Игорь Шелест - С крыла на крыло Страница 34

 Володя Федоров отправился в Сталинград, где для него был подготовлен большой десантный планер инженера Курбалы. Виктору Расторгуеву поручили испытание двадцатиместного десантного планера конструкции П. В. Цибина (КЦ-20), мне - два других планера: "Сокол" и "Орел".

 Стоит чуть повернуться назад, видны большие темные крылья "Сокола" - зеленые, с темными разводами, будто от пролитых чернил. За спиной моего сиденья уложены и туго привязаны к бортам мешки с песком. Пока вместо солдат.

 На переднем мешке, чуть справа от меня, сидит, наклонившись вперед, ведущий инженер Леонид Васильевич Чистяков. Сидит на мешке и на своем парашюте - ему высоко. Голова упирается в потолок кабины, поэтому он наклоняется близко ко мне. Настроение у него, как всегда, боевое. Смотрю вперед, а он бойко говорит мне в правое ухо. Шумит ветер за бортом, и Леонид Васильевич вынужден повышать голос. Постепенно я свыкся с криком и временами теряю нить его речи.

 - Не помню, - гудит он, - говорил ли я тебе, мне тоже пришлось приобщиться к планеру. Еще в Пулкове, когда учился в институте.

 - Летал? - насторожился я.

 - Да. Подлетывал. Сперва с горки на учебных "стандартах". Потом на Г-9. Интересная была пора. Необычная романтика.

 "Какого черта, - подумал я, - работы невпроворот, нас разбросали по заводам, летаем, летаем, а дела все не убывают. Тут же, рядом, пропадает планерист".

 - Боюсь, что испытания "Сокола" затягиваются отчасти по причине слишком большой привязанности к нему ведущего, - сказал я.

 Чистяков засмеялся.

 И меня озарило.

 - Романтика, говоришь? Это сильно сказано, - начал я вкрадчиво. - Будь ласков, Леня, подсунься еще ближе... Так. Вот теперь берись за управление...

 - Да ты что, Игорь! Ведь это было так давно. Я все забыл, - взмолился он.

 - Увидим. Двигайся еще ближе, сейчас все вспомнишь, это нетрудно. Научившись однажды плавать, бросайся в реку смело - не утонешь!

 Он заколебался.

 - Леонид Васильевич, передаю тебе штурвал, педалями буду управлять сам. Тут уж ничего не поделаешь - командиру корабля надо подчиняться.

 Через минуту Чистяков уже совершенно успокоился и, крепко навалившись на меня справа, так что мне пришлось втиснуться в левый борт, угловато двигал штурвалом. Наш планер, немного покачиваясь на тросе, стал довольно сносно держать строй на буксире и даже в развороте. Механик-сцепщик, только что беспокойно высунувшийся из люка на спине "юнкерса", перестал суетиться.

 Чувствую, неуверенность на лице Чистякова исчезла, появился интерес, вспыхнула искорка спортивного увлечения.

 - Хорошо, - подбадривал я, - ты действительно остался верен своей романтике юности. Пилотируешь вполне успешно, правда, пока педалями не управляешь. Но это не беда. Вижу, что летал на учебном самостоятельно - полетишь и на десантном!

 - Ну, хватит, - сказал он, - пора взяться за режимы.

 Через полчаса мы приземлились.

 Леонид Васильевич сиял. Еще бы, он вел планер на буксире и вполне справился! Однако он еще не догадывался о моем дальнем прицеле. Посоветовавшись с Николаем Васильевичем Гавриловым, мы оба пришли к выводу, что риск сравнительно невелик и цель вполне будет оправдана.

 На следующий день Чистяков подошел к планеру с очередным заданием.

 - Вот полетный лист, - сказал он, - посмотри режимы.

 - Мне это ни к чему. Теперь, брат, полетишь сам.

 - Ты шутишь, Игорь? - Он забеспокоился, улыбка сбежала с лица.

 - Нисколько. Пойми, сейчас у всех горячие дни. У меня готов И-16 с турбокомпрессорами и "Орел". Твой "Сокол" вяжет меня по рукам. Зря ты волнуешься, говорю тебе как бывший инструктор. Для общего спокойствия первый полет буду буксировать я, постараюсь сделать это аккуратно. Самый подходящий момент тебе в люди выходить!

 Переминаясь с ноги на ногу, он говорит:

 - Все же без подготовки... К тому же аэродром маленький. Вдруг не рассчитаю?

 - Не будь балластом, пораскинь мозгами, - подстегнул молчавший до этого Гаврилов, чувствуя, что Чистякову нужен толчок.

 Он напоминал человека, стоящего на берегу. В то время как один решительно нырнул с разбегу, другой, чуть замочив ноги, похлопывает себя мокрыми ладонями, поеживаясь от холода, а третий ждет толчка. Толкни его, он, исчезнув в брызгах, фыркнет, зальется восторженным смехом от жгучего ощущения внезапного падения. Вынырнет, все еще хохоча и создавая вокруг себя веселую суматоху.

 И вот "Сокол" на старте. Вновь испеченный планерист-испытатель, он же ведущий инженер, усаживается в машину. Большого энтузиазма на его лице что-то незаметно.

 Даю ему последние инструкции. Трос прицеплен к планеру, я иду на самолет. Шагаю и думаю: "Черт возьми! Может, действительно легкомысленно... Так, с одного полета... Есть еще время отменить, сказать, что пошутил. Нет уж, толчок сделан, и пусть себе плавает... и фыркает!"

 Минут через сорок Леня стоит у своего планера. Спешу его поздравить с первым вылетом. У него лицо счастливца.

 Все оказалось в лучшем виде. Правда, аэродрома действительно для первого раза было маловато. Дальше пойдет лучше.

 Испытания одиннадцатиместного "Орла" мы проводили вместе с военными. "Орел" был деревянным планером, впрочем, как и все десантные планеры того времени. Под его низким крылом крепилось сбрасывающееся шасси. После взлета, когда я поворачивал специальный рычаг, стойки с колесами соскакивали с замков и летели вниз. От удара о землю они подпрыгивали, кувыркались и долго еще катились по аэродрому вдогонку улетающему планеру.

 Планер прост, нет двигателей и сложных систем. Испытания его относительно уже. Для десантного планера, правда, помимо определения летных качеств, нужно узнать еще кое-что - к примеру, удобно ли работать десантникам, быстро ли они могут при необходимости выброситься с парашютами, и так далее.

 В совместных испытаниях "Орла" дело шло быстро, военные были с нами бок о бок, и для "примерки" не нужно было ходить далеко.

 Однажды все вместе мы отправились выбирать площадку для посадки. И интересы сторон разошлись. Военные хотели создать труднейшие условия для испытаний - подобрать площадку как можно хуже.

 Инженеры стремились подыскать площадку поровней.

 Сделанное своими руками всегда дороже.

 - "Рациональное зерно" десантного планера тем крупнее, чем выше кочки, на которые он сядет, - изрек один из представителей воздушнодесантных войск. - Лучше бы это были вон те пеньки, - закончил он с обаятельной улыбкой, показывая свежие порубки на краю леса.

 - За это покорнейше благодарим, товарищ капитан, - сказал наш ведущий инженер С. В. Чистов, человек решительный, в прошлом отчаянный мотогонщик.