Константин Сапожников - Уго Чавес. Одинокий революционер Страница 35

Последний, шестой, съезд был проведен в 1987 году в экзотическом месте — на берегах реки Апуре, на южной границе. Это был самый многочисленный съезд, в котором участвовало не менее двухсот офицеров. Курс на захват власти был определён ранее, в Парагуайпоа, поэтому в целях конспирации участники съезда сосредоточились на вопросах боливарианской идеологии, её массового распространения. Чавес вспоминал, что два выходных дня — week-end — были посвящены обсуждению теоретического наследия Боливара, Родригеса и Саморы, целей революции, различных политических течений. Внешне это напоминало занятия в школе: проекты, схемы, аналитические прогнозы. Каждый мог высказаться, внести что-то своё в дискуссию.

В тот период в вооружённых силах Венесуэлы существовало несколько конспиративных организаций. Чаще всего это были малочисленные военные ложи, которые в целях безопасности редко принимали новых членов. Внутренние дискуссии, критика коррумпированного режима, подготовка проектов на перспективу, — дальше этого подпольная работа не шла. Считалось, что выйти из тени, замахнуться на власть можно будет тогда, когда кризисное развитие событий в стране станет необратимым.

Из общего ряда военных конспираторов выделялся майор Вильям Исарра, который в 1967 году с отличием окончил академию ВВС и мог рассчитывать на блестящую карьеру. Переломным моментом в его жизни стал эпизод с захватом кубинского лейтенанта Брионеса Монтото, который с группой партизан пытался высадиться на пустынном берегу штата Фалькон. Пилоту Исарре, которому было тогда 19 лет, поручили провести первый допрос кубинца. Тот держался с достоинством, о пощаде не просил и с самого начала заявил, что участвовал в операции по созданию очередного партизанского «очага» добровольно как революционер-интернационалист. Этот допрос-разговор на всю жизнь запечатлелся в памяти Исарры. Кубинец был человеком образованным, убеждённым коммунистом, готовым к самопожертвованию. Когда Исарра на следующий день решил навестить его в тюрьме, Монтото был уже мёртв. Его пытали, а потом выстрелили в затылок. «Та история с кубинским лейтенантом стала для меня переломным этапом, исходной точкой пересмотра моих прежних представлений о мире, обществе и социальной справедливости», — вспоминал Исарра.

Вскоре, навещая в тюрьме Сан-Карлос младшего брата, арестованного за издание «подрывного» журнала, Вильям познакомился с ведущими партизанскими командирами Венесуэлы, включая Теодоро Петкова. Позже состоялась встреча с Дугласом Браво, который воспринимался революционной молодёжью как живая легенда, героическое воплощение партизанской романтики. Чтобы лучше подготовиться для политической работы, Вильям поступил в университет. Позже он отправился в Соединённые Штаты, где в Гарвардском университете защитил кандидатскую диссертацию о прогрессивных военных режимах в Панаме, Перу и Боливии.

В конце 1970-х — начале 1980-х годов Исарра работал над созданием подпольной организации в вооружённых силах. Она получила название Революционный альянс активных военных (ARMА). Неутомимый лётчик установил полезные контакты на Кубе, в Ираке и Ливии. В 1983 году Исарра интенсивно общался с Чавесом. Их революционные проекты были объединены, причём в этом союзе стал доминировать проект ARMA как более зрелый и подготовленный. В условиях изощрённой слежки связь между Чавесом и Исаррой поддерживалась спорадически, а потом и вовсе прервалась, что привело к фактическому распаду союза между подпольными организациями военных. К тому же ARMA пережила внутренний раскол, а «MBR-200» набирало силу, пополняло свои ряды, в том числе за счёт активистов ARMA.

В 1980-х годах Чавес пришёл к выводу, что руководство революционным процессом должен осуществлять лидер, рядом с которым не должно быть никаких потенциальных соперников, могущих претендовать на свою долю властных полномочий. Подобная конкуренция вредит процессу, порождает соперничество, конфликты и раскол. Исарра пользовался авторитетом среди прогрессивных военных, обладал несомненными задатками лидера и революционного теоретика. По всем этим причинам Чавес предпочёл держаться от Исарры на расстоянии. Каждый должен идти своим путём. Будущее покажет, кому суждено стать единоличным лидером. Впрочем, друзья Чавеса и Исарры объясняли это дистанцирование как проявление «соперничества сильных характеров».

Некоторые историки, занимающиеся изучением боливарианского процесса, называют Исарру «предтечей» Чавеса по известной аналогии: Франсиско де Миранда — Симон Боливар. Исарра такой параллели не опровергает. Она гарантирует ему особое место в венесуэльской истории. Но Чавес предпочитает делать акцент на том, что в вооружённых силах в период Четвёртой республики существовало много конспиративных групп и ячеек. «Военные секции (бюро)» левых партий пользовались тем, что офицерские кадры формировались в основном из представителей беднейших слоёв населения и среднего класса, и направляли в военные училища надёжную партийную молодежь. Теодоро Петков и Дуглас Браво подтверждали, что с конца 1950-х годов в армии Венесуэлы только «по линии» компартии служило не менее 170 офицеров. Вооружённые выступления военных начались задолго до начала армейской службы Чавеса в различных гарнизонах, по различным поводам. Но успеха в борьбе за власть за все годы Четвёртой республики добился только один офицер — Чавес, и это до сих пор не даёт покоя тем военным — от капитанов до генералов, — которые пытались сделать то же самое, но потерпели поражение. Почему Чавес, почему именно он?

В «эпоху» Элорсы Чавес окончательно уверовал, что судьба его будет особенной. От него потребуются настойчивость, выдержка и готовность к риску. Если он будет последователен в своих действиях, сбудутся самые смелые мечты. Ни в коем случае не надо забывать о конспирации. Размах партизанского движения в Центральной Америке, участие в геррилье венесуэльских добровольцев из левых партий привели к тому, что полицейская слежка за «подрывными организациями» в Венесуэле усилилась. В Сальвадоре с начала 1980-х действовала специальная группа венесуэльских спецслужб, которая под контролем ЦРУ помогала местным коллегам выявлять партизанские базы и ячейки, каналы поступления оружия и финансирования. Сальвадорский опыт широко использовался спецслужбами Венесуэлы.

Время от времени Эрма присылала Чавесу с оказиями вырезки из газет на темы конспирации и безопасности. Оказывается, Эден Пастора, прославленный «Команданте Зеро» в Никарагуа, был платным агентом ЦРУ. Как научиться отличать «своих» от «чужих» в Венесуэле?

Среди газетных вырезок попадались материалы о работе ЦРУ в Венесуэле. «Эта организация обладает огромным влиянием, но в мире трудно найти другую страну, которая была бы в большей степени, чем наша, пронизана щупальцами ЦРУ», — написал один из авторов. Он не преувеличивал. Власти Четвёртой республики не хотели конфликтов с Соединёнными Штатами. Политика постоянных уступок — вот лучший способ развития двусторонних отношений, в том числе в сфере сотрудничества спецслужб. Резидентура ЦРУ подготовила бегство террориста Луиса Посады Каррилеса[33] из венесуэльской тюрьмы. В DISIP не только знали о готовящемся побеге, но и содействовали ему. Посада — враг Фиделя Кастро, и это перечёркивало все другие соображения.