сыграла Александра Аасмяэ

— красивая и отважная актриса, известная зрителю по фильму «Экипаж» и по фамилии Яковлева. Просто в моем фильме она снялась под фамилией своего второго мужа, мастера международного класса по прыжкам с парашютом — «нашла свое счастье в воздухе», когда снималась в фильме «Парашютистка», как она сама говорила. Здесь, в роли Дианы Литтл, Саша прекрасно почувствовала новый для себя жанр комедии.

На роль Дианы пробовались несколько молодых актрис: Ольга Кабо, тогда студентка-первокурсница ВГИКа, Ирина Розанова, выпускница ГИТИСа. Ира мне нравилась, я ее знала, но она пробовалась так, как будто ей было неохота сниматься: нехотя спела, вяло сыграла на гитаре. Мол, не больно-то и хочется.

Потом, на картине «Дети понедельника» она как-то призналась мне: не люблю пробы. Я не хочу нравиться «на мгновенье». Мне нужно или все, или ничего… А кто ж из актеров пробы любит?! Конечно, это дело малоприятное, а для актера с именем — унизительное. Но… есть поиск жанра, есть момент «попадания» в роль и не… Наконец, есть продюсеры, которые отвечают за деньги, и они «хочут»… и имеют право.

Было еще несколько красивых молодых актрис из разных творческих вузов и театров. Мы искали «американский тип»: с открытой белозубой улыбкой, с выразительной грудью под декольте — этакая «любовь ковбоя». Саша Яковлева потом шутила: «Алла Ильинична искала актрису с большой грудью, а нашла меня. Я — отдельно, грудь — отдельно».

Саша приехала почти по собственному почину. Не могу сказать, что она попробовалась удачно, но она очень хотела сниматься. Она сказала «ужасно хочу» и уехала. А мы продолжали поиски героини… Но Саша не сдалась. Она села на телефон и раскалила телефонную линию Ленинград — Москва: «Ильинична, я же болела, у меня была температура сорок. Лучше меня все равно не найдете, дайте попробоваться еще раз. Грудь я воспитаю».

Молодые актрисы проходили пробы без основного партнера — мистера Феста. Андрей Александрович был очень занят. Мы не могли его выдергивать для знакомства со всеми кандидатками на роль Дианы. Но потом я смонтировала видеоролик с основными претендентками и показала ему: «С кем захотите, с тем и будете сниматься». Для меня было важно его ощущение влюбленности в героиню. Он выбрал Сашу.

Как-то полушутя мы разговаривали с Андреем о его идеале женской красоты. Его всегда привлекали женщины, чем-то похожие на маму на Марию Владимировну. У Марии Владимировны было умное красивое лицо волевой русской женщины.

Саше повезло — она была ближе всех к идеалу.

Иногда Саша была обворожительна и самоотверженна. Она часами до изнеможения репетировала танец, ведь танцевать приходилось с профессиональными балеринами. Училась петь, вертеть кольт, скакать на лошади. Иногда ее перехлестывало, заносило — и тогда выдержать ее капризы было нелегко. Однажды в такой очередной «заскок» я сказала ей спокойно и жестко: «Мы отправляем тебя в Москву. Я договорилась с Госкино: все, что связано с тобой, мы переснимаем с другой акгрисой». Я блефовала, но была близка к тому, чтобы осуществить это на самом деле. Саша вдруг все поняла. И стала той очаровательной, красивой, талантливой и спокойной, с которой работать было комфортно, надежно и интересно.

Однажды Саша попросила меня почитать ее рассказы. Мне было некогда, я ловко увернулась. Тогда она обратилась к Андрею Александровичу. Он подозрительно на меня посмотрел — дескать, что делать? Вдруг это полный бред… Но все-таки взял. Прочитал и удивился: «Вы знаете, в ней есть искра Божья, есть дарование».

Лет через десять я встретилась с Сашей в другом ее качестве. Она организовала фестиваль — энергия у нее неуемная — под названием «Янтарная пантера» (кто-то из поклонников так ее называл). Те, кто был на фестивале, говорили, что это интересно, но очень похоже на Сашу — так же необузданно, ярко и не слишком организованно.

Саша даже сняла картину как режиссер. Звонит: «Слышь, Алла Ильинична, я кино сняла! Выхожу на площадку, ну, ни… не знаю, что делать, оператору говорю… (нецензурные слова опускаю. — А.С.), что сегодня снимать будем?»

Еще у Саши замечательные дети выросли, так, между прочим, между делом… Бабушка помогала.

Игорь Кваша

— в картине сыграл пастора Адамса. Игорь не случайно оказался в нашей картине. Во-первых, он был одним из ближайших друзей Андрея, а во-вторых (и в главных!) ему подвластно то тонкое чувство такта в отношении отрицательного персонажа, когда можно пройти на грани, по острию — и не споткнуться.

Игорь прилетел в Симферополь, откуда нужно было добираться до площадки часа два на машине. Администратор, который встречал его, поехал сначала в одно место, потом в другое, потом еще куда-то — по своим административным делам. Было жарко. Кваша устал после перелета. Посреди дороги он просто вышел из машины («Я приехал сниматься, а не кататься по вашим делам»), поймал встречное такси и рванул обратно в аэропорт.

Вечером мне из Москвы позвонила его жена Таня, прелестная женщина и удивительный человек (дочь драматурга Штейна): «Игорь еще не улетел, он сидит в аэропорту. Он очень переживает, но отступить не может. Рейс завтра утром. Возможно, имеет смысл перехватить его?» Позвонила и Люба Горина, редактор нашей картины и подруга Андрея Миронова, Игоря Кваши, его жены и моя тоже… Попросила зла на Игоря не держать, и даже наоборот.

Дело уже к ночи. Стемнело. Подъезжаем к аэропортовской гостинице, стучимся в дверь его номера. Игорь видит меня и становится таким счастливым, забывает обо всех своих обидах: «Я так переживаю. Но я не мог иначе… Но я так переживаю. Я переживаю уже вторую бутылку водки». Мы купили еще водки и поехали «переживать» обратно. По дороге я почувствовала: водитель засыпает. Пришлось остановиться до утра — иначе заснет за рулем и не будет ни Кваши, ни меня, ни кино.